Оп-паньки! За поворотом бдительно выдвинулся наперерез
рослый охранник, рука уже покоилась в районе пояса. Нехороший взгляд, вполне
бдительный…
— Стендап! Джентльменз, сори…
Мазур ударил его под нижнюю челюсть, потом в основание
черепа, не теряя времени, полез под пиджак. Пушечка с глушителем, запасная
обойма… Нашенский клиент.
Больше всего он боялся одного — что радиостанция уже
выведена из строя. Умом понимал, что нападающие до последней секунды
постараются поддерживать у всех остальных иллюзию, будто на корабле не
происходит ровным счетом ничего тревожащего, но в глубине души холодел от
умеренного профессионального страха. Не всегда события идут по логике, даже у
профи бывают свои выверты…
Пнул дверь и ворвался первым, уже сбросив с головы дурацкую
простыню. По жилочкам на миг расплылось умиротворяющее тепло — радист обернулся
с испуганным лицом, а перед ним мигали лампочки, покачивались стрелки, словом,
все выглядело целым и готовым к работе.
Какой там гуманизм, некогда… Кацуба с ходу упер в ухо
радисту глушитель и шепотом рявкнул:
— В угол!
Бесцеремонно придал ускорение коленкой, сел за пульт и надел
наушники. Радист торчал в углу, прилежно держа руки на затылке, Даша держала
его под прицелом своего незаряженного пистолета, и все краешком глаза косились
на Кацубу — настал тот самый пресловутый момент, когда все решается.
— Все, ребята, — сказал Кацуба, сдернув наушники, криво
улыбаясь. — Рекомендуют продержаться хотя бы полчаса, сторожевик выходит…
Мазур взглянул на часы — если пленный не соврал, сейнер
вот-вот должен появиться поблизости, остались считанные минуты. Он решительно
отобрал у Кацубы пистолет и передал Даше:
— Здесь и сидите, обе. Действия по обстоятельствам… —
шагнул к отшатнувшемуся радисту, за шиворот выдернул его из угла, толкнул за
пульт. — Стучи SOS, Маркони. Беспрерывно. Понял? Понял, спрашиваю? — и для
пущей убедительности потрогал затылок вспотевшего от страха радиста толстым
глушителем.
Радист отчаянно закивал:
— Ч-что сообщать?
— Захвачен вооруженной бандой, — сказал Мазур. — Дуй!
Кивнул Кацубе, и оба кинулись в коридор. Настало время
работать без малейшего промедления, не тратя ни секунды на бесполезные
движения.
«Ничего нового, — подумал он, несясь к ходовой рубке. — Все
то же самое — продержитесь, ребята… А про то, что пограничный корабль может и
не выйти к «Достоевскому», сейчас лучше не думать…»
Он с маху остановился, кинулся назад. У двери радиорубки
притормозил и открыл ее медленно, чтобы Рыжая сгоряча не влепила пулю.
Запаренный радист старательно работал, Даша сторожила его, устроившись в
уголке, Джен сидела рядом, старательно держа разряженный Дашин пистолет, чтобы
тоже производить впечатление.
Ничего им не объясняя — некогда было, Мазур кинулся шарить
по шкафчикам. Наткнувшись на двухлитровую бутыль должного вида, выдернул
стеклянную пробку, принюхался. Похоже, спирт был неразбавленный.
Прихватив бутыль с собой, выскочил в коридор, махнул майору.
В ходовую рубку они ворвались, бесцеремонно распахнув дверь
пинком. Ага! Мазур с разбега угодил носком ботинка господину Белову в довольно
больное место, добавил коленом, почти не обращая внимания на отшатнувшегося
вахтенного офицера, выдернул пистолет из-под пиджака. Так и есть, та же
«беретка». Кинул ее Кацубе, повернулся к рулевому:
— Курс прежний…
Оглянулся на стрелки машинного телеграфа — «Достоевский» шел
в соответствии с отметкой «самый малый», конечно же, готовились к рандеву с
сейнером, не блиставшим высокой скоростью.
Наскоро обыскал вахтенного, ничего не найдя, тычком отправил
в угол. Нагнулся над курсографом, присмотрелся к блестящей иголочке,
автоматически чертившей на карте бледно-синюю линию. Линия, если ее продолжать,
вскоре должна была упереться в тот самый безымянный островок.
Нагнулся, упер глушитель в щеку Белова:
— Где твои люди, сука? Где, спрашиваю?
— Я же за каждым не слежу…
Главное было — не дать ему опомниться. Мазур легонько врезал
по губам рукояткой:
— Убью, морда…
— Трое на постах, остальные на нижней палубе, —
прошептал Белов, глядя снизу вверх зло и растерянно. — Готовятся…
— Ждут сейнер?
— Да. У вас нет шансов…
— Сейчас ты скомандуешь…
— Ничего я не буду командовать! — моментально
сориентировавшись, взвизгнул Белов. — Мне еще жизнь не надоела!
— Я ж тебя шлепну, — ласково пообещал Мазур.
— Один черт, — сообщил Белов, глядя прозрачными от
ярости глазами. — Ставки предельные, ты понял, идиот? Я не ручаюсь, что у меня
в группе нет дублера, который при необходимости…
«А что, вполне возможно, — подумал Мазур. — Не столь уж
новый и оригинальный ход, но должный эффект всегда оказывает. Второй, тайный командир,
до поры не проявляющий себя…»
— Ты сам встречаешь сейнер? — спросил Мазур.
— Конечно.
— Последовательность действий?
Белов невольно оглянулся на вахтенного с рулевым, прямо-таки
оцепеневших от полного непонимания происходящего, но после очередного удара
пистолетом решился:
— Они поднимают баллоны на корабль, разносят по
ключевым точкам, все надевают противогазы, и… Потом зачистка…
— Не звезди, — сказал Мазур. — Корабль еще надо довести
до острова, а ты вряд ли с этим справишься…
— Я и не говорю, что умею, — огрызнулся Белов. — Там на
сейнере есть спец, газ пустят в последнюю минуту, в виду острова…
— Слушайте, что тут творится? — отважился вахтенный.
Проигнорировав его, Мазур кивнул Кацубе:
— Это хозяйство, на тебе. А мы пошли. — Поднял Белова и
толкнул к двери, напутствовав: — Если начнешь дергаться или побежишь, пеняй не
себя, падло, в воздух палить не буду…
Они оказались в коридоре. Подталкивая Белова стволом
пистолета в поясницу, Мазур погнал его в сторону нижней палубы. Задача была
непростая — держать под мышкой бутыль со спиртом, ухитряясь не выронить,
наблюдать за конвоируемым, чтобы не выкинул какого фортеля, да вдобавок
фиксировать происходящее вокруг, чтобы кто-нибудь не выскочил за спиной…
Они рысцой спешили по коридорам, еще носившим следы только
что отшумевшего маскарада: потушена половина ламп, повсюду болтаются гроздья
сморщившихся воздушных шариков, пол устлан пестрым мусором, а уж конфетти…
Две уборщицы, возившиеся в дальнем конце зала, уставились на
них, но Мазур наддал, что есть силы тыча стволом в спину Белову, и они
проскочили, прежде чем женщины успели приглядеться.
