Кевин Робертс, генеральный директор рекламного агентства Saatchi & Saatchi
Написанное ниже – самое мерзкое, циничное и лицемерное вранье, какое я слышал за последние 27 лет своей жизни.
Сергей Минаев, просто хороший чувак
Это было похоже на мифологическую оперу, поставленную с техническим размахом, где герои-террористы превращались то в лис, чтобы поймать свою добычу, то во львов, чтобы никого не бояться, пока жертва находится у них в лапах, то в баранов, чтобы все это не причинило ни малейшего вреда режиму, с которым им предстоит померяться силами.
Ги Дебор
19
– Какое достижение вы считаете главным в своей жизни за последний год?
– Календарный или финансовый?
Она задумалась:
– Календарный.
«Достижение… Трахнул двух хохлушек одновременно? Не развелся? Сменил машину? Научился воровать деньги? Точно!»
– Удачно провел испытательный срок и был назначен начальником департамента прямых продаж! – отрапортовал я.
– Что ж… прекрасно, – изрекла сучка в черном деловом костюме, наш новый HR-менеджер, которая допрашивала меня уже битый час. – Прекрасно! – и сделала пометку в блокноте.
Через сорок минут я прошел еще одно собеседование. На этот раз с «полиграфом». Вопросы о моей работе в компании, которые задавала сучка, чередовались с ничего не значащими, типа «любите ли вы романтическое кино?». Детектор фиксировал мою реакцию вместе с двумя типами в серых костюмах. «Психологами», как нам их представили. Поголовная проверка менеджеров и начальников департаментов на «полиграфе» была абсолютным нарушением трудового законодательства и гражданских прав, однако никто из нас и пикнуть не посмел после того, как на общем собрании, посвященном слиянию, нам объявили, что лишь двадцать процентов сотрудников нашей бывшей компании останутся работать в объединенной корпорации.
На самом деле никакого слияния, о котором с извиняющимися улыбками твердило прежнее руководство, не было. Это было поглощение. «Республика Детства» была банально съедена мультинациональным монстром по имени «Крахт Тойз». Куплена со всеми долговыми обязательствами, складами, никчемным персоналом и офисной мебелью (неизвестно, что из двух последних оценивалось выше). С констатации этого факта и началось собрание «объединенной корпорации», состоявшееся 25 января. Ровно через неделю после того, как последний представитель акционеров «Республики Детства» собрал со своего рабочего стола цвета дерева «венге» серебряные рамочки «Tiffany» с фотографиями жабообразной супруги и отвалил из офиса проверять счет, на который вот-вот должен был упасть бонус от сделки.
«Крахтовцы» заезжали в офис основательно. Сначала приехали хозушники, которые самым тщательным образом прошлись по этажам. Они деловито переворачивали мониторы, системные блоки и кресла, смотрели инвентарные номера, сверяясь с ведомостью. Мне казалось, еще чуть-чуть и они попросят нас закатать рукава рубашек, с удивлением отмечая:
– У меня здесь с грифом 44–32/м значится «менеджер среднего звена, одна штука». У кого такой номер? Как это ни у кого? Почему без номеров?
Из коридоров и со стен пеналов попросили снять вымпелы, грамоты и фотографии прежнего руководства. На ресепшн-десках сменились секретарши и полностью поменялась охрана, которой теперь стало вдвое больше. Новые айтишники за четверо суток переустановили все программное обеспечение и сменили все пароли компьютеров.
После этого сотрудники новой службы безопасности проверили все помещения на предмет прослушивающих устройств, сообщив сотрудникам о недопустимости наличия на рабочих местах фотоаппаратов и диктофонов.
Видимо, так в годы оккупации производилась зачистка помещений райкомов отрядами гестапо и СС. С обысками, допросами, срыванием знамен и портретов вождей. Я удивился тому, что после тотальной проверки на «полиграфе» некоторых из нас не повесили во внутреннем дворе «за сопротивление новому топ-менеджменту», или «за мысли о сокрытии секретной информации», или «за отсутствие радости по поводу слияния». Так и вижу раскачивающиеся на виселицах тела менеджеров в деловых костюмах, с табличками на груди:
ОН СОТРУДНИЧАЛ С ПАРТИЗАНАМИ (зачеркнуто)
ПРЕЖНИМ РУКОВОДСТВОМ!
На самом деле «детектору лжи» для упрощения задачи и сокращения временных затрат следовало бы задать всего два вопроса:
– Правда ли, что вы бездельничали на работе все время с момента поступления на нее?
– Правда ли, что кроме нанесения этим компании косвенных убытков, вы занимались прямым воровством?
И после двух ответов «нет», тут же опровергнутых безумно скачущей синусоидой, все деревья от офиса до станции метро «Краснопресненская» были бы в менеджерье, повесившемся на своих галстуках и колготках.
– Сегодня хороший день! – Так начал свое первое выступление перед объединенным коллективом, руководитель объединенных продаж Владимир Сморчков, человек с лицом провинциального комсомольца, выправкой офицера и бабьим голосом. Это был воистину «человек без свойств». – Вы стали членами команды профессионалов. Членами «Крахт Тойз». Теперь вас поддерживает сильная компания со столетней историей и высочайшей репутацией. Вам в помощь передаются последние технологии продаж и маркетинга, воплотившие опыт мировой дистрибуции. Но базовым элементом является наша продукция!! Узнаваемые бренды высочайшего качества!!!
– И у этих высочайшее качество, – шепнул я Загорецкому. – А вообще бывает продукция среднего или например не очень высокого качества?
– Не бывает, потогонные мастерские у всех одни и те же. И люди везде одинаковые.
– Я не случайно упомянул о том, что главное в нашей работе – люди! – продолжил Сморчков.
– Когда он упомянул-то? Прослушали, что ли? – снова зашипел я.
– Ну, вчера, наверное. Или позавчера. Он таких выступлений знаешь сколько проводит? Будь снисходительным.
– Ребят, не мешайте слушать! – зашикали на нас сзади.
– Членство в команде «Крахт Тойз» не только большая удача, но и большая ответственность. – Мне показалось, что в этот момент Сморчок посмотрел на нас. – И всем нам нужно научиться ответственно относиться к каждодневной работе. Здесь я особенно хочу обратиться к нашим новым членам коллектива. Иначе, без должной ответственности, получится…
– Безответственное безобразие, которое не останется без ответа со стороны ответственных, ответственно отвечающих за то, чтобы ответственность отвечала интересам компании, – забубнил Загорецкий. – Господи, какой же косноязычный мудак!..
– Интересно, какой текст у их гимна? – спросил я вполголоса.
– …интересам компании, во имя которых мы и работаем. – Сморчков потер переносицу, словно задумавшись. – Поэтому теперь многое изменится. Перемены не могут не наступить. И они наступят!
И перемены действительно наступили. Конкретно так, реально. Ответственно. Все продажи и управление объединенным ассортиментом были взяты Сморчковым под прямое управление. «Нематериальные поощрения», «бонусы» и «премии клиентам» отменены. Рекламную продукцию выделяли теперь после прямых переговоров новых бренд-менеджеров с клиентом. А главное – было покончено с откатами. Выделение баснословных маркетинговых бюджетов напрямую владельцам бизнеса превращало торговые подразделения «Крахт Тойз» в простых мерчандайзеров, от которых не требовалось договариваться с клиентами на местах. Все решалось между головными структурами. Рабочие отчеты и распределение задач между нашими подчиненными теперь контролировались супервайзерами и контролерами. Отчеты с магнитных карточек, отмечающих время ухода и прихода на работу, в конце каждой недели ложились на наши столы с требованием комментариев по поводу позднего прихода и позднего ухода (это также считалось подозрительным. Задерживаешься – значит не успеваешь, не успеваешь – значит бездельничаешь).
