— Привет, Алекс. Ты в хорошей форме.
— А у тебя были какие-нибудь сомнения?
— Возможно, — ответила она. — Помнишь последний раз, когда я приехала в Лос-Анджелес?
Мы оба проголодались и, устроившись за столиком, сразу заказали закуски — дюжину моллюсков и салат из свежих овощей. Джамилла ела как спортсмен после тренировки, я тоже не отставал.
— Что нового в деле Мэри Смит? — поинтересовалась она, когда мы опустошили свои тарелки. — Это правда, что она посылала письма с самого первого убийства?
Я уставился на Джамиллу. В «Лос-Анджелес таймс» очень туманно писали о том, когда именно начали приходить письма.
— Где ты это слышала?
— Слухи, Алекс, просто слухи. Вроде той полусекретной информации, которую не обязательно знать широкой публике, но она тем не менее всем известна. В Сан-Франциско давно об этом судачат.
— А что еще говорят в Сан-Франциско? Из полусекретной информации?
— Что детектив Жанна Галетта — горячая штучка. В смысле работы, конечно.
— Хм… Она не Джамилла Хьюз, но работает действительно неплохо.
Джамилла хмыкнула в ответ на мой комплимент. Она видела меня насквозь. При свечах Джам была неотразима, во всяком случае, в моих глазах. Все-таки здорово мы придумали — обед вдвоем, в хорошем ресторане и с выключенным телефоном.
Мы заказали ее любимый пино-нуар из Орегона, и я поднял свой бокал.
— В последнее время на меня свалилось много неприятностей, Джам. Я рад, что в трудную минуту ты была со мной. И сейчас мы снова вместе.
Джамилла сделала глоток вина и положила руку на мою ладонь.
— Алекс, я должна тебе кое-что сказать. Это важно. Просто выслушай меня, ладно?
Я взглянул на нее через столик, и что-то в ее лице меня насторожило. Сердце у меня дрогнуло.
— Ладно.
— Хочу задать тебе вопрос, — произнесла она, отведя глаза в сторону. — По-твоему, мы можем жить друг без друга?
Ну вот. Началось.
— С тех пор как мы расстались, у меня никого не было, — произнес я. — Но я говорю только за себя. Ты кого-нибудь встретила? Похоже, что так.
Джамилла тяжело вздохнула и кивнула. Она всегда была такой — честной и прямолинейной. Когда-то мне нравились эти качества.
— Ты с ним встречаешься?
Внутри меня все окаменело. Я ожидал чего-либо подобного, но только не сейчас. Наверное, я просто расслабился. Или стал чересчур доверчивым. Такое со мной случается.
Джамилла наморщила лоб, раздумывая над ответом.
— Пожалуй, да.
— Как вы познакомились? — спросил я, но тут же спохватился: — Не надо, Джам. Ты не обязана говорить.
Но она спокойно ответила:
— Джонни — юрист. По уголовным делам, разумеется. Я познакомилась с ним во время следствия. Мы виделись всего два раза. То есть до того, как стали встречаться.
Я заставил себя молчать, хотя мне хотелось задать еще множество вопросов. Но какое я имел на это право? Если уж кого-нибудь винить, то самого себя. Почему я вел себя так неуверенно? Почему боялся себя связывать? Из-за Марии? Из-за Кристин? Из-за своих родителей, которые давно развелись и больше никогда не виделись?
Джамилла перегнулась через столик и произнесла мягким и доверительным тоном:
— Мне очень жаль. Я знаю, что причинила тебе боль, хотя не хотела. Мы можем закончить обед и поговорить об этом, если хочешь. Или сразу разойтись. Как скажешь, Алекс. — Я продолжал молчать, и она спросила: — Ты на меня злишься?
— Нет, — ответил я с запинкой. — Скорее, немного удивлен и разочарован. Давай уточним — ты просто сообщаешь мне, что хочешь встречаться с другим, или собираешься разорвать наши отношения немедленно?
Джамилла отпила еще глоток вина.
— Я хочу услышать, что ты об этом думаешь.
— Прямо сейчас? Если честно, Джам, я считаю, что дальше так не может продолжаться. Не станем углубляться в мои мотивы. Я всегда был довольно консервативен. Мне хватало одной тебя.
— Мы ничего друг другу не обещали, — заметила она. — Я стараюсь быть честной.
— Да, конечно. Я ценю это, поверь. Ладно, Джамилла, мне пора идти.
Я поцеловал ее в щеку и ушел. Честность и моя политика. Как с другими, так и с самим собой.
Глава 54
Я оставил все это позади — просто выбросил из головы — и улетел на выходные в Сиэтл.
Проезжая из аэропорта через Уоллингфорд, где жили Кристин и Алекс, я вдруг сообразил, что могу заглянуть к ним прямо сейчас. Соблазн был слишком велик.
Я не взял с собой никаких подарков, никаких «взяток», как это делала Кристин, когда приезжала к маленькому Алексу в Вашингтон. Она позволила мне видеться с сыном, а все остальное не имело значения. Говорить, общаться с ним стало для меня необходимостью, без которой я не сумел бы жить.
Их дом стоял на Саннисайд-авеню — я успел хорошо изучить эту дорогу. Когда я приблизился, Кристин и Али сидели на крыльце. Малыш налетел на меня как маленький ураган, и я подхватил его на руки. Каждый раз я боялся, что найду его не таким, как раньше. Но страхи рассеивались, когда он оказывался в моих объятиях.
— Господи, да ты тяжелый! Растешь не по дням, а по часам.
— А у меня новая книжка, — объявил он, просияв улыбкой. — Про гусеницу, которая ест все подряд. Потом она раздувается. Потом она ест тебя!
— Притащи сюда книжку, и мы почитаем ее.
Я снова обнял сына и увидел, что Кристин смотрит на него издали, скрестив руки на груди. Она улыбнулась и помахала мне рукой.
— Хочешь кофе? — спросила она. — Или сразу пойдете на прогулку?
Я взглянул на нее, и мой немой вопрос повис в густом летнем воздухе.
— Все в порядке, — сказала она. — Можешь зайти. Я не кусаюсь.
Она говорила это веселым тоном, очевидно, стараясь для меня и для маленького Алекса.
— Пойдем, папа. — Мальчик выскользнул из моих объятий и взял меня за руку. — Я покажу тебе дорогу.
Я вошел за ним в дом. Раньше я никогда не бывал внутри. В комнатах царил порядок. Гостиную украшали встроенные в стены декоративные шкафы с книжными полками и часть картин из коллекции Кристин. Все выглядело менее строго и более уютно, чем в ее прежнем доме в Вашингтоне.
Меня поразило, как легко Кристин и Алекс перемещались среди незнакомых мне вещей. Я был здесь чужаком.
В светлой и открытой кухне витал запах розмарина. На подоконнике буйствовал миниатюрный зеленый сад.
Кристин посадила Алекса с чашкой шоколадного молока и поставила на стол две чашки с дымящимся кофе.
