— Все в порядке, детка. — Он подходит ко мне, обнимает и целует в макушку. — Пойдем, ты устала. Ляжешь.
— Я так волновалась, — лепечу я, млея в его объятьях и вдыхая его сладкий-пресладкий запах.
— Знаю. Мы все тревожились.
Сойер исчез, вероятно, прошел в квартиру.
— Честно говоря, мистер Грей, ваши бывшие подружки очень утомительны, — сердито замечаю я. Кристиан усмехается.
— Да. Верно.
Взяв меня за руку, он идет через холл в большой зал.
— Тейлор и его помощники проверяют сейчас все шкафы и кладовые. Только я не думаю, что она здесь.
— Что ей тут делать? — недоумеваю я.
— Верно.
— Как она могла войти сюда?
— Я не вижу такой возможности. Но Тейлор иногда проявляет чрезмерную бдительность.
— Вы уже искали в твоей игровой комнате? — спрашиваю я шепотом.
Кристиан бросает на меня быстрый взгляд и морщит лоб.
— Да, она заперта, но мы с Тейлором ее проверили.
Я набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю — очистительное упражнение.
— Может, ты хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Кристиан.
— Нет. — Меня наполняет свинцовая усталость: я ужасно хочу лечь и уснуть.
— Пойдем, я уложу тебя в постель. У тебя утомленный вид. — В его глазах я вижу нежность.
Я хмурюсь. Он тоже ляжет со мной? Или хочет спать один?
Я с облегчением вижу, что он ведет меня в свою спальню. Я кладу сумочку на комод и раскрываю ее. Там белеет послание миссис Робинсон.
— Вот. — Я протягиваю его Кристиану. — Если хочешь, прочти. Я не буду на него отвечать.
Кристиан быстро прочитывает письмо. На его челюсти напрягаются желваки.
— Не знаю, какие пробелы она может заполнить, — пренебрежительно фыркает он. — Я должен поговорить с Тейлором. Давай я расстегну молнию на твоем платье.
— Ты сообщишь в полицию насчет автомобиля? — спрашиваю я.
Он убирает в сторону мои волосы. Его пальцы нежно гладят мне спину, потом тянут вниз бегунок молнии.
— Нет, я хочу обойтись без таких мер. Лейле требуется помощь, а не карающая рука полиции. Мы просто должны удвоить наши усилия и найти ее. — Он наклоняется и ласково целует меня в плечо.
— Ложись, — приказывает он и уходит.
Я лежу, гляжу в потолок и жду его возвращения. За прошедший день так много всего случилось, так много нужно обдумать. С чего начать?..
Я резко просыпаюсь и не сразу понимаю, где я. Неужели я заснула? В слабом свете, проникающем сюда через приоткрытую дверь, я вижу, что Кристиана рядом со мной нет. Где же он? Я обвожу глазами комнату. В изножье кровати стоит какая-то тень. Женщина?
Одетая в черное? Трудно сказать.
Еще не до конца проснувшись, я протягиваю руку и включаю ночник, потом опять бросаю взгляд на изножье. Там никого нет. Я трясу головой. Мне все это померещилось? Приснилось?
Я сажусь и обвожу глазами спальню. Мне становится жутковато — но я тут совершенно одна.
Я провожу ладонью по лицу. Который час? Где Кристиан? На будильнике — пятнадцать минут третьего.
Слезаю с кровати и иду на его поиски, сбитая с толку разыгравшимся воображением. Мне уже мерещится всякая ерунда. Должно быть, реакция на драматические события минувшего вечера.
Зал пустой. Его освещают лишь три подвесные лампы над баром. Но дверь в кабинет приоткрыта, и я слышу, как Кристиан разговаривает по телефону.
— Я не понимаю, почему ты звонишь в такой поздний час. Мне нечего тебе сказать. Ну, впрочем, ответь мне ты… Тебе не надо было передавать письмо.
Я неподвижно стою возле двери и, сгорая от стыда, подслушиваю. С кем это он говорит?
— Нет, ты послушай. Я просил тебя, а теперь приказываю. Оставь ее в покое. У вас с ней нет ничего общего. Понятно?
Он говорит сердито и агрессивно. Я хочу постучать в дверь, но не решаюсь.
— Я знаю. Но я серьезно говорю, Элена. Оставь ее в покое, мать твою. Или мне нужно повторять это несколько раз? Слышишь меня?.. Ладно. Спокойной ночи. — Он швыряет телефон на стол.
Ох, черт! Я робко стучусь в дверь.
— Что? — рычит он, и мне хочется убежать и спрятаться.
Он сидит за столом, уронив голову на руки. Поднимает голову, и суровое выражение лица сразу смягчается, когда он видит меня. В глазах читается настороженность и такая ужасная усталость, что у меня сжимается сердце.
Он озадаченно моргает и обводит меня взглядом с головы до ног. Я явилась в его майке.
— Тебе больше подходят атлас или шелк, Анастейша, — шутит он. — Но даже в моей майке ты прелестна.
Ах, какой неожиданный комплимент.
— Я соскучилась без тебя. Пойдем спать.
Он медленно встает со стула, все еще одетый в белую рубашку и костюмные брюки. Теперь его глаза сияют и полны обещания… хотя в них видна и грусть. Он стоит передо мной, устремив на меня пронзительный взгляд, но ко мне не прикасается.
— Знаешь ли ты, что ты значишь для меня? — спрашивает он. — Если по моей вине с тобой что-нибудь случится…
Его голос обрывается, на лице — болезненная гримаса. Он выглядит таким беззащитным, он боится за меня…
— Ничего со мной не случится, — заверяю я его ласковым голосом и глажу его по лицу, провожу пальцами по щетине на щеке. Она неожиданно мягкая на ощупь. — Как быстро у тебя растет борода, — шепчу я, не в силах убрать из своего голоса восхищение этим красивым, испорченным мужчиной, который стоит передо мной.
Я провожу пальцем по контуру его нижней губы, потом веду пальцы вниз по его горлу, к полустертой красной черте у основания его шеи. Он глядит на меня сверху с приоткрытыми губами и все еще не дотрагивается до меня. Я веду пальцем по этой черте, он закрывает глаза. Его спокойное дыхание делается неровным. Мои пальцы замирают у бортика рубашки, и я берусь за ближайшую застегнутую пуговицу.
— Я не буду дотрагиваться до тебя. Только сниму с тебя рубашку, — шепчу я.
Его глаза широко раскрылись и глядят на меня с тревогой. Но он не шевелится и не останавливает меня. Я очень медленно расстегиваю пуговицу, держа ткань подальше от его кожи, потом неторопливо перехожу к следующей и повторяю весь процесс — тщательно и сосредоточенно.
Я не хочу дотрагиваться до него. Вернее, хочу, но не дотрагиваюсь… После четвертой пуговицы вновь появляется красная линия, и я поднимаю лицо и робко улыбаюсь.
— Вот и разрешенная территория. — Я провожу пальцами по линии и расстегиваю последнюю пуговицу. Распахиваю полы рубашки, перехожу к манжетам, поочередно вынимаю запонки из черного отшлифованного камня.
