— У-У!.. Верно!
— Да… А-а-а-а!.. Точно!
Внезапное сотрудничество братьев Слеппней в немалой степени вызвано тем, что я небрежно вонзаю большие пальцы в ложбинки ключиц их обоих и усиливаю хватку еще на одно деление каждый раз, когда задаю им вопрос… каким бы тот ни был риторическим. Настоящая хитрость этого маневра, на случай, если вас интересуют технические-такие детали, состоит в том, чтобы не ослаблять хватку, коль скоро начал усиливать ее. То есть, надо не сжать… разжать… сжать… разжать…, а сжать… стиснуть… сдавить… раздробить… Поняли мою мысль? Так вот, если вы, возможно, развили свою хватку до того, что можете дробить ей кирпичи… как могу я… то это окажется самым убедительным подчеркиванием самой слабой логики при расхождении во мнениях.
В любом случае, возвращаясь к моей речи, я отвожу двух братьев в сторону немножко поболтать, и все под настороженным взглядом ошивающегося рядом капрала.
— Итак, вам не кажется, мальчики, что было бы неплохо стать немного повеселее? — говорю я так тихо, что слышно это только нам. — Вам следует подумать о двух вещах. Во-первых, эта коллекция индивидов, с которой мы проходим обучение, составляет группу, а в группе всегда лучше быть приятным, чем скверным. С приятным характером приобретешь друзей, которые в бою прикроют тебя с тыла… а со скверным будешь все время оглядываться, остерегаясь их. Уразумели?
— Верно, Гвидо!
— У-У! Точно, Гвидо!
— Хорошо. Так вот, во-вторых, я хочу, чтобы вы запомнили — если вы не бросите свои сварливые привычки или как-то иначе помешаете нашей группе завершить подготовку в наикратчайший возможный срок… — я украдкой бросаю взгляд на капрала, а затем понижаю голос, в то же время прилагая огромные усилия для сохранения на лице улыбки. -… тогда я лично оторву головы вам обоим и сплюсну на шеи! Уразумели?
— Аааа! Да! Уразумел!
— Как… Уууу… скажешь, Гвидо!
— Ах, да. Всего лишь одна мелочь. Я говорю не по-странному. Согласны?
— Аааааааа…
— Боже…
Во время своей предыдущей инструктажной речи я как-то позабыл упомянуть, что если внезапно полностью разжать вышеупомянутую хватку, то возникший из-за этого прилив крови к пострадавшему от данной хватки участку вызывает такой дополнительный дискомфорт, что известны случаи, когда субъекты тут же грохались в глубокий обморок. Выгода этого очевидна, в том плане, что в момент, когда эффект вступает в силу, вы в действительности даже не прикасаетесь к ним.
Как я отметил ранее, братья Слеппни находятся в исключительно хорошей форме, так как они всего лишь немного пошатываются. Однако же им, как и мне, ясно, что какое-то время им будет крайне трудно двигать руками с любой степенью точности или силы… скажем, к примеру, в драке. Это, конечно же, вызывает изначально желанный эффект, заметно поутихомирив их ранее задиристое, заносчивое поведение.
— Что здесь происходит? — требует ответа капрал, налетая на нашу маленькую группу.
Я невинно моргаю и беспомощно пожимаю плечами, словно он окружной прокурор на перекрестном допросе.
— Мы просто обсуждали логические выводы общественного и антиобщественного поведения в групповой обстановке.
— Да ну? Это правда, вы двое?
Слеппни пытаются уподобиться мне, пожав плечами, но кривятся, не закончив жест, и вынуждены прибегнуть к кивкам.
Несколько секунд капрал подозрительно глазеет на нас, а потом поворачивается к остальной группе.
— Ладно, в две шеренги становись! — орет он, неудачно подражая сержанту. — Пришла пора отправиться на занятия!
— Наши агитаторы правильно прореагировали на прикладную логику? — шепчет, становясь рядом со мной Нунцио.
— Разумеется, — киваю я. — Более того, по-моему, они уразумели ее за один урок. Не понимаю, почему ты все время твердишь, что нынешняя молодежь туго усваивает.
На это Нунцио закатывает глаза и отвешивает мне шутливый свинг.
— Возможно, нам следует начать называть тебя «Мухобой», — усмехается он.
Некоторые из других рекрутов смеются над этой остротой, что заставляет меня немного понервничать, так как по опыту работы в Синликате я знаю с какой легкостью прилипает дурацкая кличка после того или иного глупого инцидента. Однако капрал избавил меня от необходимости менять тему, так как выбрал именно этот момент для того, чтобы начать орать и махать нам, сбивая в строй для следующего раунда подготовки.
— Брось, — говорю я, нанося ему удар по руке, который был заметно сильнее того, что он отвесил мне. — Нам предстоит идти учиться быть эффективными бойцами.
ГЛАВА 4
Нажимай на спуск плавно, а не дергай его.
Р. Роджерс
К несчастью, навешенная Нунцио кликуха «Мухобой» прилипла ко мне… или, по крайней мере, ее вторая половина — «Бой». Но еще больше неудобств доставляет то обстоятельство, что сержант наклеил на меня ярлык и. о. командира отделения в нашей маленькой группе рекрутов, которых я уже знал по именам, во многом именно по этой причине. Этот пост требует всего-навсего службы овчаркой при «Жуках». Но это все же руководящий пост, чего, как я отмечал ранее, я склонен избегать как повестки в суд.
Материал, который мы должны были проходить в порядке начальной подготовки, был, однако, на самом-то деле не слишком тяжелым. Большая часть передаваемой нам информации была и впрямь необходимой, если рассматривать ее как беглый обзор и преподавать просто, но с настоящим усилием сделать ее достаточно интересной, чтобы удержать внимание рекрутов. Это стало приятной переменой после моих профессоров в колледже, большинство которых, похоже, считали себя величайшими специалистами по самым интересным предметам и полагали, что студенты должны считать за счастье выплачивать существенные суммы денег за честь поклоняться у их ног. И, что еще хуже, они регулярно проверяли преданность названных студентов, попросту делая преподавание достаточно скучным, чтобы уморить мух и высматривая тех, кому удавалось достаточно долго оставаться бодрствующим, чтобы усвоить нужное количество данных для сдачи выпускных экзаменов.
Армия же, совсем наоборот, начинает с исходной посылки, что рекруты совершенно невежественны и меньше всего интересуются данным предметом, если его не сделать достаточно привлекательным для удержания их предсказуемого недолгого внимания, зачастую графически демонстрируя на личном уровне насколько жизненно важен названный предмет для дальнейшего функционирования их тел.
(Из любезности к тем из вас, кто ныне вкладывает большую часть своего времени или времени своих детей в обучение в колледже, я воздержусь от комментариев о том, какую систему я считаю лучшей для передачи информации, не говоря уж о реальной жизненной ценности переданной информации, и ограничусь простым наблюдением, что инструктирование в армии нельзя назвать ни бессмысленным, ни лишенным ценности. И, что еще важнее, она платит тебе, пока ты учишься. Конечно, дела могли бы обстоять совершенно иначе, если бы к обучению своих сотрудников активно приложили руку какие-то иные корпорации, кроме торгующих со скидкой закусочных… но это уже совсем другая тема и определенно отклонение от обсуждаемой темы, то есть — армейской подготовки. )
