– Бечевку, которую привязывают к детскому воздушному шарику. Представь, что один конец шнурка закреплен на ноге твоего физического тела, а другой – на ноге парящей субстанции. Если захочешь вернуться, мысленно потянешь за этот шнур. Ты понял?
Я кивнул.
– Итак, как только ты увидишь все силовые линии, проходящие как над замком, так и сквозь него, – продолжил Ааз, – сделай то же, что ты сделал с картой. Представь их себе мысленно и перенеси на воображаемое изображение карты.
– Хорошо, – сказал я, – надеюсь, получится.
– Подготовься и, как только ощутишь, что созрел для действий, приступай.
Внимательно посмотрев на карту, чтобы получше запомнить все линии, точки и названия, я дал волю накопленной мною магической энергии.
Если хотите знать, как это делается, то я вам охотно скажу.
Для начала я отпустил все нити, которые удерживали меня на земле. Слегка поднявшись над полом, я первым делом решил проверить, находится ли на месте шнур удержания. Убедившись, что шнур прикреплен как к полетной ноге, так и к ноге посадочной, я с чувством огромного облегчения взмыл вверх.
Я поднялся над энергетической линией, которую использовал для копирования карты, пронзил крышу замка и остановился, зависнув под горячим солнцем над золотыми куполами.
Подо мной текли реки голубой энергии, и их истоком служил колодец, расположенный в недрах горы под замком. Реки разбивались на отдельные потоки, устремляющиеся во все стороны в долины между холмами.
Я зафиксировал в уме энергетические потоки всех уровней, включая первоначальный источник в недрах горы под замком.
Это было прекрасно, я видел источник голубой энергии, видел реки, видел их рукава и все малейшие ручейки волшебной силы.
Держа всю эту великолепную картину в уме, я попытался воссоздать в мозгу изображение карты и без задержки нанести на него все потоки магической энергия.
На это ушел какой-то миг. Бросив последний взгляд на великолепную и величественную картину энергетических потоков, я потянул за шнур удержания и тут же вернулся а свое бренное тело.
Открыв глаза, я тут же посмотрел на Ааза.
Мой наставник улыбался так, как он улыбался только во время посещений Базара-на-Деве.
– Потрясающе! – сказал он. – Иногда ты меня, если честно, просто изумляешь.
Я боялся посмотреть вниз и поэтому просто отступил в сторону.
Ааз нагнулся и поднял карту. На ней был изображен план замка, который я перетянул с потолка, а над ним плавали энергетические линии. Магия карты сохранила их цвет и движение точно такими, какими я видел их сверху.
Мое творение оказалось настолько прекрасным, что я лишился дара речи. Разве мог я ожидать, что энергетические потоки будут продолжать свое движение? Однако они двигались, переливаясь при этом всеми оттенками синего и голубого.
– Пойдем, ученик, покажем им все то, что ты сумел сделать. Потрясающе, просто потрясающе!
Он повернулся и направился к дверям. Впервые за все время нашего знакомства я уловил в его голосе нотки гордости. А может, мне всего лишь показалось? Нет, не думаю. Наставник действительно гордился своим учеником, а ученик чувствовал себя на седьмом небе.
Глава шестнадцатая
Увековечьте свое имя на карте.
А.Веспуччи
Увидев созданную мною карту, все подняли великий шум. Танда прижала меня к себе и долго не отпускала, что было очень приятно.
Я был исполнен гордости, но молчал, так как очень опасался испортить величие момента какой-нибудь глупостью.
Когда всеобщее кудахтанье прекратилось, Ааз расстелил карту на столе.
– Приступим к работе, – сказал он. – Нам необходимо выяснить, где находится источник энергии, питающей заклятие, наложенное графом Жвачником на это измерение.
Я внимательно посмотрел на голубые потоки, возносящиеся в воздух с поэтажного плана замка. Карта была настолько совершенной, что показывала все этажи строения. Казалось, будто смотришь не на плоский лист, а в аквариум. Это было красиво, но в то же время порождало какую-то тревогу.
– Посмотрите-ка на подземный этаж замка, – сказала Танда.
Я настроил зрение так, чтобы увидеть самые нижние этажи крепости, и сразу же заметил то, на что обратила внимание Танда.
Исходящая из недр горы широкая, мощная струя энергии внезапно истончалась, словно большая часть ее сливалась в какую-то невидимую глазу дренажную систему. Энергии, попавшей в этот слив, было вполне достаточно, чтобы наложить мощное заклятие на целое измерение.
– Похоже, что мы нашли это место, – сказал, удовлетворенно кивая, Ааз.
– Согласен, – произнес я, припомнив, как действовал на меня энергетический поток, когда я парил над этой точкой.
– Где вы раздобыли этот план? – изумленно спросил Харольд. – Ничего подобного я раньше не видел. Здесь не должно быть никакого коридора, и я не знаю, куда может вести вот этот туннель.
Я бросил на Ааза вопросительный взгляд, и он ответил мне улыбкой.
– Вы видели его раньше, – сказал я, восприняв улыбку наставника как поощрение. – Он начертан на потолке библиотеки.
– Быть того не может! – произнес Харольд, растерянно тряся головой.
– Можете убедиться сами, – сказала Танда. – Я тоже его не сразу рассмотрела. Скив увидел план замка первым.
Харольд смотрел на нас так, словно у Танды и у меня поехала крыша.
Но осуждать его за это я не мог. Если бы я, прожив в изоляции немыслимое число лет, не углядел карты, указывающей возможный путь спасения, я тоже не поверил бы.
Он что-то прошипел и устремился в библиотеку.
– Итак, – сказал я, – нам известно, в каком месте граф Жвачник подключился к энергетической системе. Но как нам перекрыть этот поток?
– Придется спуститься вниз, – ответил Ааз, – и попытаться хотя бы на секунду разорвать течение магической энергии, отклонив поток или перекрыв его.
Я еще раз посмотрел на бьющую из-под земли мощную струю волшебных сил. Небольшие энергетические ручейки я перекрывать мог, но с таким могучим потоком справиться был не в силах. Да и никто другой с ним, судя по всему, не смог бы совладать. Но задавать вопросы настроения у меня не было.
Вернулся Харольд. Он был смущен и пребывал в полном замешательстве.
– Что произойдет, если мы поток перекроем? – спросила Танда.
– Все заклятия, наложенные графом Жвачником, скорее всего будут сняты, – глядя на план, ответил Ааз.
– И к моим людям опять вернутся рассудок и способность бороться за освобождение, – добавил Харольд.
