Иван окинул ее удивленным взглядом:
– Тебе сколько лет?
– Двадцать.
– Вот те на. Кто тебя одну отпустил в такое путешествие?
– Я не одна. – Она все так же прижимала к груди книжку.
Парень только сейчас обратил внимание на название и закатил глаза.
– Сказки читаем? Все понятно. А ну марш к ручью умываться и чтоб из рощи никуда.
Лисса закивала головой, закусив губу, чтобы не расхохотаться. Ее только что записали в младшие сестренки. Ура! Не все Иваны дураки.
– Я могу побыть одна?
– Естественно. Только не задерживайся долго. Надо напоить коней.
Иван ушел к ожидавшим его друзьям. Она же, получив пару минут отдыха, встала на колени у родника, положила книжку на траву и тщательно умылась, не забыв сполоснуть от пыли руки и шею. Потом подумала, застегнула рубашку на все пуговицы и зашнуровала жилетку. Жарко, конечно, но чтобы создать нужный образ, нечего выпячивать грудь на всеобщее обозрение.
Сзади загремели ведра, предупреждая, что кто-то идет. Девушка поспешно вскочила на ноги и пустила к роднику парня, успевшего раздеться по пояс и разуться до босых ног.
– Я не помешал?
– Нет-нет. Я как раз собиралась уходить.
Обогнув молодого человека по дуге, Лисса выскочила из кустов и бросилась к лагерю. Ни минуты покоя. И так теперь будет изо дня в день. Надо привыкать, а то она как дикая кошка ото всех шарахается.
Пошатавшись среди суетящихся людей, девушка чуть не споткнулась о веревки шатра княгини, потом нашла Мурку, мерно жующую траву, сняла с нее сумку с продуктами и пошла к общему кругу, где двое парней, расстелив прямо на траве огромную скатерть, раскладывали еду.
– Добрый день, – приветствовала она их, протягивая сумку. – Можно я вам помогу?
Парни опешили, и она решила, что нарушила пункт устава, не позволяющий им пускать посторонних к своему столу. Но дружинники быстро пришли в себя, заулыбались и указали ей на доску, нож и три булки хлеба.
– Порезать сумеешь?
– А то!
Присев на траву, Лисса положила рядом сумку, которую парни так и не взяли, и стала резать хлеб на столовский манер. Дружинники переглядывались, явно не зная, как себя с ней вести, а потом все же осмелились представиться:
– Василий, – кивнул черноволосый парень с голубыми глазами.
– Ярослав. – У второго были длинные русые волосы, стянутые на лбу кожаным ремешком, серые глаза и не по возрасту атлетическая фигура.
– Василиса, – представилась она.
– А откуда вы едете, Василиса? И куда держите путь?
– Еду к подруге в гости. Мы давно не виделись. Ее семья постоянно переезжает с места на место. И батюшка отпустил повидаться напоследок: они уезжают жить в другую страну.
Лия и Тонас, обсуждая с ней легенду для путешествия, особо настаивали по возможности не врать и говорить правду. Люди в этом мире живут долго. Мало ли. Вдруг пути опять когда-нибудь пересекутся. Тогда ложь аукнется такими неприятностями, что вовек не разгребешь.
Так слово за слово разговорились. Парни оказались нормальными, без заскоков. И когда остальные потихоньку подтянулись к «столу», девушка уже вовсю смеялась над шутками дружинников. Сама рассказала пару смешных историй из своего детства. Вскоре подошел Иван, сел рядом и по-дружески пихнул ее в плечо, чуть не свалив Лиссу на рядом сидящего парня.
– Ну, ты… – Лисса потерла ушибленное плечо и пихнула Ивана в ответ. Но дружинник даже не шелохнулся, только расплылся в улыбке:
– Я смотрю, ты уже освоилась, сестренка?
От нее не ускользнул новый статус, впрочем, как и от остальных. И она тоже улыбнулась:
– Вполне. Вы хорошие ребята.
– Ты еще не видела, как мы на самом деле хороши, – захохотал Василий, которого все тут звали просто Васькой.
– Эй, не обижайте девочку. – Иван подсел ближе и, увидев, что она почти ничего не ест, положил ей на тарелку жареного цыпленка, помидор и огурец, а поверх пристроил несколько кусков тонко порезанного сала с прожилками мяса и пару зубчиков чеснока. В руки сунул кусок хлеба. – Приятного аппетита.
– Спасибо. – Лисса отодвинула чеснок на край тарелки. Может, вечером съест. Для самообороны: вдруг кто захочет сунуться к приличной девушке. Можно будет дыхнуть на обидчика, чтобы упал в обморок.
– Простите, – услышала она над собой девичий голос.
– А? – Подняв глаза от тарелки, Лисса увидела горничную княгини, невысокую миловидную девушку в строгом платье, с каштановой косой до пояса и россыпью веснушек. Хорошенькая, если не сказать больше. Вон как парни сразу преобразились.
– Ольга, иди сюда, – стали они наперебой приглашать девушку к столу.
Та, кокетничая, махнула рукой:
– Потом. – И протянула руку Лиссе: – Княгиня изволит звать вас к своему столу.
Девушка побледнела. Как раз знакомиться с княгиней ей хотелось меньше всего. Но раз пригласили, отказываться нельзя, поэтому Лисса встала, стараясь не показать волнения, отряхнула одежду от травы и протянула тарелку Ивану:
– Подержишь?
– Конечно. Я тебе с собой заверну. Вдруг в дороге проголодаешься.
С чувством, что ее ведут на заклание, девушка пошла за Ольгой. Споткнулась, переступая порог шатра, и буквально ввалилась к княгине на досмотр. Не обедать же она ее позвала в самом деле?
– Доброго вам дня. – Ее вспомнив, что надо поздороваться, Лисса старалась не слишком глазеть по сторонам, осмотревшись украдкой.
Княгиня путешествовала с комфортом. Один огромный шатер, в котором можно было выпрямиться во весь рост, чего стоит. И в ширину места предостаточно. На полу – три ковра. В центре – низенький столик, уставленный изысканными яствами.
Княгиня Мирослава расположилась на подушках. По правую руку от нее сидел начальник стражи, по левую – Мамука. Увидев дядюшку, Лисса немного расслабилась. Значит, он уже успел рассказать княгине самое основное. Ей останется только подтвердить его слова.
– Что же ты встала? Садись.
Княгиня указала рукой на свободное место напротив себя. Ольга засуетилась вокруг стола, ставя дополнительный прибор. Лисса села. Она никак не могла отвести взгляд от Мирославы, хотя и понимала, что неприлично глазеть на людей в упор. К тому же княгиня с не меньшим любопытством смотрела на нее. Капитан тактично кашлянул в кулак, остановив эти гляделки.
Все сразу зашевелились, заулыбались и под ничего не значащие разговоры приступили к еде, изображая непринужденность. Лисса чувствовала себя, как в кабинете у директрисы детского дома. Вроде бы и не натворила ничего, а все равно не можешь расслабиться. Еда казалась постной, застревала в горле. На вопросы девушка отвечала все время невпопад, почему-то вместо раздражения вызывая у княгини мягкую улыбку, и то и дело косилась на стену шатра, за которой нет-нет да и раздавался дружный хохот обедающих на свежем воздухе парней.
