Джад помолчал еще мгновение, а потом начал свой рассказ.
Глава 39
– В те дни, когда еще шла война.., поезд остановился в
Орпингтоне, и Билл Батермен приехал на катафалке на станцию забрать своего сына
Тимми. Гроб грузили четыре железнодорожника. Я был одним из них. Там же
присутствовал парень из «Регистрации Смертей» – была такая военная версия
похоронного бюро, Луис. Но парень из «Регистрации Смертей» даже не вышел из
вагона. Он сидел в вагоне рядом с двенадцатью гробами и пил… Мы загрузили Тимми
в катафалк-кадиллак… В те дни ничего необычного не было в таких «вагонах-поторопись!»,
потому что в те дни существовал огромный концерн, который занимался тем, что
рассылал и хоронил мертвецов до того, как они сгниют. Билл Батермен стоял на
перроне с каменным лицом, какой-то.., думаю.., скажем так, серый, как пепел. Но
он не плакал. Машинистом на паровозе в тот день был Хьюи Грабер, и он сказал,
что тот военный от «Регистрации…» как турист. Солдаты загрузили полный вагон
гробов в Лиместоне на Прескью Асле, а гробы туда привезли с юга. Солдатик
сказал Хьюи, что у него есть пять бутылок ржаного виски. Он пронес их под
рубашкой. Говорил он примерно так: «Хорого, миссстср инженер, септодня вы
поведете Сверхъестественный Поеезд, знаете об этом?» Хьюи только кивнул.
«Тогдаааладно. Многие называаают этот поееезд – Поездом Мертвых из Алабамы».
Хьюи попросил парня вынуть из кармана список мертвецов и мельком взглянул на
него. «Сперва нам нужно будет сгрузить два гроба в Хоултонс, а потом один в
Пассадамкедже, два в Бангоре, один в Дерри, один в Ладлоу и так далее… Я
чувствую себя словно задушенный молочник… Хотите выпить?» А Хьюи взял и вылил
выпивку на землю. Бангор не то место, где ловят машинистов, от которых несет
ржаным виски, но парень из «Регистрации…» ничего потом против Хьюи не имел,
даже больше; Хьюи утаил факт пьянства от армейского начальства. «Они бы
устроили тому парню выволочку», – так потом говорил Хьюи. Так они и работали,
сгружали на разных станциях накрытые звездно-полосатыми флагами гробы. На какой
станции один, на какой – два. Всего гробов было восемнадцать или двадцать. Хьюи
сказал, что они сгружают их всю дорогу от самого Бостона; и всюду были плачущие
и причитающие родственники; всюду, кроме Ладлоу.., а в Ладлоу Хьюи увидел
только Билла Батермена, который, как он сказал: «выглядел так, словно сам почти
мертвец, только ждал подходящей минуты дух испустить». Когда же турне
закончилось, Хьюи взял того солдатика и они посетили штук пятнадцать или
двадцать разных мест.., и Хьюи напился до чертиков, а потом отправился к одной
проститутке (раньше он никогда в жизни себе этого не позволял), а проснулся
сильно исцарапанный и весь трясущийся; он сказал, что понимает, почему такие
поезда называют сверхъестественными, и больше он никогда ни за какие премии не
станет водить сверхъестественные поезда… А тело Тимми отвезли в морг Гринслана
на Улице Папоротников. Этот морг находился на том месте, где сейчас Новая
Прачечная Франклина, и через два дня Тимми похоронили на кладбище
«Плеасантвиев». Все, как положено… Так вот, я скажу тебе, Луис. Когда Тимми
убили, миссис Батермен уже лет десять как умерла. Она-то еще пока живая была,
пыталась родить второго ребенка, но ничего из этого не получилось. Второй
ребенок, наверное, облегчил бы боль Билла, как по-твоему? Второй ребенок помог
бы старому Биллу забыть Тимми, который доставил отцу столько горя; Тимми,
которому уже ничем нельзя было помочь. Я бы на твоем месте, Луис, тоже выбрал
бы этот путь. Ребенок и жена останутся живы и все пойдет путем. А Тимми…
Заменяя лейтенанта в своем взводе, так было написано в письме, которое получил
Билли, Тимми был застрелен на дороге, ведущей в Рим, 15 июля 1943 года. Его
тело поплыло домой через два дня и прибыло в Линестон девятнадцатого. Потом, на
следующий день, его погрузили на сверхъестественный поезд Хьюи Грабера.
Большинство из тех солдат, что убили в Европе, развозили по домам на таких
поездах… Тимми прошила очередь из автомата, и посмертно он был награжден
Серебряной Звездой… Тимми похоронили.., не спрашивай когда, точно не знаю, но
думаю, это случилось 22 июля. И через четыре или пять дней Марджи Вашбарн,
которая работала на почте, увидела Тимми, идущего по дороге к конюшне Йорка.
Марджи с криками убежала.., понимаешь почему? Она пошла назад на почту, бросила
кожаную сумку с недоставленной почтой прямо на стол Джорджа Андерсона и сказала
ему, что пойдет домой и ляжет в постель. «Марджи, тебя тошнит? – спросил
Джорджи. – Ты белая, как крыло чайки». «Я теперь буду дрожать всю жизнь и я не
хочу говорить с вами об этом, – ответила Марджи Вашбарн. – Я и Бриану об этом
ничего не скажу (это был ее муж), и матушке своей и никому-никому не скажу.
Когда я умру и отправлюсь на небеса, если Иисус меня попросит рассказать..,
нет, может ему-то я расскажу. Но я не верю в то, что увидела». И она ушла. А
все знали, что Тимми умер. Некролог был напечатан в Бангорских «Дели ньюс» и
Эллсвортском «Американ» неделю назад.., ну там фотография и все такое полгорода
было на похоронах. А тут Марджи видела его идущим по дороге.., идущим
пошатываясь… Она все-таки рассказала об этом Джорджу Андерсону.., но только уже
минут через двадцать… Теперь она умерла… А Джордж рассказал мне, что сразу
понял: она хотела ему рассказать что-то о том, что видела. И еще Джордж сказал:
ему показалось, Марджи немного повредилась в уме, ты понимаешь? «Тимми такой
бледный, – так она рассказывала минут через двадцать, – и одет в старые брюки и
вылинявшую рубашку цвета хаки». А в тот день, должно быть, градусов двадцать
было в тени. Марджи еще сказала, что у Тимми волосы торчат в разные стороны.
«Его глаза, словно изюминки в хлебе. Я видела его призрак. Вот что испугало
меня. Никогда я раньше ничего похожего не видела». Вот так сказала та, кто
увидела его первой. Но вскоре выяснилось, что и другие видели Тимми. Миссус
Страттон… мы называли ее «миссус» потому что всю жизнь она была незамужней,
разведенной давалкой; у нее был двухкомнатный домик, там где Педерсенская
дорога соединялась с Ханкокской. У нее было много пластинок и она всегда была
готова составить вам компанию, если у вас найдется долларов десять, которые не
так уж трудно было в те времена заработать.., десять долларов, чтоб оплатить ее
услуги. В общем, она тоже видела Тимми со своей веранды и сказала, что он шел
по обочине дороги, а потом остановился. «Постоял он там», – так она говорила.
Руки Тимми болтались, а голова наклонилась вперед: выглядел он словно боксер,
только что получивший нокаут. Миссус рассказала, что сама стояла тогда на
веранде, а сердце у нее заходилось, как у старухи лет шестидесяти, которая едва
двигается «Потом, – рассказала она, – Тимми повернулся. Выглядел он словно
человек, упившийся до беспамятства». Тимми посмотрел прямо на нее. У нее аж
руки задрожали; она уронила корзину с бельем и белье рассыпалось, испачкалось.
Она сказала о глазах Тимми.., она сказала, что они словно глаза мертвеца:
тусклые, как мрамор. Но Тимми видел ее…и он усмехнулся.., еще она сказала, что
Тимми заговорил с ней. Спросил ее, чего это она застыла, ведь он-то и не думает
приставать к ней. Если только ночью придет выеб.т. Миссус Страттон убежала с
веранды в дом и не выходила больше недели, пока все не закончилось… Многие
видели Тимми Батермена. Большей частью они все уже умерли… и Миссус Страттон и
другие, но есть несколько старых кляч, вроде меня, которые могут еще
порассказать тебе… если ты правильно попросишь их… Мы видели его, скажу я тебе…
Тимми-то бродил туда-сюда по Педерсенской дороге, где-то в миле от дома своего
отца. Он ходил туда-сюда, взад-вперед весь день, и все знали об этом. А он и
ночью ходил. Рубашка не застегнута, лицо бледное, волосы торчат в разные
стороны, расстегнутая ширинка, и этот его взгляд… этот взгляд… Джад сделал
паузу, чтобы закурить, потом, встряхнув рукой, погасил спичку и посмотрел на
Луиса через туман плывущего синегодыма. И хотя история старика звучала конечно
совершенно безумно, в глазах Джада не было лжи.
