— Как же, — огрызнулся Мазур. — Если это деревенские,
то я — балерина…
Кацуба сосредоточенно вертел руль, на нем был армейский
пятнистый бушлат и натянутая до самых глаз черная шапочка, именовавшаяся в
народе непечатно, — то ли магрибский террорист, то ли пропившийся интеллигент в
поисках смысла жизни…
— Бурную жизнь вы ведете, друг мой, — сказал он, лихо
свернув в очередной проулок. — Завидки берут, право…
— Музей сгорел… — заикнулся было Мазур.
— Знаю.
— А поскольку твой человек не пришел… Твоя работа?
— Хорошенького ты обо мне мнения, — грустно сказал
Кацуба. — Спалить единственный здесь, не считая пивной, очаг культуры? Фи, мон
колонель…
— Как же тогда понимать…
Кацуба аккуратно притер машину к бровке, вытащил сигареты и
откинулся на спинку:
— Понимать следует примитивно. Ты успел ей споить
таблеточку?
— Нет.
— Совсем хорошо, — осклабился Кацуба. — Вышло для вас
обоих сплошное удовольствие, а не ночка… У тебя засос на шее. Застегнись…
Мазур сердито застегнул воротник рубашки и спросил:
— Провокация?
— Ага, — безмятежно сказал Кацуба. — На хрен мне нужен
был этот музей. Нет, не произойди пожара, человечек к тебе все равно пришел бы
за ключами в строгом соответствии с диспозицией. Однако вышло жестче… Старый
способ. Еще большевики применяли. Скажут одному, что нелегальщина — у Иванова в
поленнице, второму — что листовки у Петрова в печке, третьему — что бомба у
Сидорова в чулане, а потом смотрят, кого из троицы трясли мундиры голубые и куда
первым делом сунулись… Только не лезь с вопросами. Еще и оттого, что до конца
ничего не ясно. Ловушка была поставлена не на одного — на нескольких, и нужно
еще поработать… Лучше кратенько изложи свои впечатления от светской беседы с
этими милыми ребятами.
— Это не хулиганье, вообще народ определенно не
случайный, — сказал Мазур. — Сколько ни вспоминай, возвращаешься к одному
выводу: они меня не собирались ни убивать, ни даже серьезно калечить. Все удары
шли так, чтобы как следует распахать конечности, морду, бока… Чтобы получилась
неглубокая, но обширная рана, с которой под воду ни один врач не выпустит… Даже
ваш.
— Хорошо подумал?
— Хорошо, — сказал Мазур. — Я, позволь тебе напомнить,
в таких делах кое-что понимаю.
— Да верю я тебе, — сказал Кацуба. — Как не верить,
если все это прекрасно в картинку укладывается… Начали нас трясти, друг
Володенька. Но пока что обращались, как с теми, за кого мы себя и выдаем… а
если и пронюхали что-то о нашем двойном донышке, то все равно особой агрессии не
проявили. Начали трясти, начали, вообще-то, радоваться надо… Будет Шишкодремову
работенка, хватит ему водку жрать… Да и тебе пора в строй. Если сегодня
отоспишься до полудня, под воду идти сможешь?
— Смогу, — сказал Мазур.
— Без бравады, по-серьезному?
— Смогу.
— Вот и отлично. — Кацуба включил мотор и поехал не
спеша. — Все готово, труба зовет…
— Ты где машину спер?
— Обижаешь. Честно купил. Так задешево, что в Шантарске
ни одна собака не поверит. Месячишко еще пробегает — да мы здесь столько и не
задержимся при удаче…
— Слушай, — сказал Мазур. — Если музей спалили по
одному только подозрению, если пошли такие игры, то Катя…
— Присушила? — фыркнул Кацуба.
— Пошел ты, — сказал Мазур. — Не хочу, чтобы с ней
что-то скверное случилось, вот и все. Понятно?
— Ультиматум?
— А если? Совершенно посторонний человек в наших играх…
— Сентиментальный вы народ, флотские, — сказал Кацуба.
— Да не зыркай ты на меня зверем, я ж тоже человек и душа у меня
чувствительная… временами. Постараюсь убрать твою Катеньку в безопасное место,
— глянул он косо, жестко на Мазура. — Еще и оттого, что это открывает простор
для очередных комбинаций. Вот такая я сволочь, когда на рабочем месте… А морда
лица у тебя определенно мечтательная…
— Ты знаешь, я уже столько народу переправил в нижний
мир… — глухо сказал Мазур. — Столько, что н е н у ж н ы х трупов стараюсь
категорически избегать.
— Да все я понимаю, — сказал Кацуба. — Сказал — сделаю.
Пока мне не приказывают быть сволочью, я, скажу по секрету, ею и не бываю…
Глава 9
Где человек охотится за тенью…
Нельзя сказать, что Мазур лучился блаженством, но все же
настроение у него было превосходное.
Кончилось сидение на суше, раздражавшее его и сплетением
совершенно ненужных загадок, и унизительными поручениями Кацубы. Все кончилось.
Капитан первого ранга Мазур стоял у фальшборта корабля под названием «Морская
звезда», браво рассекавшего волны под блекловато-лазурным небосводом, почти не
запачканным облаками. Погода стояла прекрасная, идеально подходившая для
спусков, полный штиль. Корабль ему нравился — небольшое, но прекрасно
оснащенное суденышко, набитое хитрой электроникой, с новенькой декомпрессионной
камерой на палубе, с отличным (и большей частью ненашенским) легководолазным
снаряжением. С благословения Кацубы и молчаливого согласия капитана Мазур
облазил тут все и убедился, что определить принадлежность этого кораблика к
глаголевскому ведомству не сможет и профессионал. По крайней мере, визуально.
Самый обычный, ничем не примечательный обеспечивающий корабль.
Команду Мазур давно уже оценил по достоинству. Все они
здесь, от капитана до последнего матроса, напоминали матрешек — очень
своеобразных матрешек, надо уточнить. Только при вдумчивом исследовании можно
определить, что под выполненной яркими веселыми красками кукольной улыбкой таится
сталь, из которой матрешки и сделаны. И неизвестно, что там внутри. Ровная
вежливость, даже некоторая предупредительность, корректные ответы на любые,
связанные с делом вопросы. Но настает момент, когда вдруг понимаешь, что все
они так и остались для тебя совершенно закрытыми, словно они и не люди вовсе —
машины, андроиды…
Он не без зависти покосился на Кацубу — майор на пару с
рыжеволосой красоткой Дашей Шевчук дымили у борта, как парочка старомодных
паровозов. Сам Мазур от лишней порции табачного дыма воздерживался — на глубине
случайный кашель может стать источником массы неприятностей…
Он отвернулся и стал смотреть, как двое матросов проверяют
предназначавшийся ему гидрокостюм. Быстро убедился, что посторонних советов тут
не требуется, ребята работали четко, со знанием дела — в хорошем темпе
разобрали-собрали предохранительные клапаны и принялись за сам костюм:
подсоединили шланги, зажгутовали манжеты, обильно смочили мыльной пеной…
Заметил краем глаза, что Кацуба за спиной навязавшейся рыжей
попутчицы сделал ему знак подойти. Неохотно поплелся в ту сторону, остановился
рядом.
