«Неужели посадят?» — с отрешенным каким-то любопытством
подумал Мазур.
— Бумаги, конечно, еще не оформляли, Василий Иваныч? —
спросил в конце концов подполковник.
— Все только что произошло, ребята пишут…
— Павел Степаныч, дорогой, вы подождите пока в коридоре
с товарищами… — предложил в конце концов подполковник. — Мы тут самую чуточку
посовещаемся…
— Пять минут, — приказным тоном изрек мэр, хмелея от
собственной значимости. — Потом вынужден буду привезти прокурора.
Все, кто не имел отношения к охране правопорядка, вышли в
коридор. Сержант, глянув через плечо Мазура, очевидно, увидел какой-то знак,
поданный одним из вышестоящих, и словно бы невзначай расположился поближе к
Мазуру, явно надеясь, что их знакомство все же станет более тесным.
Не прошло пяти минут, как из кабинета вышел подполковник,
развел руками:
— Извините, гражданин Микушевич. Такая уж ситуация…
— Да что вы, бывает, — великодушно кивнул Мазур,
принимая от него свои небогатые пожитки.
Подполковник еще раз извинился, но глаза оставались
умно-холодными. В приливе озарения Мазур понял причину такого гуманизма и
покладистости: дело, конечно, не в мэре, а в географическом положении Тиксона.
Сбежать отсюда можно только на самолете или корабле, пешком в Шантарск не двинешь.
Легко блокировать аэропорт или при нужде догнать судно на хорошем катере.
Тюремная камера просто-напросто расширилась, только и всего…
Предложение мэра отвезти их в гостиницу на «Волге» Кацуба
отклонил, кивнув на свой заслуженный драндулет (чей номер, не сомневался Мазур,
милиция надежно запомнила). Мэр еще минут пять тряс им руки, приглашал на чаек
и выражал уверенность в грядущих эпохальных открытиях, которые неминуемо
сделает «Морская звезда». Потом от него удалось отделаться, он сел в черную «Волгу»
и укатил.
— Пошли, — сказал Кацуба, извлекая ключи от драндулета.
— Все путем, ребята уже в отеле…
— Не подвезете? — спросила Даша, появившись неведомо
откуда.
— Отчего же, — охотно согласился Кацуба. — Такую
девушку, да с полным нашим усердием, а ежели насчет коньячку на ночь, так и это
всегда готовы, как отмененные историей юные пионеры…
Она села на заднее сиденье и спросила:
— Слушайте, юные пионеры, а вам не кажется, что вы
слишком уж распоясались?
— Ей-богу, не трогали мы его, — сказал Кацуба, выруливая
со двора. — А кстати, что за тип такой, и почему при нем пистолет оказался? Не
просветите?
— Ох, посадила бы я вас всех… — вздохнула она.
— Не верите?
— Не верю.
— Между прочим, Дашенька, — вкрадчиво сказал Кацуба, —
когда мы с вами в Шантарске в последний раз виделись, в руке у вас
наличествовал симпатичный пистолетик, а у ваших стройных ножек валялись два
жмурика. Должен заметить в целях комплимента — два безупречно сработанных
жмурика…
— Там другое…
— Ну да? А здесь что?
— Не понимаю до конца, — призналась она. — Это и злит.
— И упорно не верите, что мы к этому жмурику
касательства не имеем?
— Не верю, — упрямо сказала она. — Кстати, следовало бы
вам помнить, что и я не лыком шита. Нашла тот микрофончик, что ваша Света мне
на куртку приколола. И не стройте из себя громом пораженного. До того, как
поднялась на корабль, микрофона не было, а когда я сошла на берег, он уже был…
— Ах, вон оно что… — ухмыльнулся Кацуба, не
оборачиваясь к ней. — Что-то такое припоминаю… Девочка молодая, в приливе
рвения переусердствовала…
— Так вы же мне и в номер «клопов» напихали…
— Вот насчет номера — чистая инсинуация, — сказал
Кацуба. — Не лазили мы в номер, не верите — обыщите… Может, все же обменяемся
кой-какой информацией?
— Не могу, — сказала она с некоторой ноткой сожаления.
— Начальство не велит?
— Сами понимаете, не могу я с вами по своей инициативе
откровенничать.
— А лично я — готов. При условии взаимности, и никак
иначе.
— Значит, не договоримся… — сказала Даша. — Остановите.
Кацуба покладисто остановил машину под ближайшим фонарем, но
Даша не вылезла — сзади послышался тихий шорох расстегиваемой «молнии» (у нее с
собой была нетолстая папочка из желтого кожзаменителя), меж Мазуром и Кацубой
просунулась рука с пачкой фотографий.
— Узнаете? — спросила Даша.
Мазур быстро узнал выхваченное фотовспышкой из темноты лицо,
искаженное гримасой скорее недоумения, чем страха. На других снимках — гораздо
более неприглядная картина. Бедный Сережа, то-то он куда-то запропал…
— Тяжелым предметом по затылку, — бесстрастным голосом
пояснила Даша. — Вы с ним, кажется, в последние дни были не разлей вода?
Молчите?
— А что делать? — пожал плечами Кацуба. — У меня такое
сложилось впечатление — как ни оправдывайся, не поверите…
— А вот это? — она подсунула новые фотографии.
Глядя на очередной труп, заснятый во всех ракурсах, Мазур не
ощутил злорадства — одну тупую усталость. Слишком много покойников, вертелось в
голове, слишком много…
— Узнаете, конечно? — нагнулась к Мазуру Даша.
— Узнаю, — нехотя сказал он. — Это и есть тот… Никитин.
— Ага. Никитин Юрий Петрович, из здешней уголовки.
Обидчик ваш. — Она повернулась к Кацубе. — Веселые дела получаются правда? Вас
интересует капитан водолазного бота Толстолобов — и вскоре его находят убитым,
причем убийство не особенно старательно замаскировано под нападение пьяной
шпаны. Возле вас крутится Сергей Прутков — и его находят мертвым. Вас обижает
Никитин — и в соответствии с установившейся традицией ему всаживают заточку под
ребро. Стоило вашему бравому спутнику, — кивнула она на Мазура, — закрутить
роман с Екатериной Белинской, заведовавшей здешним музеем, как музей наполовину
сгорает, а сама Белинская бесследно исчезает. Перебор получается. Кто,
интересно, следующий? Соловаров?
— Кто-кто?
— Ой, ну не надо… — в зеркальце Мазур видел, как
поморщилась Даша. — Гриша Нептун, с коим вы так мило ворковали на одной богатой
дачке… Можете трогаться, больше у меня фотографий нет… пока.
— Хорошего вы о нас мнения, Дашенька…
— Где Белинская?
— Понятия не имею, — сказал Кацуба. — Дашенька, чтоб я
так жил — пустышку тянете. Я устал вам это доказывать…
— Вы, по-моему, одного не понимаете, — сказала она так,
словно пропустила все его слова мимо ушей. — Не понимаете, что ваш размах, ваша
чересчур буйная деятельность начинают уже кое-кому становиться поперек горла.
Особенно после убийства Никитина.
