Фрэнсис смутился. Казалось, он не понимает, о чем идет речь.
— Вы, наверное, что-то перепутали. Почему вы пришли ко мне? Меня не было в Вашингтоне уже около года. Понятия не имею, каким образом я могу быть вам полезен. Вы уверены, что не ошиблись адресом?
Слово взял я.
— Вы позволите нам войти, доктор Фрэнсис? Адрес у нас правильный, можете мне поверить. Мы хотели бы поговорить с вами о вашем бывшем пациенте, некоем Фредерике Шабо.
Фрэнсису удалось принять еще более озадаченный вид. Он прекрасно играл свою роль, чему я и не удивился.
— Фредди Шабо? Да вы меня, наверное, разыгрываете, да?
— Даже и не думали! — серьезно заметила Бетси.
Фрэнсис начинал раздражаться, его лицо и шея побагровели.
— Я буду в своем кабинете в госпитале в понедельник. Госпиталь находится на Блу-Херон, вот там мы и сможем обсудить моего бывшего пациента. Фредерик Шабо! О Господи! Я видел его почти год назад! Что же он успел такого натворить? Может быть, вы имеете в виду его безумные письма? Вас не поймешь. Пожалуйста, покиньте мой дом.
Доктор Фрэнсис попытался захлопнуть дверь у меня перед носом, но я выставил вперед ладонь, чтобы помешать сделать это. Мое сердце продолжало бешено колотиться. И это было приятно. Наконец-то мы нашли его.
— Наше дело никак нельзя откладывать до понедельника, доктор Фрэнсис, — заявил я. — Оно вообще не может ждать.
Он вздохнул, но продолжал сохранять на лице выражение полного недоумения:
— Ну, хорошо. Я только что начал варить себе кофе. Проходите, если уж так надо.
— Надо, — подтвердил я Дирижеру.
Глава 121
— Какого черта вы явились сюда ко мне? — снова поинтересовался Фрэнсис, когда мы проследовали за ним через стеклянную лоджию, с которой открывался вид на накатывающиеся внизу волны прибоя. Зрелище было незабываемым, ради такого можно убить парочку человек. Дневное солнце рождало на поверхности воды бесчисленные звезды и алмазы, танцующие и переливающиеся так, что в глазах начинало рябить. Жизнь доктора Бернарда Фрэнсиса, похоже, удалась.
— Все расчеты для вас производил Фредерик Шабо, верно? — начал я, чтобы хоть как-то «сломать лед». — У него исключительная фантазия и страстное желание мстить банкам. Он знал все «ноу-хау», связи и так далее. Вот так все и случилось, как я полагаю?
— О чем вы тут толкуете, я что-то не пойму? — Фрэнсис смотрел на меня и Бетси так, как он, наверное, рассматривает своих не совсем здоровых пациентов.
Я не обратил внимания ни на его взгляд, ни на слегка покровительственный тон, каким обычно общаются с душевнобольными:
— Вы услышали о его планах во время лечебных сеансов. На вас произвело большое впечатление то, как точно и детально все было продумано. Он не забыл ничего, ни единой мелочи. Вы также выяснили, что он не был простым бродягой с тех пор, как вернулся с войны. Оказалось, что он работал начальником охраны в банке «Ферст Юнион». Для вас это явилось приятным и неожиданным открытием. Он действительно знал многое о банках и мог составить план их ограбления. Да, он был безумен, но не в том смысле, в каком вы могли предполагать.
Фрэнсис включил кофейник, продолжая заниматься своим делом:
— Я считаю, что эта чушь даже недостойна ответа. Я бы с удовольствием предложил вам по чашечке кофе, но сейчас я очень разозлился. Я просто взбешен. Пожалуйста, поскорее заканчивайте с этой чепухой, а потом оставьте меня в покое.
— Мне не нужен ваш кофе, Фрэнсис, — твердо произнес я. — Мне нужны именно вы. Ведь это вы убили всех тех людей, и даже не раскаиваетесь. Вы убили Уолша и Дауда. Вы сумасшедший, Дирижер. Вы, а не Фредерик Шабо.
— Да вы сами сумасшедшие, — возмутился доктор. — Причем оба. Я уважаемый врач, офицер, имеющий военные награды.
Потом он улыбнулся — как будто не смог сдержать этой улыбки — и выражение его лица говорило само за себя. Я могу делать все, что захочу. Вы для меня — ничто. И я буду делать то, что хочу. Мне приходилось и раньше видеть подобное выражение глаз. Гэри Сонеджи, Казанова, мистер Смит, Ласка. Он тоже был психопатом. Фрэнсис являлся таким же безумцем, как многие из убийц, которых мне удалось схватить. Может быть, он проработал слишком долго в госпитале для ветеранов, оставаясь незамеченным, недооцененным и непонятым. Без сомнения, его история была достаточно длинной.
— Один из участников вашей команды, которую вы завербовали для ограбления банка, вспомнил вас. И он дал точное описание вашей внешности: высокий мужчина, широколобый, с большими оттопыренными ушами и крючковатым носом. Это уж точно не Фредерик Шабо.
Фрэнсис отвернулся от кофейника, и из его горла вырвался хриплый, неприятный смех:
— О, да это просто неопровержимые доказательства, детектив! Мне бы хотелось, чтобы вы все это рассказали окружному прокурору Вашингтона. Я думаю, она тоже от души похохочет над вашими фантазиями.
Я улыбнулся ему в ответ:
— Мы уже имели с ней беседу, но она почему-то не развеселилась. Между прочим, Кэтлин Макгуиган уже охотно дала свои показания. Так как вы ей не стали перезванивать, мы сами решили навестить сестру Кэтлин. Вы арестованы по подозрению в ограблениях банков, похищении людей и убийствах, доктор Фрэнсис. Похоже, теперь вам уже не до смеха?
Я чувствовал, что мозг его начал лихорадочно работать, опережая ход нашей беседы:
— Вы, наверное, успели заметить, что я не тороплюсь связываться со своим адвокатом?
— А следовало бы, — кивнул я. — И вот что вы еще должны знать. Шабо, наконец-то, сегодня утром заговорил. Фредерик Шабо вел дневник ваших с ним встреч, доктор. И делал подробные записи. Он писал о том, что вы заинтересовались его планами. Вы же знаете, каким наблюдательным он может быть. Шабо заметил, что во время сеансов лечения вы больше почему-то интересовались планами ограблений, а не его самочувствием. И он показал вам все необходимые чертежи и планы-схемы.
— Нам нужны деньги, те самые пятнадцать миллионов, — вступила в разговор Бетси. — Если деньги будут возвращены, это немного облегчит вашу участь. Это лучшее, что я могу вам предложить.
Фрэнсис презрительно хмыкнул:
— Давайте хотя бы на минуту предположим, что я и есть тот самый Дирижер, о котором вы так много мне наговорили. Вы не считаете, что я продумал и план отхода? Вы не сможете просто так прийти ко мне и арестовать. Дирижер никогда бы не позволил такому произойти. Он бы не дал двум таким легавым, как вы, взять себя.
Теперь наступила моя очередь улыбаться:
— Это мне неизвестно, Фрэнсис. Мы, легавые, иногда тоже можем удивлять вас. Но теперь вы остались наедине с собой. Неужели Шабо снабдил вас и планом отхода? Вряд ли.
Глава 122
— А вы знаете, снабдил, — неожиданно заявил Фрэнсис, и на этот раз голос его прозвучал как минимум на целую октаву ниже. — Ведь всегда существовала мизерная возможность того, что вы все же выследите меня. И мне придется заканчивать жизнь уже в тюрьме. А это совершенно неприемлемо. Этого не должно произойти. Надеюсь, вы меня правильно понимаете?
