— Да, — ответил Харгенсен, поднимаясь. Щеки его слегка
покраснели. — Мне это подсказывает, что в следующий раз мы увидимся в зале
суда. И когда я разделаюсь с вами, дай Бог, если вам удастся устроиться хотя бы
коммивояжером.
Грэйл тоже встал, едва сдерживая свои чувства, и их глаза
встретились.
— Что ж, суд значит суд, — сказал Грэйл, заметив мелькнувшее
на лице Харгенсена удивление, затем скрестил пальцы и добавил, решив, что, если
не добьет таким образом противника, то по крайней мере сохранит работу мисс
Дежардин и поубавит спеси этому высокомерному сукину сыну. — Однако вы,
очевидно, не представляете себе всех нюансов принципа in loco parentis в данном
случае, мистер Харгенсен. И вашу дочь, и Кэрри Уайт он защищает одинаково. В
тот же день, когда вы обратитесь в суд за компенсацией оскорбления действием и
словом, мы потребуем у суда того же для Кэрри Уайт.
Харгенсен открыл было рот, закрыл, потом все же выдавил из
себя:
— Таким дешевым фокусом вы от меня не отделаетесь, вы… вы…
— Крючкотвор? Вы именно это слово хотели употребить? — Грэйл
мстительно улыбнулся. — Думаю, дорогу к выходу вы найдете сами, мистер
Харгенсен. Наказание для вашей дочери остается в силе. Если же вы решите
вынести разбирательство в суд, это ваше право.
Харгенсен с застывшим лицом пересек кабинет, остановился,
словно хотел сказать еще что-то, но затем вышел, едва сдержавшись, чтобы не
хлопнуть дверью.
Грэйл шумно выдохнул. Не так уж трудно было догадаться, куда
заведет Крис Харгенсен ее упрямство.
Спустя минуту в кабинет вошел Мортон.
— Ну как?
— Время покажет, Морти, — ответил Грэйл и с недовольной
гримасой взглянул на кучку сломанных скрепок. — Семь штук, однако. Своего рода
рекорд.
— Но он потянет нас в суд?
— Не знаю. Хотя на него здорово подействовало, когда я
сказал, что мы сделаем то же самое.
— Надо думать. — Мортон скосил взгляд на телефонный аппарат
и добавил: — Пора, наверно, сообщить об этой истории окружному управляющему?
— Пожалуй, — согласился Грэйл, снимая трубку. — Слава Богу,
у меня уже выплачена страховка на случай безработицы.
— У меня тоже, — преданным тоном сказал Мортон.
Из книги «Взорванная тень»« (Приложение III):»
В седьмом классе, и качестве задания по стихосложению Кэрри
сдала приведенное ниже четверостишие. Мистер Эдвин Кинг, у которою Кэрри учила
в седьмом классе английский, сказал: «Не знаю, почему я его сохранил: я, в
общем-то, не считал ее сильной ученицей, и это не бог весть какое сильное
стихотворение. На уроках Кэрри всегда вела себя тихо, и я не припомню, чтобы
она когда-либо вызвалась отвечать сама. Тем не менее, что-то здесь все-таки
есть».
Со стены Христос глядит —
Холодный, как камень, далекий.
Христос меня любит, она говорит,
Но почему же мне так одиноко?
Поля листка с этим четверостишием украшены множеством
маленьких распятий — фигурки на них словно танцуют…
В понедельник днем у Томми была баскетбольная тренировка, и
Сью решила подождать его в «Келли фрут компани».
Заведение Келли служило своего рода прибежищем для
старшеклассников городка — единственным, пожалуй, заведением в Чемберлене,
которое они считали «своим» с тех пор, как после дела о наркотиках шериф Дойл
закрыл местный центр отдыха. Заправлял там угрюмого вида толстяк, Хьюберт
Келли. Он красил волосы в черный цвет и постоянно жаловался, что вот-вот умрет,
потому что электронный стимулятор сердца убьет его током.
Заведение представляло собой комбинацию бакалейной лавки,
фруктового бара и заправочной станции — перед фасадом стоял ржавый заправочный
автомат, который Келли даже не удосужился сменить, когда приобрел это дело.
Кроме того, он торговал пивом, дешевым вином, порнографическими книжками и
сигаретами никому не известных марок вроде «Мирадс», «Кинг Сано» или «Марвел
Стрэйтс».
Внутри — прилавок фруктового бара из настоящего мрамора, —
пять отгороженных столиков для ребятишек, которым либо негде, либо не с кем
выпить или подкурить в хорошей компании. В дальнем углу, у полки с грязными
книжонками мигал огнями древний бильярдный автомат, который на третьем ходу
всегда сбрасывал счет.
Зайдя внутрь, Сью сразу же заметила Крис Харгенсен. Та
сидела за одним из дальних столиков, а ее очередной приятель, Билли Нолан,
проглядывал у журнальной стойки свежий номер «Популярной механики». Сью никак
не могла понять, что такого нашла Крис — весьма обеспеченная, избалованная
вниманием девушка — в этом Нолане, который выглядел как путешественник во
времени откуда-нибудь из пятидесятых: зализанные блестящие волосы, кожаная
куртка с множеством молний и машина с откидным верхом.
— Сью! — крикнула Крис. — Иди сюда!
Сью кивнула и махнула рукой, хотя в горле у нее, словно
бумажная змея, проскребла, поднимаясь, неприязнь. При виде Крис ей вдруг
почудилось, что она смотрит на полуоткрытую зеркальную дверь, где отражается
Кэрри Уайт, сгорбленная и закрывающая руками голову. А ее собственное лицемерие
(иначе и не назовешь ее кивок и этот приветственный жест рукой) вызывало
чувство недоумения и отвращения к себе. Почему она просто не послала Крис к
черту?
— Ароматизированное пиво, — сказала Сью. У Хьюби всегда
продавалось настоящее бочковое пиво, и он разливал его в большие охлажденные
кружки, какими пользовались еще в прошлом веке. Пока она читала и ждала Томми,
ей буквально представлялась эта большая кружка холодного пива — для фигуры,
конечно, сплошной вред, но отказать она себе не могла. Однако сейчас ее совсем
не удивило, что ей почему-то вдруг расхотелось пить.
— Как сердечко, Хьюби? — спросила она.
— Эх, ребятишки, — произнес Келли, снимая шапку пены ножом и
добавляя пива до краев. — Ничего-то вы не понимаете. Я вот сегодня утром
включил электробритву, и как мне даст! Сто десять вольт и прямо через этот
чертов стимулятор. Вам, конечно же, не понять, каково это, верно?
— Пожалуй.
— Точно не понять. И не дай бог тебе узнать, что это такое.
Не известно еще, сколько выдержит такую пытку мой старый моторчик. Впрочем,
гадать, наверно, не долго осталось: когда я сыграю в ящик и эти чертовы
городские планировщики сделают тут автостоянку, вы все узнаете… С тебя десять
центов.
Она положила монетку на мраморный прилавок и придвинула в
его сторону.
— Пятьдесят миллионов вольт и все по больному месту, —
мрачно пробормотал Келли и впился взглядом в маленькую прямоугольную выпуклость
на нагрудном кармане рубашки.
