Она дрожала. Наверху было холодно, и постепенно радость полета сменилась стучанием зубов и вернувшейся усталостью. Поэтому она опустилась прямо посередине дороги, исполнив свое первое приземление с такой легкостью, будто это доводилось делать уже тысячи раз, и стала поджидать такси.
Водитель такси, само собой разумеется, был несказанно удивлен, увидев ее. Он уставился на Кару, словно она была привидением, и всю обратную дорогу до аэропорта поглядывал на нее в зеркало заднего вида чаще, чем смотрел на дорогу. А она была слишком измотана, чтоб найти это забавным. Закрыв глаза, Кару потянулась к воротнику своей куртки и легонько сжала пальцами птичью косточку Бримстоуна.
Она уже почти заснула, когда зазвенел телефон. На экране высветилось имя Сусанны.
— Привет, взбесившаяся фея.
Сусанна фыркнула.
— Заткнись. Если кто из нас действительно фея, то это ты.
— Я не фея. Я чудовище. И знаешь, что, у меня для тебя есть сюрприз, касающийся фей. — Кару постаралась представить себе лицо Сусанны, если бы та увидела, как она поднимается в небо. Сказать сейчас или оставить это на потом? Может, стоит притвориться падающей с башни… хотя, наверное, это было бы жестоко.
— Что такое? — спросила Сусанна. — Ты везешь мне подарок?
На этот раз фыркнула уже Кару.
— Ты как ребенок, ищущий торт в карманах родителей, вернувшихся из гостей.
— О, торт! Торт принимается. Но только не из кармана, потому что он окажется бякой.
— Нет у меня никакого торта.
Вздох.
— Ну что ты за друг? Еще и отсутствуешь постоянно.
— В настоящий момент я уставший друг. Так что, если услышишь храп, не обижайся.
— А где ты находишься?
— В Айдахо, по пути к аэропорту.
— Ух ты, аэропорт! Ты возвращаешься домой, правда же? Ты не забыла! Я знала, что ты не забудешь!
— Да ладно. Я с нетерпением ждала этого на протяжении всех этих недель. Ты даже представить себе не можешь. Мерзкий охотник, мерзкий охотник, еще один такой же — кукольное представление!
— Кстати, как все прошло с мерзкими охотниками?
— Мерзко. Забудь о них. Ты уже полностью готова?
— Мда. Крышу у меня немного срывает, но готова. Нельзя себя хвалить, но куклы получились великолепными. И теперь мне нужна лишь твоя магия. — Она остановилась. — Я имею ввиду не твою магическую магию, а врожденные чары Кару. Когда ты вернешься?
— Думаю, в пятницу. Мне нужно сделать всего одну маленькую остановку в Париже…
— Всего одну маленькую остановку в Париже, — перебила ее Сусанна. — К твоему сведению, особа с меньшей душой, чем у меня, могла бы оборвать нашу дружбу лишь основываясь на таких несносных вещах, как слова "мне нужно сделать всего одну маленькую остановку в Париже".
— В мире существуют особы, обладающие чем-то меньшего размера, чем у тебя? — парировала Кару.
— Эй! Может, тело у меня и маленькое, но душа огромная. Именно по этой причине я ношу обувь на платформе — чтоб дотянуться до верхней точки своей души.
Кару рассмеялась, и ее звонкий смех заставил водителя в очередной раз посмотреть в зеркало заднего вида.
— А также для поцелуев, — добавила Сусанна. — Потому что иначе я смогла встречаться лишь с карликами.
— Кстати, как там Мик? Помимо того, что он не карлик?
Голос Сусанны тут же стал воркующим.
— Он по-настоящему хорош, — проговорила она, растягивая слова, словно ириску.
— Алло, кто это? Верните трубку Сусанне. Сусанна? Тут какая-то слюнявая чикса на проводе, притворяется тобой…
— Заткнись, — сказала Сусанна. — Просто приезжай уже, ладно. Ты нужна мне.
— Я уже в пути.
— И привези мне подарок.
— Ц-ц-ц. Как будто ты заслужила.
Улыбаясь, Кару нажала кнопку отбоя. Сусанна, конечно же, заслужила подарок. И именно он был причиной, по которой Кару летела в Париж, перед тем как отправиться домой в Прагу.
Домой. У этого слова все еще были кавычки, но одна половина жизненного уклада Кару была отрезана от нее, а вторая — нормальная часть — была в Праге. Ее крохотная квартирка с неровно сложенными стопками альбомов; Сусанна и ее куклы; лицей, мольберты, обнаженные старики в боа из перьев; "Отравленный Гуляш", статуи в противогазах, миски с дымящимся гуляшом на крышках гробов; и даже ее подлец-бывший, выскакивающий из-за угла, разодевшись вампиром.
В общем-то, такая абсолютно нормальная жизнь.
И все же, часть нее, сгорая от нетерпения, рвалась направиться прямиком в Морокко, подобрать там своего отвратного спутника и рвануть к входу в "Повсюду". Она не выносила мысли, что оно могло просто исчезнуть — только не после того, что ей уже довелось потерять. Она намеревалась вернуться назад, в Прагу, чтоб попрощаться и добавить в свою жизнь "нормальности", к которой ей вряд ли представиться возможность вернуться в ближайшем будущем.
К тому же, она ни за что бы не пропустила кукольное представление Сусанны.
ГЛАВА 25
ВЕЧНАЯ ВОЙНА
Кару прибыла в Прагу в пятницу, поздно ночью. Она назвала свой адрес таксисту, но уже на подъезде к дому попросила высадить ее на Йозефа, возле старого еврейского кладбища. Это место было самым посещаемым из всех знакомых ей, насыпь, столетиями выраставшая над мертвыми. Надгробия, установленные беспорядочно и торчащие, как зубы; вездесущие вороны, гнездящиеся на ветках деревьев, ветки которых походили на скрюченные пальцы старой карги. Она любила рисовать здесь, сейчас ее целью было не кладбище, которое, к тому же, в такое позднее время, конечно, было закрыто.
Вдоль неровных стен, ощущая его тяжелую тишину, Кару шла к порталу Бримстоуна, расположенного неподалеку. Или, вернее, туда, где раньше был портал.
Она остановилась на противоположной стороне улицы, набираясь смелости, чтобы пересечь ее и постучать в дверь. "Она должна открыться," — думала она. — "Она откроется, и на пороге будет стоять Исса и, раздраженно улыбаясь, скажет: "Бримстоун в скверном настроении. Ты уверенна, что хочешь войти?"
Как будто все это было всего лишь глупой ошибкой. Может, это все-таки возможно?
Она пересекла улицу. Сердце сжалось, она подняла руку и три раза отрывисто стукнуло. Едва она сделала это, как ее надежда мучительной волной накатилась на нее. Кару сделала глубокий вдох и задержала дыхание, сердце отбивало в такт ее мольбам "пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста". Глаза наполнились слезами. И она не сможет сдержать их, каким бы ни был исход, она расплачется — от разочарования или облегчения.
Тишина.
"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста."
И… ничего не произошло.
