— Эй, — произнес он встревоженно и неуклюже обнял. — Эй, ты
что?
— Ничего, все в порядке, — сказала она, всхлипывая. — Это не
из-за тебя. Просто я сегодня сделала что-то не очень хорошее и вдруг об этом
вспомнила.
— Что такое? — спросил он, нежно поглаживая ее шею.
Неожиданно для себя Сью пустилась рассказывать ему об
утреннем происшествии, и ей с трудом верилось, что это говорит она сама. Если
уж смотреть фактам в лицо, она позволила Томми сделать это, потому что
(влюблена в него? увлечена? Не важно — результат тот же
самый)
и рассказывать ему о том, как она участвовала утром в гадком
издевательстве, едва ли лучший способ привязать к себе парня. А Томми, помимо
всего прочего, популярен. Она сама всю жизнь жила с этим определением, и ей
практически предначертано было влюбиться в кого-то столь же популярного. Их
почти наверняка выберут королем и королевой выпускного бала, а старший класс
уже назначил их «лучшей парой» для школьного ежегодника. Они стали чем-то вроде
неизменно светящейся звезды на изменчивом небосклоне школьных взаимоотношений,
общепризнанными Ромео и Джульеттой. И почему-то ей вдруг подумалось в порыве
горечи и презрения, что в каждой средней школе каждого провинциального городка
белой Америки есть точно такая же пара, как они.
Заполучив то, о чем она всегда мечтала, — ощущение
принадлежности, уверенности, статуса — Сью обнаружила, что вместе с ним, словно
противная, пугающая родственница приходит тревога. Она совсем не так все это
себе представляла. Оказывается, за их теплым, уютным кругом света топчутся
какие— то темные тени. Например, мысли о том, что она позволила ему вы…ть ее
(тебе непременно нужно сказать об этом такими словами? да
сейчас нужно)
просто потому что он популярен. Или тот факт, что им удобно
ходить в обнимку. Или то, что, глядя на их отражение в витрине, она может
думать: «Вот идет красивая пара». Сью была уверена,
(или только надеялась?)
что у нее хватит сил не поддаться безвольно благодушным
ожиданиям родителей, друзей и даже своим собственным. Но вот случилась сегодня
эта чертовщина в душевой, и она участвовала наравне со всеми и вместе со всеми
кричала — визгливо, жестоко, радостно. Фраза, которой она старательно избегала,
— Быть Как Все, в инфинитиве — рождала в воображении множество жалких картин: волосы
в бигуди, или долгие часы за гладильной доской перед бестолково мелькающей в
телевизоре рекламой, пока муженек «надрывается» в каком-то безликом офисе;
вступление в Ассоциацию родителей и преподавателей, а затем, когда доход
вырастет до солидной пятизначной суммы, в загородный клуб; бесконечные пилюли в
желтых круглых оболочках, чтобы как можно дольше сохранить прежние девичьи
размеры и как можно дольше уберечься от вторжения маленьких противных чужаков,
которые гадят в ползунки и истошно зовут на помощь в два часа ночи; отчаянная
борьба за Чистый Город без ниггеров, плечом к плечу с Терри Смит
(Мисс-Картофельный-Цвет-75) и Викки Джонс (Вице—президент Женской лиги) с
плакатами, петициями и слегка усталыми улыбками…
Кэрри, чертова Кэрри, все из-за нее. Может быть, раньше до
Сью и доносились далекие, слабые отзвуки шагов за их освещенным кругом, но
сегодня, прослушав свой собственный неуютный рассказ о подлости, она увидела
вдруг все эти тени и их желтые глаза, светящиеся как фонари в ночи.
Она уже купила себе платье для выпускного бала. Голубое. И
очень красивое.
— Ты права, — сказал Томми, когда Сью закончила рассказ. —
Ничего хорошего тут нет. Совсем на тебя не похоже. — Лицо его хранило суровое
выражение, и Сью почувствовала прикосновение холодного страха. Но тут он
улыбнулся — улыбался Томми всегда очень радостно, — и тьма чуть отступила.
— Я как-то врезал одному парню, когда он лежал без сознания.
Я тебе никогда об этом не рассказывал?
Сью покачала головой.
— Да, было такое дело, — Томми в задумчивости потер
переносицу, и его щека чуть дернулась — так же, как в тот раз, когда он
признался, что неправильно надел резинку. — Его звали Денни Патрик. Когда мы
учились в шестом классе, он меня здорово отлупил. Я его ненавидел, но и боялся
тоже. Поджидал удобного случая. Знаешь, как это?
Она не очень поняла, но все равно кивнула.
— Короче, год или два спустя он нарвался. Полез не на того
парня. Был у нас такой Пит Табер. Маленький, но здоровый как черт. Денни к нему
из-за чего-то прицепился — я уж не помню, может, из-за стеклянных шариков или
еще из-за чего-то. Тот терпел-терпел, потом все-таки не выдержал и вздул его.
Прямо на игровой площадке в начальной школе. Денни упал, ударился головой и
отключился. Все убежали — мы подумали, что он, может, умер. Я тоже убежал, но
сначала двинул ему ногой по ребрам. Потом очень было стыдно… Ты собираешься
извиниться перед ней?
Вопрос застал Сью врасплох, и она лишь спросила слабым
голосом:
— А ты извинился?
— А? Боже, нет, конечно. Но тут другое дело, Сюзи.
— Ты так считаешь?
— Во-первых, мы уже не в седьмом классе. И у меня все-таки
были какие-то причины, пусть даже это паршивое оправдание. Но что тебе сделала
эта несчастная дура?
Сью не ответила, потому что сказать было нечего. За всю свою
жизнь она обменялась с Кэрри, дай бог, сотней слов, и десятка три из них
произнесла сегодня. После начальной школы физкультурные занятия были
единственным местом, где они встречались: Кэрри шла по курсу делопроизводства,
а Сью, разумеется, готовилась к колледжу.
Ни с того ни с сего она вдруг почувствовала к себе
отвращение. Это было невыносимо, и Сью накинулась на Томми:
— С каких это пор ты стал такой правильный? С тех пор как
начал меня трахать?
Улыбка на его лице медленно растаяла, и Сью тут же пожалела
о своих словах.
— Видимо, мне следовало промолчать, — сказал Томми и
принялся натягивать брюки.
— Извини, это мне не следовало ничего говорить. — Она
погладила его но руке. — Мне просто стыдно, понимаешь?
— Понимаю. Но лучше бы я оставил свои советы при себе. У
меня это не очень здорово получается.
— Томми, тебе никогда не бывает противна эта… эта твоя
популярность?
— Мне? — Вопрос явно удивил его. — Ты имеешь в виду, что я в
футбол играю, и президент класса, и все такое?
— Да.
— Нет. Это просто не бог весть как для меня важно. Школа
вообще не самое важное в жизни. Пока ты учишься, кажется, что да, это здорово,
но потом никто даже не вспоминает о таких вещах, разве что когда соберутся вместе
и нальются пивом. Во всяком случае, я вижу, как это у моего старшего брата и
его приятелей.
