— Что?! — Кару была просто в ужасе. — Нет! Да кто я по твоему такая?!
Она была уверена, что Акива ни слово не понял, но ему явно было интересно. Он спросил у Кару что сказала Сусанна, и она почувствовала как на её лице вспыхнул румянец.
— Ничего, — ответила она на химеровом языке. И добавила на чешском, с очень серьезным видом, — Она. Ничего. Не сказала!
— Еще как сказала! — Пискнула Сусанна, подражая маленькому ребенку, который хочет, чтобы обратили внимание на её шалость, и веселясь от души повторила, — Спаривание! Осеменение!
— Суз, прошу тебя, уймись, — беспомощно умоляла Кару, и очень радуясь тому, что эти двое говорят на разных языках.
— Ладно, — сдалась её подруга. — Я могу быть вежливой. Наблюдай.
И она обратилась к Акиве.
— Добро пожаловать в наш мир, — сказала она при этом преувеличенно жестикулируя. — Надеюсь, вы получаете удовольствие от этого посещения.
Еле сдерживая улыбку, Кару перевела.
Акива кивнул.
— Спасибо, — и обратился к Кару, — Будь добра, передай ей, что её представление было прекрасно.
Кару передала.
— Знаю, — согласилась Сусанна.
Это была её обычная реакция на комплименты, но Кару видела, что ей была приятна похвала.
— Это была идея Кару.
Кару не стала никак это комментировать, а вместо этого сказала.
— Она сильна в искусстве.
— Как и ты, — ответил Акива.
Настала очередь Кару быть польщенной.
Сусанна сказала ему, что они обе посещают школу искусств, на что Акива ответил, что в его мире нет ничего подобного; только обучение какому-либо ремеслу. На что она ответила, что является своего рода подмастерье, потому что происходит из рода ремесленников и поинтересовалась у Акивы, не из семьи ли он военнослужащих.
— Можно и так сказать, — ответил тот.
Его братья и сестры были солдатами, как и его отец в своё время. Слово отец Акива произнес довольно резко, и Кару уловила в его голосе враждебность и не стала давить, поэтому разговор вернулся обратно к искусству.
Кару фильтровала их беседу, потому что даже примерное поведение Сусанны требовало фильтрации, но на удивление всё протекало легко и просто.
"Даже слишком легко," — думала Кару.
Почему ей было так легко смеяться вместе с этим серафимом, и не вспоминать о сожженных порталах, и маленькое опаленное тельце Кишмиша, его учащенное сердцебиение, которое проиграло битву со смертью? Она должна была постоянно напоминать себе, и даже сдерживать себя, когда она смотрела на Акиву, её осторожность и сдержанность так и норовили дать деру.
Через некоторое время, Акива заметил, кивая в сторону Сусанны,
— А она на самом деле не очень-то и страшная, как ты меня пугала.
— Ну, ты обезоружил ее. Ты умеешь произвести нужное впечатление.
— Я? Кажется, вчера с тобой это не сработало.
— У меня больше оснований, противостоять твоему шарму, — ответила она. — Я должна всегда напоминать себе, что мы враги.
Как будто тень проскользнула между ними. Выражение лица Акивы опять стало прежним, он убрал свои руки под стол, пряча свои татуировки от нее.
— Что ты только что ему сказала? — Спросила Сусанна.
— Я напомнила ему что мы враги.
— Цыц, какими бы ни были ваши отношения, но вы не враги.
— Но это так, — ответила Кару, и это было правдой, хоть её тело стремилось убедить в обратном.
— Тогда почему вы любуетесь закатами и попиваете чаёк вместе?
— Ты права. Я не знаю, что делаю, не знаю, зачем.
Она подумала о том, что действительно ей следует сделать: отправиться в Морокко, чтобы найти Разгата; пролететь через портал в небе, чтобы попасть в… Эрец. Мурашки пробежали по спине. Она была так сосредоточена на гавриэлях, что не особо думала, как всё будет происходить на самом деле, а теперь, после описания Акивой его мира — истерзанного нескончаемой войной — Кару снова овладел страх и ей больше не хотелось никуда идти.
А что делать, если она всё-таки туда доберется? Подлететь к решетчатому окошку неприступной крепости и вежливо спросить, дома ли Бримстоун?
— Говоря о врагах, — сказала Сусанна, — Казломир был сегодня утром на телевидении.
— Ну и славно, — ответила Кару, всё еще погруженная в свои мысли.
— Нет. Совсем не славно. Поганец Козломир.
— О, нет. Что он сделал?
— Пока ты там встречала рассвет со своим врагом, все новости крутились вокруг тебя, и определенно принесли пользы одному актеришке, позирующими перед камерами и рассказывающему всему миру о тебе. Например, гмм, про шрамы от пулевых ранений? Он выставил тебя своего рода подельницей бандюков…
— Подельницей? Серьезно? Если бы я и была…
— Короче, — резко прервала её Сусанна. — Мне жаль, что приходится это говорить, но, если у тебя и была какая-никакая анонимность, голубоволосая девушка, то своими полетами, ты положила ей конец. Возможно полиция уже во всю обшаривает твою квартиру…
— Что?
— Ага, они называют вашу драку "нарушением общественного порядка" и утверждают, что просто хотят поговорить с, эээ, вовлеченными в это людьми. Если кто-нибудь что-нибудь знает…
Акива, видя как Кару расстроилась, спросил её в чем дело, на что та быстро перевела всё, сказанное Сусанной. Его глаза потемнели. Он поднялся и пошел к двери, выглянув наружу.
— Они сюда придут за тобой? — Спросил он.
Кару видела, что он готов был немедленно обороняться, защищая её, и поняла, что в его мире подобная угроза может иметь очень серьезные последствия.
— Все в порядке, — заверила она его. — Здесь всё не так. Они просто зададут пару вопросов. Правда. — Но он не сдвинулся с места. — Мы не нарушали никаких законов.
Она повернулась к Сусанне и, перейдя на чешский, сказала:
— Вроде нет такого закона, который запрещал бы летать.
— А вот и есть. Закон гравитации. Дело в том, что тебя разыскивают.
Сусанна быстро глянула на официантку, которая околачивалась поблизости, стараясь подслушать. — Не правда ли?
Официантка покраснела.
— Я никому не звонила, — быстро ответила она. — Вы спокойно можете здесь оставаться. Не хотите ли еще чая?
Сусанна отмахнулась от нее и сказала Кару.
— Очевидно вы не можете сидеть здесь вечно.
— Нет, не можем.
— Итак, каков твой план?
План, план. У неё был план, уже готовый к осуществлению. Всё что ей нужно было сделать, это встать и уйти. Оставить свою жизнь здесь, оставить школу, свою квартиру, Скусанну, Акиву… Нет. Акива не был частью её жизни. Кару взглянула на него, следившего за дверным проемом, готовый защищать её, и она попыталась представить, как уходит от… него.
