Второй эпизод явил публике и присяжным картину кровавого ужаса.
Загремели выстрелы, эхо охваченных паникой людей заметалось между стенами зала судебных заседаний. Юки украдкой взглянула на лица присяжных.
Камера резко ушла в сторону, успев захватить перекошенное страхом лицо смертельно раненного мальчика. В следующий момент Тони Канелло отбросило на перила, а потом он медленно завалился на тело убитой матери.
Юки видела фильм много раз, но эффект жуткой сцены не ослабевал — каждый кадр заставлял ее сжиматься, словно от удара в живот.
Рыжий Пес ошибался. Присяжные смотрели на экран так, словно видели запись впервые, и объяснялось их внимание одним простым обстоятельством — на этот раз убийца сидел всего лишь в нескольких ярдах от них.
Некоторые из присяжных отвернулись, другие в ужасе закрыли глаза, но в конце фильма взгляды всех обратились на виновника кровопролития.
Бринкли словно не замечал исполненных ненависти взглядов — сидя неподвижно, словно окаменевший, он смотрел на экран, где метались в панике пассажиры и падали сраженные выпущенными им пулями невинные люди.
— У меня вопросов нет, — бросил Шерман и, наклонившись к подзащитному, прошептал что-то ему на ухо.
— Благодарю вас, мистер Руни, — сказал судья Мур. — Вы свободны.
Свидетель медленно проковылял по проходу. Дверь за ним закрылась.
— Обвинение вызывает доктора Клэр Уошберн, — объявила Юки.
Глава 75
Путь к свидетельскому месту оказался нелегким — Клэр чувствовала, что все смотрят только на нее. Вчера в это время она лежала в постели и сейчас молила лишь о том, чтобы через пару часов оказаться там же.
Потом она увидела Юки — прелестную двадцативосьмилетнюю женщину, храбро вцепившуюся в трибуну, взволнованную, пылкую и перепуганную до полусмерти, но изо всех сил старающуюся не показать этого.
Клэр положила руку на Библию, повторила за бейлифом слова присяги и, поправив складки ставшего свободным платья — за три недели в больнице она потеряла пятнадцать фунтов, — опустилась на стул.
— Спасибо, что пришли, доктор Уошберн. Вы ведь всего лишь два дня назад выписались из больницы, не так ли?
— Верно.
— Можете сказать присяжным, почему вы оказались в больнице?
— В меня стреляли.
— Человек, стрелявший в вас, находится сегодня в этом зале?
— Да. Вон тот маленький засранец.
— Возражение, ваша честь, — не вставая со стула, подал голос Микки Шерман. — Не уверен насчет причин, но свидетель не имеет права называть моего клиента «засранцем».
Судья кивнул и укоризненно посмотрел на Клэр:
— Доктор Уошберн, боюсь, мистер Шерман прав.
— Извините, ваша честь. Сорвалось. — Она повернулась к Бринкли. — Мне очень жаль. Я, конечно, не должна называть вас «засранцем».
Публика оживилась, смешки докатились даже до скамьи присяжных, так что судье пришлось взяться за молоточек.
— Успокойтесь. Все. Когда я говорю «все», я имею в виду всех. — Он взглянул поверх очков на Клэр. — Предупреждаю, я этого не потерплю. Мы здесь не в театре, и если подобное повторится, мне придется очистить зал. Мисс Кастеллано, пожалуйста, призовите к порядку вашего свидетеля. Это ваша обязанность.
— Извините, ваша честь. Я понимаю. — Юки откашлялась. — Доктор Уошберн, расскажите нам подробнее о характере вашего ранения.
— В меня выстрелили из револьвера 38-го калибра. Пуля пробила левое легкое и только по случайности не попала в сердце.
— Неприятный инцидент.
— Да уж, более чем.
— Присяжные уже видели видеозапись случившегося на пароме. Что вы сказали обвиняемому перед тем, как он выстрелил в вас?
— Я сказала: «Ладно, сынок. Хватит. Отдай мне оружие».
— И что было потом?
— Он сказал, что это моя вина, что я должна была остановить его. И выстрелил. Что дальше — не помню. Я очнулась, когда санитары уносили меня с парома на носилках.
— Вы пытались остановить его, помешать выстрелить в других?
— Да. Но только он никого не слушал. Стрелял и стрелял. На моих глазах убил мистера Нга.
— Спасибо, доктор. — Юки взглянула на защитника: — Свидетель ваш.
Глава 76
Микки Шерман знал Клэр Уошберн на протяжении многих лет, питал к ней искреннюю симпатию и был рад, что она осталась в живых после трагедии на пароме «Дель-Норте».
Но сейчас Клэр выступала свидетелем обвинения и представляла серьезную угрозу его клиенту.
— Доктор Уошберн, кто вы по профессии?
— Я главный судебно-медицинский эксперт Сан-Франциско.
— Другими словами, вы медик? В отличие, скажем, от коронера?
— Да.
— Вы наверняка проходили интернатуру и, вероятно, стажировались в клинике?
— Да.
— Доводилось ли вам бывать в психиатрическом отделении?
— Доводилось.
— И вам, конечно, встречались пациенты, бродившие по палате с отсутствующим взглядом?
— Возражение, ваша честь, — вмешалась Юки. — Вопрос не по существу.
— Возражение отклонено. Свидетель может ответить на поставленный вопрос.
— Вообще-то, мистер Шерман, я уже и не помню пациентов психиатрического отделения. Теперь у всех моих пациентов отсутствующий взгляд.
— Хорошо, пусть так. — Микки улыбнулся и, засунув руки в карманы, прошелся перед присяжными. — Скажите, доктор, вы ведь имели возможность наблюдать за мистером Бринкли?
— Слово «наблюдать» не вполне подходит для этого случая.
— Да или нет, доктор Уошберн?
— Да, я «наблюдала» его на пароме и вижу сейчас.
— Давайте поговорим о том, что произошло на пароме. Вы показали, что мой подзащитный сказал что-то вроде «это вы виноваты» и «вы должны были остановить меня».
— Верно.
— Вы считаете себя виноватой в том, что случилось?
— Нет.
— Тогда что, по вашему мнению, имел в виду Альфред Бринкли?
— Понятия не имею.
— Как, по-вашему, мистер Бринкли в тот момент находился в здравом рассудке? Он мог отличить добро от зла?
— Не могу сказать. Я не психиатр.
— Хорошо. Он намеренно пытался застрелить вас?
— Пожалуй, да.
— Вы встречались с ним прежде?
— Нет, сэр.
— Вы могли каким-то образом спровоцировать мистера Бринкли?
