Больной или здоровый, вменяемый или нет — в любом случае Альфреда Бринкли убрали с улицы на долгие годы. Юки это знала.
И все равно — ей было страшно.
Глава 125
Месяц спустя мы с Конклином пришли в Альта-Плаза-парк, туда, где все началось.
Навстречу нам шел по дорожке Генри Тайлер. Ветер дул ему в лицо, хлеща по ногам полами пальто. Подойдя ближе, он протянул руку Конклину, потом повернулся ко мне:
— Вы вернули нас к жизни. У меня нет слов, чтобы выразить вам всю нашу благодарность.
Тайлер окликнул жену и дочь, игравшую на странной шестиугольной площадке, представлявшей собой усовершенствованный вариант известного гимнастического снаряда «джунгли». Мэдисон повернулась, узнала нас, и лицо ее осветила улыбка. Спрыгнув с перекладины, она побежала к нам.
Генри Тайлер подхватил девочку на руки. Мэдисон забралась ему на плечо и крепко обняла нас с Конклином.
— Вы — мои любимцы, — прошептала она.
Несколько секунд мы так и стояли, обнявшись и улыбаясь друг другу. Потом Генри опустил дочку на землю и посмотрел на нас. Лицо его сияло от счастья.
— Мы все так вам признательны. Я, Лиз, Мэдди — мы ваши друзья на всю жизнь.
Слезы подступили к глазам.
Бывают дни, когда ты чувствуешь, что быть копом не так уж плохо.
Возвращаясь по дорожке к машине, мы с Ричем снова говорили о том, каким трудным оказалось дело, — столько рутины, малоприятного общения с киллерами и наркоманами, тупики…
— А в итоге такой вот поворот и совершенно счастливая развязка, — сказала я.
Рич остановился и положил руку мне на плечо.
— Давай немного постоим.
Я села на согретые солнцем широкие каменные ступеньки, и он опустился рядом. Похоже, ему хотелось что-то мне сказать.
— Линдси, ты думаешь, будто я тобой увлекся, но, поверь мне, это нечто большее.
Впервые за все время мне было больно смотреть ему в глаза. Воспоминания о том случае в лос-анджелесском отеле до сих пор вгоняли меня в краску.
— Ты можешь дать мне шанс? Давай сходим пообедать, а? Я не стану приставать, Линдси. Я только хочу… а, черт…
Должно быть он прочитал что-то на моем лице и замолчал. Потом покачал головой и похлопал меня по руке.
— Все, все, ни слова больше. Я уже заткнулся.
Теперь уже я взяла его за руку:
— Извини, Рич, мне очень жаль.
— Не надо. Проехали… забудь… Я ничего не говорил, ладно? — Он попытался улыбнуться, и это у него почти получилось. — Несколько лет терапии, и все пройдет.
— Терапии?
— Как, по-твоему, это помогает? Нет. — Он рассмеялся. — Просто… я знаю, что чувствую к тебе, и этого почти достаточно.
Во Дворец правосудия возвращались молча. Разговор не ладился, пока нас не направили в Тендерлойн — взглянуть на очередной труп. Дело затянулось до начала следующей смены, но мы не жаловались — работали вместе, слаженно и четко, как будто были напарниками уже не первый год.
В начале десятого я попрощалась с Ричем. До утра. Но не успела сесть в машину, как в кармане зазвонил сотовый.
— Что еще?
В трубке защелкало, затрещало, потом сквозь пелену помех пробился густой низкий голос, и ночь вдруг превратилась в день.
— Знаю, вооруженному копу сюрпризы лучше не устраивать. Так что, Блонди, предупреждаю заранее. Прилечу на уик-энд. У меня новости. И я очень хочу тебя увидеть.
Глава 126
В дверь позвонили.
Я нажала кнопку интеркома, бросила «иду» и сбежала по ступенькам. У двери стояла Карен Трибел, сиделка Марты. Мы обнялись, и я наклонилась, чтобы подхватить на руки мою любимицу.
— Ты бы знала, Линдси, как она по тебе скучала, — сказала Карен.
— Думаешь? — рассмеялась я. Марта заскулила, загавкала и едва не свалила меня с ног, тычась в лицо влажным носом.
— Ладно, я пойду. Вижу, вам надо побыть наедине, — сказала Карен, спускаясь к своему старенькому «вольво».
— Подожди минутку. У меня для тебя чек.
— Чек потерпит. Захвачу в следующий раз, — отозвалась она, захлопывая дверцу. Двигатель по-стариковски задребезжал.
— Спасибо! — Карен, отъезжая, помахала рукой, а мы с подружкой остались вдвоем.
— Знаешь, как сильно я тебя люблю? — прошептала я в мягкое, шелковистое ухо.
Марта в ответ облизала мне щеку, давая понять, что прекрасно это знает.
Мы бегом поднялись наверх. Я надела шапочку, куртку и переобулась в кроссовки. Через минуту мы снова были на улице и уже бежали по Девятнадцатой к Центральному парку. Я шлепнулась на скамейку, а Марта принялась носиться кругами, сгоняя в кучку других собак и вообще веселясь вовсю на свой собачий манер.
Через какое-то время она вернулась к скамейке, села рядом, положила голову мне на колени и посмотрела на меня своими преданными карими глазами.
— Рада, что снова дома, а, Бу? Прогуляла все каникулы?
Возвращались неспешной трусцой. Я поставила ей большую чашку рагу с подливкой и отправилась в душ, а когда, уже высушив волосы и завернувшись в полотенце, вошла в комнату, Марта преспокойно спала на кровати.
Веки ее трепетали, челюсти подрагивали, лапы шевелились — наверно, ей снился какой-то чудесный собачий сон. Она так и не проснулась, пока я расхаживала по комнате, собираясь на свидание с Джо.
Глава 127
Ресторан «Большая четверка» находится в районе Ноб-Хилл, на вершине холма, напротив собора Грейс. Названное в честь четырех бизнесменов-основателей железнодорожной компании «Сентрал пасифик», заведение отделано элегантными панелями из темного дерева, имеет роскошное освещение и живописно убрано экзотическими цветами. К тому же, по мнению дюжины самых модных глянцевых журналов, в нем работают лучшие в городе шеф-повара.
Подали закуски: фуа-гра под яблочной глазурью для Джо и французские груши с прошутто для меня. Но ни великолепный вид из окна, ни шикарная обстановка не отвлекли настолько, чтобы не заметить, что Джо не спускает с меня глаз, причем смотрит с непонятной застенчивостью.
— У меня целая куча совершенно неоригинальных, порядком избитых идей, — сказал он. — Только ты, пожалуйста, не спрашивай о них, ладно?
— Конечно, не буду, — усмехнулась я и, подцепив на вилку кусочек обсыпанного ореховой крошкой козьего сыра, отправила его вслед за тающей во рту грушей.
— После долгих и глубоких размышлений — нет, Блонди, серьезно — я кое-что уяснил для себя и собираюсь этим с тобой поделиться.
Я отложила вилку, и подоспевший официант тут же убрал тарелку.
