Подойдя ближе, снова смотрю на Ленку и отмечаю, что испуг прошел. Она смотрит на меня как обычно, теплым, слегка печальным взглядом. Даже можно сказать, опаявшим. Вроде как инцидент исчерпан, все признали свою неправоту, простили друг друга, поженились, потом жили счастливо и умерли в один день. Я сажусь за стол, Ленка немедленно берет меня за руку, и не давая мне и рта раскрыть, говорит одними губами:
— Прости…
И тут я понимаю, что заставило ее испугаться. Просто я застал ее врасплох! Никого она тут не встретила, и никто ей не звонил. Просто… просто она расслабилась… забыла, что после такой сцены ей следует как минимум нервно комкать салфетку, а как максимум — разрыдаться. Я действительно зашел не вовремя. Она не успела надеть нужное выражение на лицо…
Нет-нет, я придумываю. Она устала от моих бесконечных эскапад, вымоталась, запуталась и не знает, что дальше с нами будет. Я даже готов поверить, что она напугана тем, что сейчас, когда наш роман подошел к кульминации, я могу соскочить. Плюнув ей в сердце, забыв про сделанное (увы, не мной, от чего еще страшней) предложение. «Уйти, не простившись», «закрыть дверь в будущее», или как еще такие сцены именуются в женских журналах? Я готов поверить, что ее лицо мне просто показалось ничего не выражающим, что мне померещился ее испуг. Я готов признать, что в последнее время много курю и пью, поэтому начинаю страдать визуальными галлюцинациями и наш конфликт мне просто приснился, пока я был в туалете. Я только не готов поверить в то, что ей, как и мне, абсолютно все равно… Любовь, секс, страсть, чувства, измена, свадьба — абсолютно все. Просто декорации.
— Нет, это ты меня прости, — автоматически отвечаю я. — Что-то я совсем заработался в последнее время. Нужно что-то менять… нужно что-то менять…
— Ты устал, — проникновенно говорит Лена. — Иногда я ненавижу себя… я… я боюсь тебя потерять…
Мне стоило бы посмотреть ей в лицо, но я все еще под впечатлением случайно увиденного. Всеми силами я стараюсь прогнать мысль о том, что Ленка играет, как и я, но ничего не получается. Мне нужны доказательства, что все это просто показалось. Чтобы заставить себя посмотреть ей в лицо, использую последний козырь:
— А где будем играть свадьбу? Может, поедем в Питер?
В голове стучит: «не пались, придурок, используй почаще английский!» Я поднимаю глаза и вижу, что Ленкин носик покрывается смешными морщинками, и она начинает всхлипывать. По инерции я перевожу взгляд на бутылку, отмечая, что ее содержимое заметно убавилось.
— Honey, what's wrong? — Я наклоняюсь к ней, начинаю утирать слезы салфеткой и даю пару косяков по сторонам.
Фак, ненавижу сидеть в публичном месте с плачущей телкой! С другой стороны — это ли не доказательство ее искренности?
— Я такая дура? — всхлипывает Ленка. — Прости, я перенервничала, я совсем не хотела говорить о сексе, об этой чертовой работе… понимаешь… понимаешь, я просто не знала, как начать. Мне не хотелось сразу это обсуждать… просто…
Она допивает вино, а я ставлю бутылку поближе к себе.
— Я думала сказать тебе потом, когда мы домой поедем. Ты знаешь… я… у меня…
— Лена, что случилось?
— Понимаешь… у меня задержка.
Почему-то хочется спросить «Мать знает?», но вместо этого озвучиваю идиотское:
— В смысле?
Я смотрю на Ленку и не знаю, то ли мне расстраиваться, то ли смеяться. С одной стороны — по шкале Миркина страх внеплановой беременности занимает второе место после венерических болезней. С другой — неизвестно что хуже: врущая телка или телка беременная?
— Задержка… где-то неделю… кажется, неделю… Уф-ф-ф… это многое объясняет.
— А ты уверена? То есть… ну… что ты…
— Залетела? Нет, конечно. У меня так бывало пару раз — цикл неустойчивый. Потом я антибиотики пила в начале месяца, когда простыла. — Ленка перестает всхлипывать.
— А ты не делала…?
«Прекрати мямлить и вести себя как полный придурок», — говорю я себе, но не очень-то помогает.
— Тест? Завтра собираюсь сделать. Посмотрим. Кажется, она успокоилась, а вот меня, наоборот, стало колбасить. Нет, я реально идиот. Человек-Мудак. Знаете, есть Человек-Паук, а я — Человек-Мудак! Минуту назад готов был прыгать от радости оттого, что меня не обманывают (тоже мне, романтик), а теперь готов забраться под стол от неминуемо надвигающейся проблемы.
— А ты кого больше хочешь — мальчика или девочку? — неожиданно спрашивает Лена.
Больше всего я хочу Катю. А детей не хочу, я ж не педофил.
— Вообще-то не думал об этом, — честно признаюсь я. — Наверно, мальчика.
— Да? Обычно дочь больше привязана к отцу, чем сын. — Лена мечтательно поднимает глаза к потолку и продолжает: — Вообще считается, что мужчины больше любят дочерей…
Что считается? Кем считается? Вообще какого черта разводить эти пустые базары? Лучше всего это описывается твоим любимым словом-гирей «оверэстимейтед проблем». Ты сначала уточни, беременна или нет, потом выясни, хочу я ребенка или не хочу, а потом уже мычи: «мальчика или девочку», «а какого знака Зодиака?» и прочую пургу. Я неспешно наливаю себе вина и говорю:
— Вообще-то, дочка — это cool…
— Дочка — это потрясающе, — оживляется Ленка. — Знаешь, когда я была маленькая, мы с отцом…
Дальше начинается мутный рассказ про какие-то поездки с отцом в парк, про аттракционы, про то, как они целую неделю провели на море, ожидая приезда матери, и как отец позволял ей любые шалости, и еще про смешных бабушек, торговавших на пляже вареной кукурузой, и про леденцы на палочке, и про мидии, жаренные на противне, и про все такое, отчего у меня мозги начинают запекаться, как эти самые мидии на противне. Противень. Какое идиотское слово! Меня клонит в сон то ли от вина, то ли от Ленкиного рассказа, а скорее, из-за того, насколько я перенервничал за последний час. Я начинаю медленно впадать в анабиоз, как вчера с Риткой. Признайся мне сейчас Ленка, что на самом деле она говорит не про отца, а про отчима и в первый раз подарила свои неумелые ласки не сокурснику, а ему, меня 6 и это не особенно взволновало. «Что-то такое я и подозревал», — ответил бы я. Реально, так бы и ответил.
А что если она действительно беременна? Бр-р-р… лучше об этом не думать. Нет, а если так оно и получится? Предложить аборт? Ага, конечно, она тут же исполнит тургеневскую барышню с обмороком. Откажется, непременно откажется. Она замуж хочет, или ты забыл, даун? Что потом? Бежать? Сменить телефонный номер, свалить в Питер? Ну, она девочка продвинутая. Подключит родителей, знакомых… потом звонок в дверь, «менты поганые, понятые… из-под кровати «узи» и "калаш"…» Так, все. Хорош. Я допиваю вино…
— Вообще, маленькие дети очень смешные, — ловлю я окончание Ленкиного пассажа.
— Дети — это хорошо, — не своим голосом говорю я.
