— Нет. Что?
— Ну-ка, позвольте мне уточнить, — перебил Гвидо, прежде чем я успел получить какой-либо ответ. — Вы говорите, что ваша вампирская шатия на самом деле не пьет кровь у народа?
— О, некоторые пьют, — пожал плечами Диспетчер, — но это — благоприобретенный вкус, вроде бифштекса по-татарски. Некоторые говорят, что это блюдо для гурманов, но я лично этого добра никогда не выносил. Я в любую ночь предпочитаю держаться недорогих домашних разновидностей.
На данном этапе мы все сидели, развалясь, в кабинете Диспетчера, потягивая каждый свою выпивку и завязывая весьма неплохой разговор по душам. Мы сняли Гвидо с караула у
' Американский киноактер-комик, обладающий носом алкоголика. двери, и, стремясь не выкачивать свою резервную энергию, я отбросил наши личины.
Диспетчер поиграл с телефонами, звоня то с одного, то с другого, а потом положил все трубки и объявил, что они у него на «держке», любопытное выражение, поскольку он впервые за полчаса не держал ни одной трубки.
Сам Вильгельм оказался бесценным источником информации и, как и обещал, обладал, казалось, ненасытным любопытством насчет инопланетных дел.
— Как же тогда объяснить все легенды о вампирах в других измерениях? — скептически поинтересовалась Маша.
Диспетчер состроил гримасу.
— Прежде всего, вы должны понять, с кем вам приходится иметь дело. Большинство совершающих дорогие турпоездки за пределы Лимба принадлежат к категории «золотой молодежи». Мы говорим о состоятельных бездельниках… а это обычно равнозначно скучающим искателям острых ощущений. Трудяги вроде меня не могут позволить себе оторваться на столь долгий срок от своей работы. Черт, мне едва удается выкроить две недели в году. Так или иначе, нас в разных измерениях намного больше, чем вы можете себе представить. Просто уравновешенные предпочитают держаться в тени и сливаться с туземцами. Они довольствуются кровью домашней живностью, во многом так же, как и у нас здесь, дома. Проблемы вызывают другие. Как и в любой группе туристов, всегда попадаются некоторые, считающие, что раз они в другом мире или городе, то всякие правила перестают действовать… включая сюда также обычные манеры и хороший вкус. Именно они-то и навлекают беду, заставляя местных вооружаться против «сосущих кровь чудовищ». Если это ваш утешит, то вы человеки, и сами пользуетесь здесь, на Лимбе, дурной славой.
Это привлекло мое внимание.
— Вы не могли бы разъяснить это последнее поподробней, Вильгельм? Какая может быть у местных беда с нами?
Диспетчер рассмеялся.
— Да та же, что и у вас, человеков, с вампирами. Хотя человеки отнюдь не главная причина смерти вампиров, точно так же как вампиры — не главная причина смерти человеков, это безуслово один из наиболее широко освещаемых и сенсационных способов отправиться к праотцам.
— Вот почему-то первые встреченные нами местные и рванули прочь, как летучие мыши из ада… извиняюсь за выражение? — спросила Маша.
— Вы уловили. Думаю, вы обнаружите, что граждане Блута прореагируют точно так же, как и вы, если бы наткнулись на вампира в своем родном измерении.
— Я что-то не заметил, чтобы вы особенно пугались нас, — с подозрением сказал Гвидо.
— Одно из немногих преимуществ этой работы. Понаблюдав несколько лет по мониторам другие измерения, поневоле порядком присытишься видом демонов. Насколько я могу судить, большинство из них ничуть не хуже некоторых личностей, каких у нас и здесь хватает.
Все это было очень интересно, но я начинал немного нервничать по поводу нашей миссии.
— Раз вы знаете, что мы не все злодеи и не занимаемся постоянной охотой на вампиров, то что можете сообщить нам о той передряге, в какую угодил Ааз? Вы можете чем-то помочь нам тут?
— Не знаю, — задумчиво потер челюсть Диспетчер. — Пока я не выяснил, кто он, я был готов поверить, что он виновен, как смертный грех. Против него страшно много улик.
— Каких, к примеру? — поднажал я.
— Ну, его поймали с осиновым колом и молотком руках и двое очевидцев засвидетельствовали, что они видели, как он убил одного из наших граждан и развеял его прах по ветру.
— Минуточку. Вы имеете в виду, что у вас не было никакого corpus delicti'? — выпрямился на своем стуле Гвидо. — Извините, что перебиваю, Босс, но теперь вы играете на моем поле. Уж в этом-то я малость разбираюсь. Нельзя пойти в суд за убийство без трупа, понимаете, что я имею в виду?
— Там, откуда вы родом, возможно, и так, — поправил Вильгельм, — но когда имеешь дело с вампирами, все обстоит немного иначе. Если бы у вас БЫЛО тело или даже кучка праха, мы бы его мигом оживили. А так, беда бывает, когда НЕТ тела… Когда вампира превратили в прах, а прах развеяли. Вот тогда уж никак невозможно вернуть их в рабочее состояние.
— Но если нет тела, то откуда же вам знать, что жертва вообще мертва? — спросил я.
— В том-то и загвоздка, — согласился Вильгельм. — Но в данном случае есть свидетельство двух очевидцев.
— Двух, да? — задумчиво пробормотала Маша. — У вас случайно нет описания этих двух глазастиков?
— Сам их видел. Они оба иномирцы, как вы. Одна — молодая девушка, белокурая и невинная внешне. А другой — весьма подлый на вид парень. На самом-то деле именно она и убедила нас в этой истории. Ему, я думаю, никто не поверил бы, даже если бы он сказал, что волки покрыты шерстью.
У меня екнуло сердце. Мне очень сильно хотелось верить, что девушка, предупредившая нас о грозившей Аазу опасности, оказалась каким-то образом невинной свидетельницей происходящего. Теперь же все выглядело так, словно…
' Cостав преступления (лат. )
— Описания кажутся знакомыми, Оторва? Все еще думаешь, будто мы с Гвидо впадаем в паранойю, говоря, что все это может быть подстроено? Похоже, они слепили чернуху на твоего партнера, а потом вернулись за тобой — получить полный комплект.
Я избегал встречаться с ней взглядом, упорно глядя на настенный монитор.
— Может быть, знаешь и другое объяснение?
Моя ученица резко рассмеялась.
— Если оно есть, мне до смерти хочется услышать его. Надо смотреть фактам в лицо, Оторва, как на это дело ни взгляни, оно дурно пахнет. Если они за такое короткое время слепили такую крупную чернуху на Зеленого и Чешуйчатого, то мне до смерти хочется увидеть, какую ловушку они расставят для нас теперь, когда у них было время подготовиться, ПРЕЖДЕ ЧЕМ пригласить тебя зайти.
Мне пришло в голову, что когда я был учеником, то никогда так много не пререкался. А также пришло в голову, что теперь мне понятно, почему Ааз так сердится в тех редких случаях, когда я высказывал свое мнение… и в еще более редких случаях, когда я оказывался прав.
— По-моему, я где-то пропустил часть этого разговора, — нахмурился Вильгельм. — Как я понимаю, вы знаете этих свидетелей?
