— Очевидно, ты переоцениваешь его поступки, — произнесла Джилл, внимательно выслушав меня. — Сейчас в твоем распоряжении есть три убийства, направленных против афроамериканцев.
— Да, но я никак не могу понять, почему именно эти люди стали его жертвами? — возразила я. — Одиннадцатилетняя девочка, заслуженный и опытный полицейский и Эстелл Чипман, муж которой умер пять лет назад.
— Не знаю, дорогая, — с примирительным видом подняла руки Джилл. — Твое дело поймать его, а мое — пригвоздить на суде и засадить за решетку на всю оставшуюся жизнь.
Я улыбнулась и подалась вперед.
— Джилл, мне нужна твоя помощь. Я должна понять, какая связь существует между этими преступлениями, а точнее — между жертвами. Я чувствую, что такая связь существует, но не вижу, в чем она состоит. А чтобы все это понять, следует проанализировать все предыдущие дела, в которых какой-то белый подонок пострадал от чернокожего полицейского. Именно этот ход подсказывает мое чутье. Именно с этого и нужно начинать расследование. И именно это обстоятельство побуждает его мстить своим обидчикам.
— А что ты станешь делать, если его следующая жертва окажется совершенно непричастной к полиции? — резонно заметила Джилл. — Вся твоя теория мгновенно рухнет, разве не так?
Я выжидающе посмотрела на нее.
— Ты поможешь мне, Джилл?
— Разумеется, Линдси, что за вопрос. — Она покачала головой и посмотрела на меня. — Но только в том случае, если ты предоставишь мне хоть какие-нибудь материалы, позволяющие выйти на нужное дело или на нужного обвиняемого.
— Я могу дать тебе такую наводку прямо сейчас — белый мужчина, с татуировкой на теле или с рисунком на одежде.
— И ты считаешь, этого достаточно? — рассмеялась Джилл и всплеснула руками, но по ее глазам было видно, что она согласна.
Я быстро перехватила ее руку и с благодарностью пожала ее. Конечно, я знала, что могу рассчитывать на ее поддержку, но этот жест окончательно убедил меня в том, что подруга сделает все возможное, чтобы помочь мне докопаться до сути этого сложного дела. После этого я посмотрела на часы — половина восьмого.
— Ну ладно, не буду мешать. Обдумывай свое выступление в суде.
— Не уходи, Линдси, — неожиданно попросила Джилл, удерживая меня. — Останься со мной.
Я видела: ее что-то беспокоит. Профессиональная уверенность в себе, которая еще секунду назад так явно отражалась на лице Джилл, вдруг сменилась растерянностью и отчаянием.
— Что-нибудь случилось? — осторожно спросила я. — Может, тебе врач что-нибудь сказал?
Джилл в деловом костюме и со строгой прической казалась могущественной в этом кабинете заместителя окружного прокурора штата, но в ее голосе слышались нотки беспомощности и страха.
— Нет, Линдси, все нормально, — прошептала она. — Во всяком случае, с точки зрения физиологии. Я понимаю, что должна радоваться, находиться на седьмом небе от счастья...
— Ты должна чувствовать себя так, как чувствуешь, — возразила я, сознавая, что для нее сейчас наступили не самые лучшие времена.
Джилл рассеянно кивнула, а потом вздохнула и подтянула колени к подбородку.
— Когда я была маленькой, то часто просыпалась ночью от совершенно безумного страха. Мне казалось, что весь мир спит, погружен в небытие и только я одна не сплю и наблюдаю за ним. Иногда отец подходил ко мне и пытался хоть как-то убаюкать. Он допоздна работал в своем кабинете, готовился к очередным судебным делам, но всегда заходил ко мне перед тем, как отправиться спать. Отец часто называл меня своим заместителем, но я все равно всегда ощущала себя ужасно одинокой.
Она покачала головой и посмотрела на меня влажными от слез глазами.
— Вот и сейчас... Стива нет рядом со мной, и я чувствую себя полной идиоткой.
— Джилл, — произнесла я, поглаживая ее по руке, — это не так, никто не считает тебя идиоткой.
— Я не могу потерять этого ребенка, Линдси, — заплакала она. — Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я вынашиваю новую жизнь, этот ребенок всегда со мной, и тем не менее я почему-то одинока.
Я крепко обняла подругу и прижала к себе. Мой отец никогда не заходил в мою комнату и никогда не укачивал по ночам. Даже когда он жил с нами, то после третьей смены предпочитал заходить в бар и пить пиво с друзьями, а не возиться со своими детьми. Откровенно говоря, мне не хотелось его видеть, поскольку ничего хорошего от наших встреч быть не могло.
— Я понимаю тебя, Джилл, — едва слышно проговорила я и еще крепче прижала ее к себе. — Иногда я сама чувствую себя такой же одинокой и брошенной, как и ты.
Глава 40
На пересечении Оушен-стрит и Виктория-стрит, спрятавшись за деревьями, стоял человек в зеленой, военного покроя куртке и тщательно пережевывал только что купленный бутерброд. Его взгляд был прикован к черному, сверкающему от вечерних огней «линкольну», который медленно двигался по улице к угловому дому. Он провел здесь несколько вечеров, присматриваясь к этому автомобилю и его хозяину, который должен стать его очередной жертвой.
Человек, за которым он так долго следил, проживал в прекрасном кирпичном доме в жилом районе Инглсайд-Хейтс. У него была семья — две дочери, посещавшие католическую школу, и жена, работавшая медсестрой в регистратуре местной больницы. А еще у него был черный Лабрадор по кличке Буллитт, который всегда выбегал навстречу хозяину и радостно помахивал хвостом, когда автомобиль останавливался перед парадным входом.
Обычно «линкольн» подъезжал к дому около половины восьмого. Пару раз в неделю этот человек выходил погулять на улицу и неторопливо прохаживался по Виктория-стрит, разглядывая витрины магазинов и приветливо здороваясь со знакомыми. Он любил посещать корейский магазин и часто болтал с его владельцем, покупая у него арбузы, капусту и лук. В такие моменты он производил впечатление большого человека, который снизошел до общения с простыми людьми.
После этого он по обыкновению отправлялся за своими любимыми журналами, покупал «Кар энд драйвер» и «Спортс иллюстрейтид». Однажды убийца даже пристроился за ним в очередь и некоторое время наблюдал его вблизи. Конечно, он мог прихлопнуть его издалека, но это было бы слишком просто. Нет, на сей раз все будет по-другому. Преступление должно всколыхнуть весь город, чтобы жители осознали суть происходящих событий. Это дело должно получить международную огласку, чего никогда не было раньше.
А «линкольн» подъехал совсем близко. Человек в защитной куртке швырнул недоеденный бутерброд в урну и спрятался за толстый и мокрый от дождя ствол дерева. Но автомобиль не остановился около дома.
«Значит, не сегодня, — подумал убийца, вытирая руки. — Ладно, поживи еще немного. Спеши к жене, детям и любимой собаке, наслаждайся жизнью, ведь тебе осталось совсем немного. Ты стал слишком забывчивым. Если человек забывает прошлое, то оно настигает его. А я живу с этим прошлым каждый день».
