Работа захватила ее. Ли была права, когда говорила, что ее подруга очень подходит для этого дела. У Корины были все данные: ясный ум, воображение и память.
Правда, все оказалось более трудоемким, чем она предполагала. У Конни Баллантайн скопились огромные сундуки, набитые документами, дневниками и письмами. Но Корина, засучив рукава, продумала всю систему сортировки и хранения материалов — к каждой папке делала краткую аннотацию, которую приклеивала сверху.
Работа успокаивала ее и давала смысл жизни. Выросшая в условиях комфорта, который может дать город, Корина только сейчас осознала, как мало знает она об Окраине, героической жизни австралийских первопроходцев. Их письма и дневники стали для нее откровением. Со все возрастающим интересом она изучала их отчеты о местных племенах аборигенов, священных ритуалах и легендах, о продвижении поселенцев в глубь страны. Из книг она знала о путешественниках, о географах-исследователях, дневники же говорили о пионерах, которые со своими стадами прокладывали путь в глушь, чтобы создать там хозяйства. Они делали порой непосильную работу, обживали эту дикую местность. Своей книгой Конни Баллантайн хотела отдать долг хотя бы некоторым из скотоводческих семейств. Ее собственный дед пятьдесят лет своей жизни провел в странствиях по Окраине в поисках новых земель для выращивания скота.
Увлекшись одним из его писем к жене, Корина не заметила, как дверь кабинета открылась и на пороге возник Кайал Баллантайн. Какое-то время Кайал подождал, надеясь, что она поднимет голову и посмотрит на него своим серьезным вопросительным взглядом, к которому он уже привык. Выражение полной поглощенности на юном лице так позабавило его, что он не смог удержаться от легкого смешка.
Корина вздрогнула от неожиданности и подняла глаза.
— Простите, я была за сотню миль отсюда… вернее лет!
Он прошел в комнату и сел в уютное кресло.
— Конни рассказала мне, что у вас оказался настоящий талант к этой работе.
— Надеюсь, — улыбнулась Корина. — Должна сказать, что мне это занятие по душе. Я всегда любила читать, но это все настолько настоящее, живое, понятное… я бесконечно восхищаюсь миссис Баллантайн, тем, что она предприняла. Вся эта борьба за выживание, и особенно ее победа, просто требует общего признания.
— Вы говорите об этом с таким азартом, с такой горячностью, чувствуется, что увлечены книгой по — настоящему.
— Да, это верно, — согласилась Корина, опустив ресницы.
Он посмотрел в открытое окно, потом снова перевел взгляд на ее лицо.
— Надо пошире распахнуть створки окна. В комнате тогда будет больше воздуха.
— А что, я выгляжу совсем поникшей? — поинтересовалась она.
— Да вроде нет, но в комнате душно. — Он прошел к окну и распахнул створки. Корина смущенно пригладила двумя руками волосы. Из-за жары она зачесала их назад со лба, подняв греческим узлом на затылке. Этот суровый стиль подходил к тонким чертам ее прекрасного лица.
— Немногие женщины могут позволить себе такую прическу, — заметил он, невольно любуясь ею.
— Вы, наверное, находите ее чересчур строгой. — Она невольно покраснела.
— Вот уж нет. Вы ведь очень сексуальны, Корина, надеюсь, вы знаете об этом?
— Да? А где же тогда моя куча поклонников? — улыбаясь, спросила она.
— Ну, не притворяйтесь, пожалуйста! Что же, за вами в городе никто не ухаживал?
— Зачем вам это знать? — прервала она его с плохо скрываемым раздражением.
— А вот мне интересно! — просто ответил он. — Если сказать честно, то вы выглядите так, как будто вас ни разу не целовали… по-настоящему.
— Уверяю вас, это не так! — не сдержалась она. Его взгляд скользнул по ее чувственным, четко очерченным губам.
— И это был какой-нибудь почтительный молодой человек с перспективной работой и домом в предместье? — продолжил Кайал шутливым тоном, но смотрел серьезно и внимательно.
Корина вздохнула.
— А эго так плохо?
— Вовсе нет. Но мне кажется, такая перспектива не для вас, Корина. Вся ваша невозмутимая холодность — всего лишь поза. Вы глубокая и страстная женщина.
Она захлопала ресницами, как беспокойный упрямый ребенок.
— Я терпеть не могу, когда меня дразнят, мистер Баллантайн.
— Вы сами меня дразните, — мягко заметил он, в глазах его светилась улыбка.
Корина почувствовала, как внутри у нее что-то дрогнуло, голова слегка закружилась.
— Ваши шутки для меня чересчур изощренны, мистер Баллантайн. — Щеки ее вспыхнули огнем.
— Мы договорились, что вы будете называть меня Кайал, не забыли? И берегитесь, Корина. Для меня вы становитесь опасной.
Корина, замирая, пыталась понять всю важность его слов.
— Вы себе не представляете, насколько осторожней я могу быть, — возразила она холодно и отрешенно.
— Вы меня предупреждаете или пытаетесь заинтересовать?
Корина выпрямилась и сделала вид, что углубилась в бумаги. Покусывая кончик ручки, она услышала его насмешливый голос.
— Не старайтесь казаться строже, чем на самом деле, Снежная Принцесса. — Он щелкнул пальцами и рассмеялся.
Корина не рискнула ответить, как хотела. Глаза ее не отрывались от документов, лицо пылало.
— Право, не стоит так стараться. Такой упорный труд дурно скажется на вашей красоте.
— Полагаю, у вас есть какая-то причина все время смеяться надо мной? — Она вызывающе посмотрела на него.
— А вы попробуйте догадаться сами! — Он глядел на нее и улыбался. — Эта задачка вам по зубам?
Она ответила сердитым взглядом. Что надо этому человеку? Почему он не желает оставить ее в покое?
— Я не желаю разгадывать ваши загадки. Извините, мистер Баллайтайн, у меня много дел.
— Меня тревожит ваше присутствие в моем доме. — Он рассматривал ее в упор, пытаясь поймать взгляд Корины.
— В таком случае я постараюсь не попадаться вам на глаза.
— Я вижу, вы девушка, которая знает, как разыграть свою партию.
Корина прикусила губки. Ну что за человек! Обязательно выведет ее из себя. При взгляде на него сердце ее замирало и она ждала подвоха.
После чая Конни Баллантайн вошла в кабинет с пачкой бумаг в руках. Она выглядела прелестно, бирюзовое прямое платье чудесно оттеняло ее золотые волосы и нежное лицо.
— Честное слово, дорогая, вы так энергично взялись за дело! Чем вы сейчас заняты?
Корина с улыбкой подняла голову.
— Эдвард Маршалл из Оверлэнд Телеграф. Конни Баллайтайн положила бумаги на стол и улыбнулась.
— О, он был очень храбрым человеком. Настоящий мужчина, суровый искатель приключений, ни от кого не зависящий… Он выжил и все это записал.
