Видимо, Хокинс еще поддал скорости, и летел теперь по узкой дороге, делая девяносто миль в час, наплевав на знаки, предписывающие ограничение скорости тридцатью пятью милями.
И тут впереди показалась куча транспорта!
Наше вечное несчастье превратилось вдруг в неожиданный подарок.
Пробка!
Несколько легковушек и фургонов, отчаявшись, развернулись и ехали обратно. Оттуда, куда сейчас мчались мы.
В боковом проезде оранжевый школьный микроавтобус высаживал стайку школьников, как обычно делал в это время.
Но Хокинс не сбавил скорости. Он направил мотоцикл по двойной разделительной полосе, даже не думая притормозить.
Я понял, что он задумал.
Хокинс хотел проскользнуть в узкую щель между двумя потоками транспорта.
Я громко выругался, начиная притормаживать. Но я тоже знал, как поступить.
Свернув с дороги, я поехал по обочине. Какая-то женщина в черной куртке и джинсах что-то прокричала мне вслед, угрожающе размахивая лопатой для уборки снега со своего крыльца.
Я направлялся туда, где основная дорога описывала петлю и пересекалась с ответвлением, забитым транспортом.
Джинн Стерлинг и «линкольн», не отставая, следовали за мной. Хаос и безумие в Силвер-Спринг продолжались.
Действительно ли впереди Джек? Неужели мы сейчас схватим знаменитого убийцу?
У меня теплилась вполне обоснованная надежда: между нами оставалось не более ста ярдов.
Я не сводил глаз с подпрыгивающего впереди мотоцикла, как вдруг тот накренился и завалился набок!
Из-под «Харлея» брызнул целый сноп ярко-оранжевых и белых искр. Несколько детей еще переходили улицу и оказались между привезшим их автобусом и потоком транспорта.
И в этот момент Хокинс свалился!
Он сделал это намеренно, чтобы не подмять детей!
Тело Хокинса распласталось на дороге.
Мог ли этот человек быть Джеком?
А если нет, то, ради всего святого, кто он такой?
Я выскочил из машины и, сжимая «глок», бросился к месту аварии. Я оскальзывался на льду, вяз в снегу, но не сбавлял скорости.
Джинн Стерлинг и оба агента бросились следом, но из-за погодных условий конкурировать со мной в скорости не могли. Они отстали, и я оказался без прикрытия.
Кевину Хокинсу удалось-таки приподняться. Он увидел нас и оружие в наших руках.
Тогда он сам вытащил свой пистолет, но стрелять не стал, так как находился всего в нескольких футах от школьного автобуса и детей.
Поднявшись на ноги, он рванулся в сторону «камаро» с откидным верхом, который стоял в самой голове пробки.
Что он задумал, черт возьми?
Я видел, как он что-то кричит водителю спортивного автомобиля. Затем – бах! – он выстрелил прямо в окно.
Хокинс рванул дверцу на себя, и тело водителя вывалилось на дорогу.
Господи, он пристрелил водителя! Просто взял и убил.
Я видел все это своими глазами, но отказывался верить.
Хокинс запрыгнул в машину и уехал. Для того, чтобы воспользоваться «камаро», он убил человека, хотя несколько секунд назад рисковал собственной жизнью, чтобы не погубить невинных детей.
Никаких правил… или, скорее, какие-то собственные правила.
Я остановился и беспомощно стоял посреди дороги в Силвер-Спринг. Неужели только что мы были близки к поимке Джека? Неужели все было почти что кончено?
Глава 70
Когда в половине двенадцатого я вернулся домой, Бабуля Нана еще не спала. И с ней был Сэмпсон.
Увидев их, я почувствовал, как адреналин хлынул в кровь. Оба они выглядели намного хуже меня, хотя я пережил очень трудный день.
Видимо, что-то случилось. Что-то произошло в нашем доме. Я мог сказать это сразу, так как Нана и Сэмпсон не имеют привычки встречаться так поздно.
– Что происходит? Что случилось? – забеспокоился я, проходя на кухню. Живот начали сжимать спазмы. Нана и Джон сидели за маленьким столом и беседовали, но я сразу понял, что они что-то скрывают.
– В чем дело? – продолжал допытываться я. – Что, черт возьми, тут происходит?
– Сегодня вечером кто-то постоянно названивал сюда, Алекс. Но когда я снимала трубку, кроме гудков отбоя ничего не было слышно, – пояснила Бабуля, когда я уселся рядом с ней и Сэмпсоном.
– Почему же ты не позвонила мне сразу? – спросил я твердо, но ласково. – У тебя же есть номер моего бипера. Именно для этого он и предназначен, Нана.
– Я позвонила Джону. Ты ведь защищаешь президента и его семью, а потому очень занят.
Я проигнорировал язвительные интонации, прозвучавшие в ее голосе. Сейчас я не был расположен к пикировке:
– Так звонивший ничего не сказал? Ты с ним вообще не говорила?
– Нет. Всего было двенадцать звонков между половиной девятого и десятью часами. Потом тишина. Иногда в трубке слышалось дыхание. Мне даже захотелось свистнуть звонившему в ухо. – У Наны есть серебряный судейский свисток, лежащий рядом с телефоном, который Нана использует для борьбы с телефонными хулиганами. На этот раз я пожалел, что она его не применила.
– Все. Я ложусь спать, – тихим, почти неслышным голосом объявила она. Сейчас, впервые за долгие годы, Нана выглядела в соответствии со своим возрастом. – Раз уж вы оба здесь.
Она с трудом поднялась со скрипнувшего стула, подошла к Сэмпсону и, чуть нагнувшись, поцеловала его в щеку.
– Спокойной ночи, Нана, – прошептал он. – Не беспокойтесь, мы обо всем позаботимся, каким бы тревожным это не казалось.
– Ах, Джон, Джон, – укоризненно вздохнула Нана. – Нам есть, о чем беспокоиться, и ты прекрасно это знаешь.
Потом она поцеловала меня:
– Спокойной ночи, Алекс. Я рада, что ты дома. Этот убийца, разгуливающий по нашему району, очень меня беспокоит. Это плохо. Очень плохо. На этот раз, пожалуйста, доверься моему чутью.
Я обнял ее хрупкое тело и почувствовал, как внутри меня нарастает гнев. Я прижал ее к себе и не отпускал, ужасаясь тому, на что она намекала. Зло, окружавшее меня, не оставляло в покое и дома. Ни один нормальный человек не станет преследовать семью полицейского. Правда, я сомневался, что убийца относится к нормальным людям.
– Спокойной ночи, Нана. Спасибо, что посидела с нами, – прошептал я, прижимаясь к ее щеке, от которой пахло сиреневым тальком. – Я все понял и полностью согласен с тобой.
Когда она вышла из комнаты, Сэмпсон покачал головой, а потом улыбнулся:
– Твоя бабуля, как всегда, крута. Вот это женщина! Я действительно люблю ее.
