Впереди шли дорожные работы, и половина улицы была занята рабочими в строительных касках. Раздраженные гудки автомобилей звучали одной сплошной сиреной.
Внезапно я увидел, как Сонеджи неожиданно отделился от толпы. Что за чертовщина? Он бежал в направлении Первой авеню прямо по скользкой мостовой. Его заносило из стороны в сторону, но он припустил, как мне показалось, изо всех сил.
Я наблюдал, как он подал вправо и накренился. Сделай нам одолжение! Поскользнись и грохнись прямо сейчас! Но он удержал равновесие и вскоре поравнялся с городским автобусом, притормозившим у остановки.
Чуть было не растянувшись на тротуаре, Сонеджи изловчился и уже через секунду оказался внутри этого проклятого автобуса.
В салоне оставалось место только для стоящих пассажиров, и мне было видно, как Гэри, отчаянно размахивая руками, что-то кричит своим новым попутчикам. «Господи, он угрожает им! – сразу же сообразил я. – Он попал в городской маршрутный автобус со своей зажигательной бомбой!»
Глава 59
Детектив Гроуз стоял, слегка покачиваясь, рядом со мной. Волосы его спутались от ветра, лицо было вымазано сажей. Он размахивал обеими руками, пытаясь притормозить какую-нибудь машину. Рядом остановился полицейский седан, и мы мигом вскочили в него.
– С тобой все в порядке? – только и успел спросить я Кармина.
– Наверное. Надо его догнать.
Мы поехали вслед за автобусом по Первой авеню, включив сирену и ловко лавируя между другими машинами. Один раз нам чудом удалось избежать столкновения с такси. Дорога была скользкая, и обогнать автобус оказалось не так-то просто. К тому же, этого сейчас делать было никак нельзя.
– Ты уверен, что у него еще осталась бомба? Я кивнул:
– И, возможно, не одна. Помнишь Безумного Бомбометальщика из Нью-Йорка? Сонеджи наверняка его боготворит. Знаменитый был тип.
Все вокруг казалось нереальным. Дождь усилился, и крупные капли громко барабанили по крыше седана.
– Теперь у него есть заложники, – заговорил Гроуз в рацию. – Он находится в городском автобусе, который в данный момент едет по Первой авеню. Номер М-15. Похоже, что у Сонеджи имеется бомба. Всем патрульным машинам следить за передвижением автобуса. Ни в коем случае не перехватывать его. Черт! У него там бомба!
Я насчитал уже с полдюжины бело-голубых полицейских автомобилей, движущихся вслед за нами. М-15 послушно останавливался на красный свет светофора, но остановки теперь игнорировал и новых пассажиров не набирал. Люди, ожидающие свой автобус и оставшиеся стоять под дождем, сердито махали ему вслед и даже выкрикивали что-то не очень лестное в адрес шофера. Никто из них и предположить не мог, насколько им повезло, что двери автобуса для них на этот раз не открылись.
– Попробуйте подъехать вплотную, – попросил я водителя. – Я хочу переговорить с ним. Если, конечно, он пойдет на это. Я не уверен, но попытаться, безусловно, следует.
Седан принялся набирать скорость, немного виляя на скользкой мостовой. С каждой секундой мы приближались к автобусу. Мимо пронесся большой плакат, рекламирующий новую музыкальную постановку «Призрака оперы». А у нас в салоне, автобуса находился совершенно реальный призрак. Гэри Сонеджи снова занимал всеобщее внимание, снова оказался в центре главных событий дня. Он всегда стремился к этому. Сейчас он с удовольствием подчинял себе Нью-Йорк.
Я опустил боковое стекло. Ветер с дождем тут же ударили мне в лицо, но я продолжал следить за Сонеджи в автобусе. Господи, он опять взялся за корректировку своего первоначального плана! На этот раз в руках у него оказался чей-то ребенок – грудной малыш, розово-голубой сверток, который он достаточно аккуратно удерживал под мышкой. Гэри продолжал что-то кричать пассажирам, размахивая при этом свободной рукой и описывая ей угрожающие круги.
Я, насколько мог, высунулся из окна машины и что есть мочи заорал:
– Гэри! Что тебе нужно?! – я пытался заглушить рев транспорта. – Это Алекс Кросс!
Все пассажиры автобуса перепуганными глазами смотрели на меня, не в силах отвести взгляда.
На перекрестке с 42-й улицей автобус неожиданно свернул налево!
– Разве по маршруту так должно быть? – обернулся я к Гроузу.
– Нет, – помотал головой Кармин. – У него теперь, как видно, свой собственный маршрут.
– Что там впереди? Что находится дальше по 42-й? Куда его черти несут? – не унимался я. Гроуз в отчаянии взмахнул руками:
– Таймс-сквер – район, где ютятся все отбросы общества. Но до него еще далеко. Мы проедем мимо театрального Нью-Йорка. Еще по пути встретится большой автовокзал. А сейчас приближаемся к вокзалу Гранд-централ.
– Значит, тут и будет остановка, – уверенно произнес я. – Я ничуть в этом не сомневаюсь. Именно туда он и направляется. Это же вокзал! – еще один подвал, знаменитый тем, что тянется на несколько кварталов. Подвал из подвалов.
Гэри Сонеджи, остановив автобус, ловко выпрыгнул на улицу и побежал дальше по 42-ой. Он мчался к вокзалу. Он был на пороге своего дома. В одной руке Сонеджи продолжал держать сверток, размахивая им настолько небрежно, словно хотел продемонстрировать нам, насколько ему безразлична жизнь малыша.
Чтоб он провалился в ад! Сонеджи вышел на финишную прямую, и только он один знал, что все это значит.
Глава 60
Я побежал следом за Сонеджи по переполненной людьми 42-й улице. Вскоре она вывела нас на еще более оживленную вокзальную площадь. Тысячи изнуренных пассажиров уже прибыли сюда, чтобы начать свой рабочий день. Они еще не подозревали, насколько сложным и неприятным он окажется.
Гранд-централ – это тот вокзал, куда приходят поезда со всех пригородов. Кроме того, отсюда расходятся сразу три разных линии метро: Лексингтон-авеню, Таймс-сквер-Гранд-централ и Квинс. Терминал занимает территорию в три квартала между 42-й и 45-й улицами. На верхнем уровне на этом вокзале располагается сорок один путь, на нижнем – двадцать шесть, но дальше этот ярус сужается и остается место лишь для четырех веток. Отсюда идут поезда до 96-й улицы.
Нижний ярус представляет собой, наверное, самый огромный и запутанный лабиринт во всем мире.
Это место и стало символом подвала для Гэри.
Я продолжал настойчиво протискиваться между торопящимися на работу служащими, приехавшими сюда из окрестностей Нью-Йорка. Мне удалось пробраться сначала в зал ожидания, затем на центральную площадку, напоминавшую огромную пещеру. Повсюду велись какие-то строительно-ремонтные работы. Со стен свисали громадные парусиновые транспаранты, рекламирующие перелеты компанией Пан-Америкэн и кроссовки «Найк». С того места, куда я попал, открывался вид сразу на несколько десятков путей.
Через несколько секунд меня догнал детектив Гроуз. Видимо, у нас обоих бушевал адреналин в крови.
