Лисса села в саркофаге, покосилась на воеводу и умоляюще глянула на спасителя:
– Может, его тоже вытащим?
– А что ему там сделается? Лежит себе и лежит. Какая разница, он же все равно ничего не чувствует.
Поняв, что помощи не будет, девушка кое-как выбралась из саркофага и была вынуждена облокотиться о край, чтобы устоять на ногах. Такое простое действие отобрало у нее все силы. Кажется, с вытаскиванием Славия придется подождать.
– Идите сюда, к огню. – Дядька поманил ее на запах еды. – Вам надо больше двигаться.
Пошатываясь на нетвердых ногах, Лисса добрела до костра, разожженного посреди склепа, и рухнула на подстилку. Ей тут же сунули в руки чарку с горячим напитком.
– Пейте.
Девушка с опаской принюхалась. Она и так уже выпила неизвестно что, и вот где оказалась.
– Мы все в том же склепе? – Лисса глянула на потолок, надеясь увидеть там выход, хотя откуда ему взяться, лестницы-то нет. Зато есть три двери. Наверно, в храме только совершали службы, а здесь жили или хоронили часто. Девушка покосилась на другие саркофаги, каждый из которых был украшен каменным изваянием захороненного в нем жреца. Служители были изображены в мантии и доспехах, с щитом в одной руке и обнаженным мечом в другой. Неизвестный резчик довольно точно смог передать суровые мужественные черты жрецов. Воинственный, однако, культ у божества.
Дядька не стал отвечать на то, что и так очевидно. Вместо этого взялся приводить в чувство второго мужика, вместе с ним караулившего их пробуждение. Лисса оглянулась на саркофаг, где все еще находился Славий, не подававший признаков жизни. Надо бы как-нибудь разузнать, что это за эликсир, сумевший так качественно уморить здоровущего парня. Мало ли, вдруг пригодится в будущем.
– А вы ему в лицо чем-нибудь плесните, – посоветовала она, когда ни тряска, ни пощечины не возымели действия. – Кстати, меня зовут Василиса.
И удерживая чарку с напитком одной рукой, Лисса протянула вторую дядьке для знакомства. Тот хмуро глянул сначала на девушку, потом на ее руку и нахмурился еще сильнее:
– Я не целую дамам ручки.
Лисса от удивления моргнула:
– А вы ее пожмите.
– Но вы же не мужчина.
– Верно. – По мере разговора она все шире улыбалась. Страх перед дядькой почти прошел, осталось только опасение, но это нормально в ее ситуации, когда защитник «мертв», а единственный свидетель валяется без памяти. Девушка наконец решилась и отхлебнула глоток.
– Это Славий вас нанял?
Мужчина резко обернулся. Лисса улыбнулась, стараясь излучать как можно больше дружелюбия.
– Нанял сторожить, пока мы не очнемся? Кстати, как долго вы ждали? И что за это время здесь происходило?
– Во-первых, зарубите себе на носу, ваша милость, – похоже, Лисса что-то не то сказала, так как дядька стал мрачнее тучи, – мы не нанимаемся. Нас попросили, и мы согласились. Что до остального, скоро все узнаешь.
Лисса незаметно перевела дух и вернулась к напитку. У варева были весьма ощутимые градусы, так что ее перестало колотить и могильный холод, сковавший все внутри, сменился ласковым теплом, словно у нее в животе поселилось солнышко. Она решила больше не задавать вопросов, пока не очнется Славий или не придет тот, кто будет в состоянии ответить на них спокойно.
– Мамука, – простонал пришедший в сознание мужчина. Он стал суматошно оглядываться по сторонам и наткнулся на нее взглядом.
– Привет! – Лисса помахала рукой и улыбнулась, надеясь, что хоть этот адекватный и не будет на нее ни за что злиться.
– А-а-а! Дракон! – завопил мужчина и шустро спрятался за спину напарника.
– Какой она тебе дракон? Зародыш только, да еще и без моря. Прекрати дурить и не пугай ее милость. Ей и так досталось.
– Интересно девки пляшут. – Лисса, пошатываясь, встала и шагнула к мужикам. – Вы знаете о моей драконьей сути, зовете «ваша…» «моя…», а, неважно… «милость». И отвечать на вопросы не хотите. А ну признавайтесь, кто у вас тут главный, или прямо к нему ведите.
Видя, что ее слова не возымели никакого действия, девушка топнула ногой.
Пол дрогнул, потолок треснул, и огромный кусок плиты свалился прямо на костер. Огонь потух, склеп наполнился дымом, на головы закапала вода, а потом полилась грязь. И молодая ель, лишившись опоры в виде камня, провалилась внутрь.
– Ну… вы… эх… туда… ваша милость!
Мамука (ура! она знает, как его зовут) вытер лицо от грязи. Брысь (тоже вполне нормальное имя) опять повалился в обморок. Лисса, получив по лбу веткой, села на пол, потирая здоровенную шишку и недоумевая, где в одном человеке может помещаться столько дури?
– Ваша милость! – Мамука продрался к ней сквозь ветви ели, поднял с пола, оттащил в единственный свободный угол, прислонил к стене и стал ощупывать, проверяя, не сломала ли она себе чего. – Все в порядке? Голова не кружится? Не тошнит?
– Не-э-эт! – Лисса смеялась от щекотки. – Пожалуйста, пустите!
На грязном лице мужчины расцвела улыбка.
– Убери от нее руки, – донеслось со стороны саркофага.
Они замерли, переглянулись и одновременно повернулись к каменной усыпальнице. Привстав над саркофагом и хватаясь непослушными руками за его край, Славий пытался выбраться наружу.
– Ну, вот и ваш муженек очнулся.
Муженек? Лисса вскинула глаза на Мамуку, начиная догадываться, откуда у мужика самого злодейского вида не предназначенная для всеобщей огласки информация.
– Славий! – Пробравшись через ветки, она подставила ему плечо, помогая сохранить шаткое равновесие.
– Ты в порядке? – Воевода попытался заглянуть ей в глаза, но покачнулся и чуть не рухнул, вовремя схватившись за еловую лапу. – Разве мы на улице?
– Нет.
Парень завис, явно не понимая: если они в склепе, то почему под землей растут деревья.
– Откуда тогда… – Он осторожно завертел головой, видно было, что тело его еще плохо слушается.
– С поверхности свалилась. Ее милость, ваша жинка – зараза, а не девка, тьфу на нее. – Мамука от досады сплюнул на пол. – Очнулась и за пять минут разрушила все, что только можно. Сотню лет бед не ведали, а теперь… эх… Тонас узнает, головы поотрывает. – И тут мужчина гаркнул, заставив девушку подпрыгнуть от испуга: – Брысь, хватит прикидываться ветошью, пошли крышу чинить. Не видишь, их милостям надо по душам пошушукаться.
Лисса придвинулась к Славию ближе. Воевода попятился, правильно решив, что его сейчас будут отправлять в мир иной по второму кругу. Брысь вскочил с пола, стукнулся о ветку, рухнул на пол и на четвереньках выполз наружу через открытую Мамукой дверь.
– Вы тут сильно не шумите, а ну как привлечете кого ненужного, крыша то тю-тю. – И Мамука захлопнул дверь, оставив их одних.
