Беверли буквально остолбенела от ужаса.
— Ты… ты хочешь сказать… собака погибла… да?
— Да.
Казалось, Беверли готова была упасть в обморок.
— О Боже…
Амбер тронула явная озабоченность мачехи. Похоже, у этой женщины все-таки доброе сердце.
— Да, это ужасно, — уже мягче сказала она. — Именно из-за смерти собаки бедная Перл попала в больницу. Слава Богу, что не умерла от сердечного приступа.
Амбер покинула побледневшую Беверли и поспешила к машине. Нужно поговорить с Беном прежде, чем тот доведет себя до белого каления и постепенно убедит в том, что она специально заманила его на пляж и позволила делать с собой все что угодно, чтобы освободить дорогу подручным отца, которые спалили сарай, убили собаку и изгадили дом.
Амбер почти смирилась с тем, что думает Бен о ее отце.
Но не о ней.
Боже, помоги, молилась она. Не дай Бену потерять веру в меня.
Амбер свернула на дорогу, ведущую к ферме, и с облегчением убедилась, что машина Бена стоит у дома. Она боялась, что он уже уехал в больницу, а там поговорить с ним было бы трудно.
Она заглушила двигатель и вылезла из машины, полная сомнений. Вдруг Бен не поверит, что она непричастна? Плохо уже то, что он убежден, будто отец приложил к этому делу руку.
С тяжелым сердцем она направилась к калитке.
Бена в доме не оказалось.
Амбер вышла через заднюю дверь и увидела его на дворе возле холмика, напоминавшего могилу.
Руки девушки инстинктивно вытянулись вперед, и она с плачем бросилась к нему.
Бен крепко обнял ее, словно боясь, что она исчезнет, если он не удержит ее. Сердце Амбер разрывалось одновременно от печали и от радости. Он по-прежнему любит ее и верит ей. И она по-прежнему нужна ему.
— Сержант Петерсон приехал к нам рано утром, — прошептала она в ответ на его немой вопрос. — О, Бен! Мне так жалко собаку. Представляю, как переживает твоя бабушка. Если ты не против, я бы навестила ее в больнице.
— Не уверен, что она захочет видеть тебя.
Ее руки упали.
— Она… она думает, будто я это сделала?
Он вздохнул.
— Не знаю, что думает бабушка. Она не слишком много разговаривала. Только просила сказать тебе и твоему отцу, что ферма ваша. Она не желает возвращаться сюда. Никогда! Бабушка сказала, что уедет в один из домов престарелых на побережье. Она почему-то думает, что во всем виновата сама.
— Но это безумие!
— Не знаю, в чем причина, но она очень страдает из-за Рокки. И винит себя. Все, что я говорил вчера вечером, не произвело на нее никакого впечатления. Она упрямо стремится взвалить всю вину на свои плечи. Бог знает почему. Возможно, думает, что нужно было согласиться сразу на предложение продать землю.
— О, Бен, как это ужасно!
— Да. Все это выглядит ужасно. Послушай, я не буду ходить вокруг да около, Амбер. Мне кажется, что твой отец приложил к этому руку. Слишком много совпадений. Я получил приглашение на ужин, и все произошло, пока меня не было.
— Ты не прав, Бен. Хотя, конечно, имеешь право на собственное мнение. На твоем месте я бы, наверное, подумала то же самое. Слава Богу, что ты не обвиняешь и меня.
— Мне это даже в голову не приходило.
Она улыбнулась.
— Бен, ты замечательный лжец.
— Ну ладно, мелькнула такая мысль. Но лишь на секунду. Клянусь. Сразу вспомнил, как нежно ты поцеловала меня на прощанье, и понял, что ты непричастна к этому безобразию.
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его колючую щеку.
— Я люблю тебя еще больше за твое доверие. И поверь, честна перед тобой.
— Это мне нравится. Много лет мне приходилось по долгу службы общаться с людьми, не имевшими ни малейшего представления о честности.
— Бен, не уезжай в Сидней, — взмолилась она, когда они, держась за руки, направились к дому. — Останься со мной в Санрайзе. Ты можешь открыть юридическую практику. В городе нет ни одного адвоката моложе шестидесяти — только пара выживших из ума старикашек, которые скоро уйдут на пенсию. Твоя бабушка раздумает уезжать, когда узнает, что ты остаешься здесь.
— Я не знаю. Она отказалась уехать ко мне в Сидней, когда я попросил ее об этом. Остаться здесь, Амбер… Мне нравится эта идея, но я не уверен, что смогу жить рядом с твоим отцом после всего случившегося.
— А если сержант Петерсон докажет, что папа ни при чем?
— А если не докажет? — с горечью возразил он.
— Если не докажет, я уеду в Сидней с тобой. Уеду с тобой куда угодно. Я люблю тебя, Бен, и хочу быть рядом с тобой.
Он снова обнял ее.
— Ты не представляешь, как много твои слова значат для меня.
— Думаю, ты не захочешь уезжать, как только убедишься, что мой отец невиновен.
Бен оторвался от нее и покачал головой.
— Говорят, любовь слепа.
— Моя любовь не совсем слепа, — заспорила она. — Я знаю отца почти тридцать лет и уверена, что он этого не делал.
Бен долго разглядывал ее, затем кивнул:
— Хорошо, Амбер. Должен признать, что ты действительно знаешь своего отца лучше меня. А кроме того, по закону он невиновен, пока не доказано обратное. Но я хочу услышать, что он скажет сам. Ты отвезешь меня? Мне что-то не по себе сегодня утром и не хочется садиться за руль.
— Ты хочешь поехать к отцу? Сию минуту?
— Да, сию минуту, — подтвердил он стальным голосом. — А что? В чем проблема? Вдруг засомневалась?
Она гордо вскинула голову.
— В отце? Никогда!
— Тогда поехали.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Отца Амбер дома не оказалось. Как и его жены. И Билла. Дом был пуст.
Амбер и Бен посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:
— Они отправились к Перл!
В больнице дежурная сестра подтвердила их догадку. Да, мужчина в инвалидном кресле и женщина. Значит, Билл остался в машине.
Бен забеспокоился. Холлингзуорты пришли к его бабушке с дружеским визитом? Из сочувствия или пытаясь избежать еще одного скандала в прессе?
Внезапно Амбер сжала его руку, и он взглянул на нее.
— Все будет хорошо, Бен. Я знаю.
— Хочется верить. И надеюсь, твоя мачеха будет помалкивать.
— Да, последнее время она особой тактичностью не отличалась, — признала Амбер. — Но сегодня утром я увидела ее с другой стороны, так что можно надеяться на улучшение.
— Неужели?
