Следователь ФБР дело свое знал туго, вел допрос чрезвычайно терпеливо и искусно, как блестящий адвокат. Но Вик Сакс ни в чем ему не уступал. На пулеметную очередь вопросов отвечал внятно, спокойно и даже слегка надменно.
– Этого ублюдка не проймешь, – заметил Дэйви Сайкс, нарушив тишину нашего наблюдательного пункта. Хорошо, хоть ему и Раскину не наплевать, и на том спасибо. Впрочем, местным детективам тоже не позавидуешь: им, беднягам, приходилось по большей части наблюдать со стороны это безнадежное расследование.
– Что у вас есть на Сакса? Не советую скрывать, – сказал я Нику Раскину, когда мы подошли к кофейному автомату.
– Мы притащили его сюда, потому что наш шеф полиции тупица, – сообщил Раскин. – У нас пока на Сакса нет ничего. – Но я подумал, что ни ему, ни кому другому, связанному с этим делом, доверять не стоит.
Промучившись два часа в соревновании по перетягиванию каната, следователь Хикин не добился ничего, кроме признания в том, что да, Сакс коллекционирует эротические издания и что действительно имел беспорядочные половые связи со студентками и преподавательницами все последние одиннадцать лет работы в университете.
Хотя у меня руки чесались прихватить Сакса, но все же я не мог понять, почему его притащили на допрос. Почему именно теперь?
– Мы узнали, откуда к нему плывут деньги, – ответил мне утром Кайл Крейг, наполовину разрешив мои сомнения. – Оказывается, он возглавляет Бюро знакомств, обслуживающее Роли и Дарем. Бюро называется «Первый поцелуй». Любопытное название. Они рекламируют нижнее белье в «Желтых страницах»
[30]
. В конце концов Сакса можно притянуть со стороны налогоуправления. Вашингтон решил, что медлить нельзя. Боятся, как бы он не смылся.
– Не согласен я с вашими людьми в Вашингтоне, – сказал я Кайлу. Я знал, что некоторые агенты называли тамошнее начальство Диснейлендом Восточного побережья. И понимал почему. Они способны были мгновенно провалить расследование, причем с помощью дистанционного управления.
– А кто с ними согласен? – буркнул Кайл и пожал широкими костлявыми плечами. Таким способом он признавал, что уже не может полностью контролировать ситуацию. Дело неимоверно разрасталось. – Кстати, как состояние Кейт Мактирнан? – спросил он.
Я уже трижды за утро звонил в Медицинский центр Дьюк. В случае каких-либо изменений они могли со мной связаться через даремский телефонный узел.
– Она в списке безнадежных, но пока жива, – сообщил я Крейгу.
Около одиннадцати утра мне удалось самому побеседовать с Виком Саксом. Кайл меня облагодетельствовал.
Я пытался не думать о Кейт до тех пор, пока не оказался в одной комнате с Саксом, но все равно не в силах был сдержать ярость, душившую меня. Я не знал, смогу ли взять себя в руки, и, по правде говоря, не уверен был, что хочу этого.
– Позволь мне это сделать, Алекс. Пусти меня к нему. – Сэмпсон схватил меня за руку, но я вырвался и отправился знакомиться с доктором Виком Саксом.
– Я сотру его в порошок.
Глава 98
– Здравствуйте, доктор Сакс.
Освещение в маленькой безликой комнате для допросов было еще более яркое и резкое, чем это выглядело на экране монитора. Глаза у Сакса покраснели, и взвинчен он был не менее, чем я сам. Кожа на черепе казалась натянутой туго, как перчатка. Но вел он себя со мной так же уверенно и надменно, как с Джеймсом Хикином из ФБР.
«Неужели я смотрю в глаза Казанове? – мелькнула у меня мысль. – Неужели это и есть чудовище в человеческом образе?»
– Меня зовут Алекс Кросс, – сказал я, опускаясь на металлический стул. – Наоми Кросс – моя племянница.
Сакс разговаривал сквозь зубы и слегка растягивал слова. Кейт говорила, что у Казановы не было сколь-нибудь заметного акцента.
– Кто вы, мне прекрасно известно. Газеты читаю, доктор Кросс. А племянницы вашей в глаза не видывал. Но слышал, что ее похитили.
Я кивнул.
– Если вы читаете газеты, то должны быть знакомы с художествами негодяя, называющего себя Казановой.
Сакс ухмыльнулся, или, во всяком случае, мне так показалось. Взгляд голубых глаз преисполнился презрения. Теперь мне стало ясно, почему его так не любят в университете. Светлые волосы зачесаны назад, волосок к волоску. Очки в роговой оправе придают солидность с оттенком снисходительности.
– За мной никогда не значилось ни одного случая насилия. Такие страшные преступления я совершить не мог. Я пальмового жучка в собственном доме не способен уничтожить. Мое неприятие насилия документально подтверждено.
«Не сомневаюсь, – подумал я. – Все твои фасады и авансцены надежно защищены. Все на своих местах. Верная жена, сиделка в больнице. Двое детей. В том числе и „документально подтвержденное неприятие насилия“.
Я обеими руками потер лицо, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не ударить его. Он же оставался невозмутимым и неприступным.
Я наклонился вперед через стол и зашептал:
– Я просмотрел вашу эротическую коллекцию. Заглянул к вам в подвал, доктор Сакс. Коллекция эта пестрит извращенным сексуальным насилием. Физическим надругательством над мужчинами, женщинами и детьми. Подобный вид насилия, вероятно, не учитывается и документально не подтверждается, но зато наводит на мысль об истинности вашей натуры.
Сакс лишь небрежно отмахнулся от моих слов.
– Я, как известно, философ и социолог. Да, изучаю природу эротики и склонность к извращениям, как вы изучаете преступный образ мыслей. Но сам я не подвержен libertine dementia
[31]
, доктор Кросс. Моя эротическая коллекция лишь является ключом к пониманию определенного аспекта западной культуры, нарастающей войны между мужчиной и женщиной. – Тембр голоса его слегка повысился. – И кроме того, это мое личное дело. Я не нарушал законов. И сюда явился добровольно. А вы вторглись в мой дом, не имея ордера на обыск.
Я попытался вывести Сакса из равновесия, переведя разговор на другую тему.
– Отчего, как вам кажется, вы имеете такой успех у молодых женщин? Нам уже известны ваши победы над студентками университета. Восемнадцати-, девятнадцати-, двадцатилетними красивыми молодыми женщинами, иногда вашими собственными студентками. Эти факты как раз подтверждены документально.
На мгновение гнев его прорвался наружу. Но он тут же взял себя в руки и сделал нечто странное и, может быть, даже разоблачающее его. Сакс продемонстрировал свое властолюбие, стремление быть хозяином положения и править балом. И сделал это передо мной, таким ничтожеством по сравнению с ним.
– Почему я имею успех у женщин, доктор Кросс? – Сакс рассмеялся, поигрывая языком во рту. Это был намек, тонкий, но совершенно недвусмысленный. Сакс давал мне понять, что ему ведомо, каким образом следует сексуально подчинять себе женщин.
