— Ты не имеешь права! — закричала она. — Тебе это так не
пройдет! Вот увидишь… сука!
Кто-то вздрогнул, кто-то судорожно втянул в себя воздух, но
все продолжали смотреть в пол. Ситуация пошла вразнос. Краем глаза Сью
заметила, что Ферн и Донна Трибодо стоят, держась за руки.
— А меня это не волнует, Харгенсен, — сказала мисс Дежардин.
— Если ты — или кто-то из вас — думает, что я сейчас выступаю в роли
преподавателя, то вы здорово заблуждаетесь. Мне просто хотелось дать вам
понять, что в пятницу вы совершили отвратительный поступок. Дерьмовый.
Крис Харгенсен с насмешливой улыбкой на губах глядела в пол.
Остальные, пряча глаза, тоже смотрели кто куда, только не на преподавательницу.
Сью поймала себя на том, что уставилась на душевую кабинку — место преступления
— и рывком отвела взгляд в сторону. Никому из них не доводилось еще слышать,
чтобы учитель характеризовал чей-то поступок словом «дерьмовый».
— Кому-нибудь из вас пришло в голову остановиться и
подумать, что чувствует при этом Кэрри Уайт? Вы хоть когда-нибудь вообще
думаете? Сью? Ферн? Элен? Джессика? Вы, все? Вы считаете ее уродливой. Так вот,
большего уродства, чем вы продемонстрировали в пятницу утром, я еще в жизни не
видела.
Крис Харгенсен пробормотала что-то про своего отца—
адвоката.
— Заткнись! — крикнула мисс Дежардин ей в лицо.
Крис отшатнулась так резко, что ударилась затылком о
металлический шкаф за спиной. Она вскрикнула и принялась тереть затылок.
— Еще одна реплика, — мягко произнесла преподавательница, —
и я тебя отделаю. Хочешь убедиться, что я говорю правду?
Решив, видимо, что она имеет дело с ненормальной, Крис
промолчала.
Мисс Дежардин уперла руки в бока и объявила:
— Дирекция определила вам всем наказание. К сожалению, это
не мой вариант наказания. Я бы выгнала вас на три дня и не позволила
участвовать в выпускном вечере.
Несколько человек переглянулись, послышался обиженный ропот.
— Это бы вас точно проняло. К сожалению, администрация школы
состоит целиком из мужчин, и я подозреваю, они не до конца поняли, насколько
отвратителен был ваш поступок. Поэтому — только неделя дополнительных занятий.
Все облегченно вздохнули.
— Но это будет неделя моих занятий. В спортивном зале. И я
из вас все соки выжму.
— Меня там не будет, — сказала Крис, презрительно сжав губы.
— Твое дело, Крис. Вы все вольны поступать по своему
усмотрению. Но наказанием за пропуск дополнительных занятий будет отстранение
от школы на три дня и недопуск на выпускной бал. Ясно?
Никто не проронил ни слова.
— Отлично. Переодевайтесь. И подумайте хорошенько о том, что
я сказала, — закончила мисс Дежардин и вышла.
Какое-то время все ошарашенно молчали. Затем Крис Харгенсен
истерично выкрикнула:
— Ей это так не пройдет! — Она открыла наугад чей-то
шкафчик, схватила чужие кроссовки и швырнули их через всю раздевалку. — Я ей
еще припомню! Черт бы ее побрал! Зараза! Я ей устрою! Если мы все откажемся…
— Заткнись, Крис, — сказала Сью и с удивлением услышала в
своем голосе тяжелые, безжизненные нотки взрослости. — Заткнись, ради Бога.
— Ладно, но у этой истории будет другой конец, — произнесла
Крис, рывком расстегивая юбку, и потянулась за зелеными спортивными трусами с
модной бахромой понизу — Совсем другой.
Она оказалась права.
Из книги «Взорванная тень» (стр. 60–61):
Изучая данный случай, я пришел к выводу, что многие из тех,
кто занимался подобными исследованиями — как для научных публикаций, так и для
популярных изданий, уделяют слишком большое внимание бесплодным поискам
проявлений телекинетических способностей Кэрри Уайт в детские годы. Если
провести грубую аналогию, то это все равно что годами исследовать ранние случаи
мастурбации в детстве насильника.
В свете этого случай с камнями служит своего рода аномалией.
Многие исследователи ошибочно полагают, что, раз один такой случай обнаружен,
должны быть и еще. Если воспользоваться другой аналогией, это похоже на решение
отрядить в Национальный парк Кратер группу наблюдателей за метеоритами, только
потому что два миллиона лет назад туда упал огромный астероид.
Насколько мне известно, других случаев проявления
телекинетических способностей в детские годы Кэрри не зарегистрировано. Если бы
она не была единственным ребенком в семье, тогда, возможно, в поле зрения
исследователей попали бы по крайней мере слухи о каких-то мелких происшествиях.
В случае Андреи Колинц (более подробное описание см. в
Приложении II), сообщалось: когда ее отшлепали за то, что она залезла на крышу,
«сами распахнулись створки шкафчика для лекарств, откуда посыпались на пол
склянки, причем часть из них перелетала через всю ванную комнату, в доме
захлопали двери, и в довершение, опрокинулась на пол стойка со
стереоаппаратурой весом около 300 фунтов, а пластинки разлетелись по всей
гостиной, попадая в домочадцев и разбиваясь о стены».
Надо заметить, что это сообщение записано со слов братьев
Андреи и цитируется в журнале «Лайф» от 4 сентября 1955 года. Разумеется,
«Лайф» едва ли можно назвать самым строгим с научной точки зрения и объективным
источником, но существуют и другие подтверждения, и роль хорошо осведомленных
свидетелей очевидна.
В случае же Кэрри Уайт единственным свидетелем событий,
которые послужили, возможно, прологом к трагедии, является Маргарет Уайт, но ее
уже нет в живых.
Генри Грэйл, директор Ювинской школы, ждал отца Крис Харгенсен
всю неделю, но тот появился лишь в пятницу, через день после того, как Крис не
явилась на дополнительные занятия у грозной мисс Дежардин.
— Да, мисс Фиш, — произнес он в интерком официальным тоном,
хотя прекрасно видел этого человека через окно в приемную и знал его в лицо по
фотографиям в местной газете.
— Мистер Грэйл, к вам мистер Джой Харгенсен.
— Пригласите его, пожалуйста, — сказал Грэйл, обругав про
себя мисс Фиш за то, что она вдруг заговорила таким почтительным тоном.
У Грэйла была неистребимая привычка гнуть во время
серьезного разговора скрепки, рвать на мелкие кусочки салфетки или загибать
углы у бумаг. Для встречи с Джоном Харгенсеном, ведущим адвокатом города, он
приготовил «тяжелую артиллерию» — целую коробку огромных крепких скрепок.
Харгенсен, высокий солидный мужчина, двигался уверенно и
всем своим динамичным видом демонстрировал высокий класс умения переигрывать
противника в социальных коллизиях.
