— А ваши прелестные ручки не озябнут без перчаток? — как бы участливо осведомился молодой человек с лукавой ухмылочкой.
В его голосе была не только насмешка, но Флора и не думала смягчаться.
— Без перчаток играется верней, — сказала она.
При игре вдвоем сдавать должен один из двух.
Гарольд Фиск распечатал принесенную лакеем колоду, перетасовал ее и бросил каждому по карте лицом вверх.
Адаму достался валет.
Флоре — двойка.
Сдает тот, у кого карта меньше.
Флора взяла колоду и стала тасовать ее с проворством фокусника. Стеснившиеся вокруг стола зеваки — а теперь их было вдвое больше — только заахали: всякий понимал, что этакая ловкость приобретается лишь годами тренировки.
Наконец Флора протянула колоду Адаму. Любому игроку разрешено повторно стасовать карты. Когда игра начинается с пятидесяти тысяч долларов, это право становится едва ли не обязанностью. И Флора не сомневалась, что Адам не преминет воспользоваться этим правом.
На какое-то мгновение колода как бы полностью исчезла в сильной руке мужчины. Затем карты стремительным веером заходили в его пальцах: что-то щелкало, сшибалось, отлетало, возвращалось, перекиды-валось, перелетало — и оп! колода вдруг снова оказалась аккуратно собранной. Все это и пяти секунд не заняло Зрители опять восхищенно заахали.
Сдающий вправе тасовать последним. Флора выровняла края колоды, опять проделала знакомый умопомрачительный фокус с мельканием рубашек — и, наконец, протянула окончательно стасованную колоду партнеру, чтобы он снял. После этого она раздала по пять карт.
Адам быстро взглянул на свои карты и положил их на сукно рубашкой вверх.
— Не надо, — сказал он с каменным лицом и положил на стол фишки на пятьдесят тысяч долларов.
— И мне не надо, — сказала Флора. Зрители недоуменно загалдели. Это что же получается? Блефуют оба? Не лучшее время блефовать — когда ставка такой величины! Или произошло чудо, и оба с первого раза получили карты, которые тянут на пятьдесят тысяч долларов?!
— Вызов принимаю, — спокойно заявила Флора, не обращая внимания на шушуканье за спиной.
На руках у нее были три короля и два туза. С такими картами можно поднимать ставку, чтобы вытрясти из Адама побольше денег. И вдруг шальная мысль мелькнула в ее голове.
— Вы не против маленькой дополнительной ставки? — внезапно спросила она, поднимая на Адама смеющиеся фиалковые глаза.
— Разумеется, — без задержки ответил Адам. «Настоящий игрок! И настоящий авантюрист!»
Флора взяла листок бумаги с серебряного подноса, окунула перо в хрустальную чернильницу и написала несколько слов. Сложив бумажку, она протянула ее Адаму. И тот прочел: «В моей комнате двадцать четыре часа. По правилам победителя».
При такой ставке он готов был сразу сдаться. Запереться на сутки в номере с этой роскошной женщиной — разве не замечательно? Да вот только на кону были сто тысяч долларов — немножко великоватая плата за двадцать четыре часа любви.
— Вызов принят. Поднимаю.
Адам взял лист бумаги и быстро написал: «В моей комнате сорок восемь часов. Без всяких правил». Свернул записку и положил в центр стола. Флора дотянулась до нее и, почти не поднимая от стола, чтобы никто не мог узнать содержание записки, прочитала условие Адама. Все внутри нее заходило ходуном. Без правил. Двое суток. Фантазия взыграла, кровь бросилась к голове.
— Вы имеете привычку всегда поднимать ставку? — сохранив внешнее спокойствие, спросила Флора.
— Когда дело того стоит, — с мягкой улыбкой произнес Адам.
Она выложила свои карты на сукно — одну за другой.
— Моя взяла, — промолвила девушка с самодовольной улыбкой.
— У меня две пары.
— Увы, мистер Серр, этого недостаточно, — проговорила она, торжествуя победу.
И потянулась за фишками, не глядя на карты, которые он раскладывал на сукне.
Внезапно раздался общий выдох удивлений. Флора быстро подняла глаза. Перед ней в одну линию лежали «две пары» — четыре двойки.
— Вы проиграли, — сказал Адам, спокойно кладя свои руки на ее руки, уже взявшиеся за фишки, — у меня двадцать восьмой номер, — тихонько добавил он. — В любое время сегодня вечером.
— Не могу, — шепнула она растерянно. Шок от проигрыша был огромен.
Его брови негодующе взлетели, и он сжал ее кисти.
— Я имею в виду сегодня вечером, — едва слышно пролепетала Флора. — Я не знаю…
— Что-нибудь придумайте! — с улыбкой сказал Адам, отпуская ее руки. И уже вслух, громко и обычным тоном произнес: — Было большой честью и удовольствием сыграть с вами, леди Флора. Спасибо.
— Взаимно, — отозвалась Флора.
— Я надеюсь, что реванш состоится очень скоро, — сказал Адам. Его намек был ясен.
— Как только это будет возможно, господин граф, — ответила Флора. Ей и самой хотелось, чтобы реванш состоялся как можно скорее.
— Не заставляйте меня ждать слишком долго, — произнес Адам, сгреб со стола четыре двойки и сунул их себе в карман.
— Постараюсь устроить все побыстрее.
Он встал и грациозно поклонился своей партнерше по картам.
— До встречи, миледи.
Адам был чуть ли не на голову выше остальных присутствующих мужчин. И конечно, в десять раз красивее любого из них.
Кивнув остальным игрокам, молодой человек бросил:
— Выигрыш заберу позже, — и вышел из карточного зала, пройдя между расступившимися зрителями.
Все проводили его долгим взглядом: человек как-никак выиграл изряднейший капитал!
Впрочем, и Флора в итоге не осталась внакладе. За вечер она выиграла сто двадцать тысяч долларов.
А просадила сто. Ну а если ей удастся устроить так, что будет возможность уединиться с Адамом Серром на сорок восемь часов, тогда все и вовсе прекрасно!
Сорок восемь часов вместе! Боже, она не смеет упустить такую возможность! И она ее не упустит!..
Адам был не в меньшей степени разгорячен мыслью о вероятной встрече.
Он не стал задерживаться в доме Фисков. Нашел хозяйку и вежливо попрощался с ней, сославшись на то, что у него рано утром важные дела.
— Какая досада! — огорченно воскликнула Молли Фиск. — Вы же обещали потанцевать с Генриеттой. Если вы ее обманете, она будет безутешна!
Поскольку хорошенькая племянница стояла рядом с тетушкой, отказать было бы неприличной грубостью.
— Простите меня, мисс Генриетта, — вежливо произнес Адам с машинальной улыбкой бывалого ловеласа. — За карточным столом ставки поднялись так высоко, что танцы поневоле вылетели у меня головы. Вы не против, если я выполню свое обещание сейчас? Позвольте пригласить вас на танец.
