— Я и в самом деле не могу тебе ничего рассказать. Это ведь не мой бизнес, а того парня.
— Прекрасно. Забей. — И развернувшись на одной ноге, обутой в туфель на платформе, Сусанна шагнула под дождь.
— Подожди! — Крикнула в след Кару. Ей так хотелось хоть с кем-нибудь поговорить об этом. Она хотела всё рассказать Сусанне, пожаловаться какой дерьмовой выдалась неделя — слоновьи бивни, отвратительный рынок, где торгуют животными, и что Бримстоун расплачивается с ней паршивыми шингами. И про то, как кто-то ломился в дверь лавки.
Конечно, она могла бы всё это отразись на страницах своего альбома. Но этого было недостаточно. Как же ей хотелось всё рассказать Сусанне.
Но об этом не могло быть и речи.
— Прошу тебя, пойдем в "Отравленный Гуляш", — попросила она, голос прозвучал тихо и устало.
Сусанна оглянулась и задержалась взглядом на лице подруги. Его выражение было таким лишь иногда, в моменты, когда Кару думает, что за ней никто не наблюдает. Здесь были неописуемая грусть и потерянность. И хуже всего было то, что, похоже, эти чувства никогда не покидали Кару, просто она очень хорошо их скрывала, а все другие выражения ее лица были лишь масками, которые она надевала в зависимости от ситуации.
Сусанна сдалась.
— Ладно, пойдем. Я умираю, как хочу отравиться гуляшом. Сечешь? Умираю. Ха-ха.
Отравиться гуляшом — это был их общий прикол, и Кару знала, что всё хорошо. На данный момент. А что будет в следующий раз. Взявшись под руки, они поспешили в кафе сквозь пелену моросящего дождя, без зонта.
— Тебе следует знать, — сказала Сусанна, — что около "Гуляша" все время околачивался Козломир. Думаю, что он в засаде, поджидая тебя.
Кару простонала:
— Просто класс!
Каз постоянно названивал и без конца отправлял сообщения, а она игнорировала его.
— Мы могли бы пойти в другое место…
— Ну уж нет. Я не позволю этому паршивому крысёнышу отобрать у нас "Гуляш". Это наше место.
— Паршивому крысёнышу? — повторила Сусанна.
Это было любимым оскорблением Иссы, что вполне объяснимо для женщины-змеи, меню которой составляли в основном маленькие пушистые создания.
Кару ответила.
— Да-да, мерзкая крыса. Это такой зверек, способный забраться в любую удобную для него нору, не брезгующий ничем и лазающий по вонючим помойкам. Многие народы, кстати, используют крыс как начинку для пирогов…
— Бррр, прекрати.
— Иногда их заменяют хомяками, — как ни в чем не бывало продолжила Кару. — Или морскими свинками. А ты знаешь, что в Перу жарят морских свинок, накалывая их на палочки как мармелад?
— Прекрати! — воскликнула Сусанна.
— Ммм, морские свинки, такой деликатес…
— Прекрати сейчас же, пожалуйста, а то меня вырвет.
И Кару прекратила, но не потому что её умоляла Сусанна, а из-за того, что уловила уголком глаз знакомое порхание крыльев. "О, нет, нет и нет!" мысленно простонала она. Она даже не повернется в его сторону. Нет Кишмиш, не сегодня.
Заметив внезапное молчание Кару, Сусанна спросила:
— Всё в порядке?
Порхание повторилось, на сей раз в свете уличного фонаря на линии взгляда Кару. Слишком далеко, чтобы привлечь к себе внимание, но это определенно был Кишмиш. Вот зараза!
— Да, всё нормально, — ответила Кару, продолжив решительно шагать в направлении "Отравленного гуляша".
А что прикажете делать? Стукнув себя по лбу, заявить, что вспомнила о каком-то деле? Это после всего-то?!
Интересно, что бы сказала Сусанна, увидь она эту маленькую тварь, посланца Бримстоуна, у которого крылья летучей мыши так причудливо сочетались с телом пернатого. Зная эту девушку, можно было предположить, что она наверняка бы захотела сделать его копию — марионетку.
— Как продвигается кукольный проект? — Спросила Кару, пытаясь вести себя нормально.
Сусанна тут же просияла и начала рассказывать. Кару слушала вполуха — она впервые проявила неповиновение и это её очень беспокоило. Как поступит Бримстоун, если она не придет? А что он может сделать, прийти и силком утащить за собой?
Она точно знала, что Кишмиш летит за ними следом и, когда они с Сусаной нырнули под арку, ведущую во двор "Отравленного гуляша", Кару одарила его выразительным взглядом, как бы говоря, "Да, я тебя вижу, но никуда с тобой не пойду". Он в недоумении положил голову на бок, но Кару как ни в чем не бывало вошла в кафе.
В кафе было многолюдно, но, к счастью, Каза нигде не наблюдалось. Целая толпа местных чернорабочих, пеших туристов, художников-эмигрантов и студентов околачивалась у гробов-столиков. Дым, исходящий от их сигарет, был таким густым, что создавалось впечатление, будто римские статуи зловеще проступают из тумана, пугая своими противогазами.
— Вот блин, — сказала Кару, увидев трио из неопрятного вида туристов, развалившихся за их любимым столиком. — "Чумной" занят.
— Здесь вообще нет ни одного свободного столика, — сказала Сусанна. — А всё из-за этого идиотского путеводителя. Я хочу вернуться назад во времени и где-нибудь в темном переулке дать этому чертовому странствующему писаке по башке, чтобы уж наверняка знать, что он никогда не сможет найти это место.
— Какая кровожадность. В последнее время ты что-то каждому второму хочешь дать по башке.
— Ты права, — согласилась Сусанна. — Клянусь, с каждым новым днем я начинаю ненавидеть все большее количество людей. Меня все раздражают. Если я в этом возрасте такая, то какой стану в старости?
— Ты будешь злобной старой курицей, палящей по детям из своего газового пистолета.
— Неа. Газовый пистолет только раззадорит их. Уж лучше арбалет. Или базука.
— Ты животное.
В ответ Сусанна сделала реверанс, а затем расстроенным взглядом окинула кафе.
— Гадство. Хочешь пойти в другое место?
Кару покачала головой. Волосы у них обеих совсем промокли, и выходить опять под дождь совсем не хотелось. Единственным ее желанием было сесть за любимый столик в любимом кафе. При этой мысли рука сама собой потянулась в карман куртки, пальцы нащупали несколько шингов, заработанных на этой неделе.
— По-моему, те парни собираются уходить. — Она кивком головы показала на туристов за "Чумным".
— Не думаю, — сказала Сусанна. — У них еще полные бокалы пива.
— Точно тебе говорю. — Один из шингов, зажатый между пальцами, испарился. Секундой позже туристы поднялись со своих мест. — Видишь?
Она мысленно представила себе комментарий Бримстоуна по этому поводу: "Изгнание странников из-за столика в кафе: эгоизм".
— Так странно, — таков был ответ Сусанны, когда они проскользнули за гигантскую статую всадника, чтоб вовремя забить места. С удивленными выражениями на лицах, туристы ушли.
