И чем же обернулся для него мир? Угрозой пожизненного заключения, долгих лет под тяжелым саваном нейролептических средств?
Вот она, настоящая трагедия, — с какой стороны ни посмотри.
— Мистер Бринкли слышал голоса, — продолжал Микки Шерман, расхаживая перед присяжными. — Я говорю не о тех голосах, которые слышит каждый из нас, ведя внутренний диалог с самим собой; не о тех голосах, которые помогают нам решать наши проблемы, готовить выступление, писать письма или находить ключи. Голоса в голове мистера Бринкли вторгались в его мозг, приходили незваными, требовали и указывали. Они мучили его нещадно, издевались над ним, унижали и подстрекали к убийству. Сидя перед телевизором, он верил, что персонажи фильмов, ведущие и репортеры обращаются непосредственно к нему, говорят с ним, обвиняют его в ужасных преступлениях и указывают, что нужно делать. Долгие годы Альфред Бринкли сопротивлялся этим голосам, но в конце концов подчинился им. Леди и джентльмены, в момент стрельбы мой подзащитный не сознавал реальности окружающего мира. Он не понимал, что люди на пароме — живые существа из плоти и крови. Для него все они были частью мучительных галлюцинаций его собственного, больного мозга. Потом мистер Бринкли увидел себя по телевизору, услышал репортаж о расстреле на пароме и понял, что наделал. Переполненный чувством вины, терзаемый раскаянием, ненавидя себя за содеянное, он сам, добровольно, сдался полиции. Мистер Бринкли отказался от своих прав и сознался в преступлении, потому что здоровая, еще не пораженная болезнью часть мозга помогла ему осознать весь ужас содеянного. Надеюсь, рассказанное мною поможет вам лучше понять этого человека. Обвинение постарается убедить вас, что самое трудное решение, которое вам предстоит принять, — это избрать старшину. Но вы услышали еще не все. Свидетели, знающие мистера Бринкли не первый год, и профессионалы-психотерапевты, обследовавшие его, выступят здесь и расскажут о моем подзащитном, прошлом и нынешнем состоянии его психики. И когда вы услышите всю историю целиком, вы — я в этом нисколько не сомневаюсь — признаете мистера Бринкли невиновным по причине его психического состояния. Потому что на самом деле мистер Бринкли — хороший человек, страдающий от ужасной, разрушающей его мозг и сознание болезни.
Глава 67
Тем же вечером, в половине седьмого, Юки и Леонард Паризи сидели за столиком в огромном, напоминающем пещеру обеденном зале ресторана «Лу-Лу», новомодном заведении неподалеку от Дворца правосудия, разместившемся на месте бывшего склада и быстро ставшем популярным в последние годы.
Юки пребывала в приподнятом настроении, чувствуя себя полноправным членом команды. И не просто команды, а команды победителей. Она заказала жареного цыпленка, Лен взял пиццу с креветками. Ели не спеша, перебирая детали первого дня заседания, намечая потенциальные препятствия, планируя обходные маневры — короче, готовясь к презентации своей позиции по делу «Народ против Альфреда Бринкли».
Разлив по бокалам шестидесятидолларовое мерло, Паризи угрожающе прорычал:
— Гррр… Осторожно! Берегитесь команды Рыжего Пса!
Официантка убрала тарелки. Юки рассмеялась, отпила глоток вина и убрала бумаги в большую кожаную сумку. Работая по гражданским делам, она никогда не испытывала такого возбуждения, такого удовлетворения от собственной роли в процессе.
Здоровенная каменная печь в противоположном углу зала дышала восхитительным ароматом орешника. Свободных мест за столиками оставалось все меньше, голоса и смех отражались от стен и высокого потолка и разлетались звенящим эхом по всему залу.
— Кофе? — предложил Лен.
— Не откажусь. Я сожгла столько калорий, что, наверное, возьму и заварное шоколадное пирожное.
— Поддержу, — отозвался Леонард, поднимая руку, чтобы подозвать официантку. В следующее мгновение лицо его застыло, рука опустилась к груди, он приподнялся и вдруг резко откинулся на спинку стула. Стул качнулся, опрокинулся, и Паризи полетел на пол.
За спиной у Юки громыхнул поднос. Зазвенела посуда. Кто-то вскрикнул.
Кричала, оказывается, она сама.
Юки вскочила и опустилась на колени перед шефом, который катался по полу и глухо стонал.
— Леонард? Лен, где болит?
Он пробормотал что-то сквозь зубы, но она ничего не поняла из-за поднявшегося шума. Рядом звучали озабоченные голоса.
— Лен, вы меня слышите? Можете поднять руки?
— Грудь… — простонал Паризи. — Позвоните жене.
— Послушайте, я могу отвезти его в больницу, — говорил какой-то мужчина, склонившись над ее плечом. — У меня машина прямо перед входом.
— Спасибо, но это слишком долго.
— До больницы рукой подать — не больше десяти минут.
— Нет, спасибо. «Скорая» доставит его быстрее. — Юки подтянула к себе сумку, перевернула, вывернув содержимое на пол, и нашла телефон. Какими бы благими намерениями ни руководствовался предлагавший помощь парень, рассчитывать лучше на профессионалов. Она представила забитые машинами улицы, неизменные «пробки», трехчасовое ожидание — все это неизбежно, если Лена доставит не «скорая».
Однажды она уже допустила такую ошибку — когда умирал ее отец.
Держа Лена за руку, Юки торопливо набрала номер, прослушала рингтон, шепча нетерпеливо «ну же, скорее… скорее», и когда дежурная наконец ответила, заговорила быстро и четко:
— У нас критическая ситуация. Пришлите «скорую» к ресторану «Лу-Лу» на Фолсом, 816. У моего друга сердечный приступ.
Глава 68
Мы с Конклином сидели на телефонах, отрабатывая кое-какие ходы по делу Риччи — Тайлер, когда из своего кабинета вышел Джейкоби.
— Вам двоим, похоже, не помешает прогуляться.
Через пятнадцать минут, около семи вечера, мы остановились около многоквартирного жилого дома возле Третьей и Таунсенд. Три патрульные машины, две пожарные и фургончик судебной медэкспертизы прибыли сюда раньше.
— Странно. Знакомое место, — сказала я Конклину. — Здесь живет моя подруга Синди.
Я набрала ее номер — занято. Домашний телефон не отвечал. Я огляделась, но так и не заметила Синди среди столпившихся на тротуаре жильцов. Некоторые уже отвечали на вопросы полицейских в форме, другие переговаривались между собой, поглядывая на окна квартиры на пятом этаже Блейкли-Армс, где ветер раздувал бледные шторы.
Синди жила на третьем, и мне сразу стало легче. Но ненадолго.
Возле главного входа расхаживал портье, средних лет мужчина с покатым лбом и выбивающимися из-под шапочки курчавыми седыми волосами. Сходство с пожухлым цветком выдавало в нем ветерана сексуальной революции 60-х. Представившись Джозефом Пинки Бойдом, он сообщил, что работает в Блейкли-Армс уже три года.
— Мисс Порция Фокс из «3K». Это она первой унюхала, что пахнет газом. И сразу позвонила вниз. — Джозеф взглянул на часы. Да, полчаса назад.