– Почему вы так считаете? – глаза Сэмпсона сузились. – Вы думаете, что ваш серийный убийца умнее и хитрее нашего?
– Ничего подобного я не говорил. Гэри Сонеджи обладал исключительным умом, но он, тем не менее, совершал ошибки. А мистер Смит пока действует безукоризненно.
– И поэтому вы считаете, что вам удастся разгадать тайну Сонеджи? Именно из-за того, что он, хоть и редко, но ошибался?
– Я не собираюсь ничего предсказывать и загадывать, – начал, наконец, сердиться я. – И вам, Сэмпсон, это хорошо известно.
– А как вы считаете, Гэри Сонеджи совершил какую-нибудь ошибку в доме Алекса Кросса? – неожиданно выпалил Джон, продолжая сверлить меня взглядом.
Вертолет начал снижаться в окрестностях Принстона. Тоненькая змейка шоссе протянулась рядом с летным полем. Люди высовывались из автомобилей, чтобы посмотреть на вертолет. В общем, можно было предположить, что вся долгая и загадочная история Гэри Сонеджи начиналась именно здесь. Дом, где он воспитывался, находился в шести милях отсюда. Вот там и располагалась берлога зверя.
– Вы уверены в том, что Сонеджи нет в живых? – не отступал Сэмпсон. – Вы можете ручаться за это?
– Нет, – не выдержал я. – Я вообще ни в чем не могу быть уверен на сто процентов.
Глава 85
Ничему не доверяй, не делай никаких предположений, все ставь под сомнение. И собирай информацию.
Как только мы приземлились на небольшом частном аэродроме, я сразу же почувствовал, как волосы у меня на затылке встали дыбом. Что-то моментально насторожило меня. Так что же это?
За серыми лентами взлетно-посадочных полос простирались акры сосновых лесов и холмов. Красота сельского пейзажа, невероятное великолепие зеленых оттенков напомнило мне высказывание Сезанна: «Когда цвет насыщен, форма становится идеальной». После того, как я это услышал, я стал смотреть на мир по-иному.
«Гэри Сонеджи воспитывался здесь, – размышлял я. – Возможно ли, что он каким-то чудом все же уцелел? Нет, в это не верилось. И все-таки, должна тут иметься какая-то связь с этим местом».
В Нью-Джерси нас встретили два агента, предоставившие в наше пользование голубой седан-линкольн. Сэмпсон и я выехали из Принстона в Роки Хилл, а оттуда направились в Ламбертвилл, чтобы повидаться с дедом Сонеджи. Я знал о том, что за неделю до этого Кросс с Сэмпсоном уже побывали здесь. И все же у меня оставались собственные теории и предположения, которые хотелось проверить непосредственно на месте.
Кроме того, мне необходимо было проникнуться атмосферой, в которой рос и воспитывался Гэри. Надо было понять, отчего и как возникло и окрепло его безумие. А больше всего я рассчитывал на беседу с человеком, которого не допрашивали ни Кросс, ни Сэмпсон. Эта совершенно новая в расследовании личность могла прояснить очень многое.
Не делай никаких предположений, все ставь под сомнение… и всех.
Дедушка Гэри, семидесятипятилетний Уолтер Мэрфи, уже поджидал нас на длинной выбеленной известью веранде. Он не стал приглашать нас в дом.
Отсюда открывалась чудесная панорама всей фермы. Повсюду пестрели цветы, росли густые кусты ежевики. Ближайший сарай весь покрылся сумахом и ядовитым плющом. Я догадался, что дед, видимо, обожал зелень, раз позволил ей расти так буйно.
Я чувствовал Гэри Сонеджи здесь, на ферме. Я ощущал его присутствие каждую секунду.
Если верить словам Уолтера, он и предположить никогда не мог, что Гэри способен на убийство. Даже намека на жестокость дед не подмечал в поведении внука.
– Иногда я так устаю, что мне кажется, я готов смириться с тем, что произошло, но бывают времена, когда я снова не могу в это поверить. И опять все кажется таким непостижимым… – делился старик своими ощущениями, а легкий дневной ветерок развевал его длинные седые волосы.
– Вы не отдалялись от него, когда внук начал взрослеть? – как бы между прочим поинтересовался я. Я изучал этого весьма приметного старца. Он был рослым, крепкого телосложения, а руки и ноги выглядели так, словно он мог и сейчас врукопашную справиться с любым.
– Я много и подолгу разговаривал с Гэри. И когда он был ребенком, и уже потом, когда он якобы похитил двух детей в Вашингтоне. Якобы.
– И для вас все случившееся оказалось новостью? Вы были удивлены? – не сдавался я.
Впервые за все время нашей встречи Уолтер посмотрел мне прямо в глаза. Я понимал, что у него внутри сейчас все кипит от негодования. Он возмущен моей речью, моей иронией. Но насколько я сумел рассердить его? И оставалось неизвестным, вспыльчив ли этот старикан.
Я весь подался вперед, готовый выслушать его. Сейчас я следил за малейшими движениями его рук, за мимикой лица. Собирай данные, накапливай информацию!
– Гэри всегда хотелось быть таким же, как и остальные. А кому не хочется? – вдруг выпалил дедуля. – А мне он полностью доверял, потому что знал: я люблю его и принимаю таким, какой он есть.
– А что же такого особенного было в Гэри, что необходимо принимать отдельно, да еще ставить на этом ударение?
Старик перевел взгляд на мирные сосновые леса, со всех сторон окружающие его ферму. И в их чаще я снова как будто почувствовал присутствие Сонеджи. Словно он сейчас наблюдал за нами, прячась за могучим стволом векового дерева.
– Должен признать, что иногда он казался мне каким-то враждебно настроенным. У него был острый язычок, с этим тоже нельзя не согласиться. И он зачастую вел себя уже совсем не так, как все остальные. Он считал себя лучше многих, и трепал кое-кому перышки.
Я наседал на Мэрфи, не давая ему времени осмыслить свои ответы:
– Но с вами он так не поступал? Ваши «перышки», я надеюсь, остались целы и невредимы?
Голубые глаза деда вернулись из путешествия по лесу:
– Нет, мы понимали друг друга и никогда не ссорились. Это было так, и пусть самые знаменитые психиатры убеждают меня в том, что Гэри не был способен на любовь и другие теплые чувства. Я никогда не становился мишенью его нападок.
Это было замечательное откровение, но я подспудно понимал, что старик врет. Я посмотрел на Сэмпсона, и в его взгляде уловил нечто новое. По-моему, он начинал менять свое мнение обо мне в лучшую сторону.
– Скажите, а когда он взрывался по отношению к другим людям, он заранее продумывал свои действия, или все получалось как бы спонтанно? – продолжал я допрашивать Уолтера.
– Я надеюсь, вам, как и всем остальным, известно, что Гэри сжег заживо свою мачеху и отца, когда те находились в доме. И заодно сводных брата с сестрой. Он обеспечил себе алиби, поскольку в тот день должен был находиться в школе. А там, в Педди, он был на хорошем счету, имел друзей и пользовался уважением учителей.
– Вы когда-нибудь встречались с его приятелями из Педди? – нарастающая скорость моих многочисленных вопросов заставляла старика чувствовать себя неловко. Интересно, насколько он взрывоопасен по сравнению со своим внучком?
