Атмосфера между ними накалялась.
– Ты надеешься, что я скажу тебе это? – с вызовом произнес он. – Не могу. Я хочу, чтобы ты была здесь, но мой долг – оберегать тебя. Это всегда было моим долгом. Бабушка страшно страдала, когда умерла твоя мама. Ты знала?
Скай беспомощно покачала головой. Почему он вдруг заговорил об этом? И именно сейчас?
– Нет, не знала, – призналась она. – Раз она страдала, значит, любила мою маму?
– Любовь…
Кифф вдруг кинулся к ней в слепом порыве и стиснул в объятиях.
Он так крепко сжал ее, что она задохнулась. Дыши, Скай. Дыши.
Ее эмоции были настолько сильными, реакция такой бурной, что она могла просто умереть.
– Господи, – выдохнул он, подняв голову к кобальтовому куполу неба. Это прозвучало в ее ушах как крик о помощи. Словно он знал, что не должен поддаваться страсти. – Нам надо идти. Правда, надо идти.
Кифф резко разжал руки.
Только она не могла двинуться с места. Ей хотелось оставаться тут, с ним, до конца своей жизни.
– Нет, побудь здесь со мной, – умоляюще произнесла Скай. И откуда только взялся этот обольстительный тон?
Из ее сердца.
Не в силах сдержать безумного порыва, она вскинула руки и обвила его шею. Мысль о том, что она имеет абсолютную власть над ним, кружила ей голову. Он застонал, как человек, пойманный в золотую сеть, из которой невозможно выбраться.
– Что ты делаешь со мной, Скай? – пробормотал он. – Ты знаешь, что может случиться?
– Ну и что?
Она жадно впитывала взглядом каждую черточку его лица. Необыкновенные глаза. Контрастирующие с ними черные брови. Загорелая кожа с наметившейся на подбородке черной щетиной. А его рот, эти полные, красивые, чувственные губы…
– У тебя не было других мужчин?
– Нет, – еле слышно прошептала она.
– Ты не стала бы меня обманывать.
Это было утверждение, не вопрос. Неужели он так уверен в ней?
– Ты мучаешь меня? Или обещаешь увлечь туда, куда я, по-твоему, стремлюсь?
Его красивое лицо стало напряженным.
– Чем больше я пытаюсь удержать себя, тем нестерпимее становится желание.
Ответ Киффа прозвучал жестче, чем он хотел, но он чувствовал такое сильное влечение, что это делало его почти беспомощным. Он медленно взял ее гладкое, как шелк, лицо в свои ладони так нежно, словно какой-то изысканный фарфор.
Этого Скай перенести не могла. Ей пришлось закрыть глаза. Возбуждение становилось невыносимым. Если и существовало какое-то табу, оно вот-вот будет нарушено…
В следующее мгновение она почувствовала, как его рот накрыл ее губы. Это было так восхитительно! Она не могла насытиться. От избытка чувств у нее подкосились ноги. Чтобы устоять, ей пришлось повиснуть на Киффе, обхватив его руками за талию. Сексуальное влечение – нет, непобедимая страсть нарастала с такой силой, что готова была захлестнуть.
Кифф продолжал неистово прижимать ее к себе. Светлые чистые узы детства превратились во взрослую силу такой интенсивности, что это было почти непереносимо. Он всегда смотрел на нее с нежностью, как на горячо любимую маленькую сестренку, с уважением относясь к ее интеллекту. Как же теперь он мог позволить себе стать угрозой для нее? Хуже того – возможно, разрушить все хорошее, что у них было.
– Это неправильно, когда превращаешься из защитника в любовника? – спросил он так серьезно, как никогда в жизни. Отстранившись, он заглянул ей в лицо.
Ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее едва слышный ответ.
– Разве ты не видишь, что это совершенно естественно? – спросила она. Он был ее идеалом во всех отношениях. Никто не мог заменить его.
– Тогда Бог простит меня, – ответил Кифф странным, почти загадочным тоном. – Значит, так предопределено судьбой.
Скай опустила отяжелевшие веки. У нее было такое чувство, словно небеса дали ей разрешение позволить томлению, которое ею овладело, взять над ней верх. Этот момент отвечал ее желаниям, поэтому она воспользуется им, чувствуя себя смертной девой, готовой соединиться с молодым богом.
Глава 4
С подавленным видом ее отец сел ужинать.
– Я рад, что ты прогулялась с Киффом, – сказал он, беря нож и вилку. – Может быть, он и не показывал этого, но пережил сегодняшний день с трудом.
– Я знаю, папа.
На мгновение она подумала, что напрасно не дала Киффу возможности найти утешение в близости с ней. Он, со своей стороны, подчинился ее решению.
– Отлично, дорогая! – похвалил Джек незнакомое блюдо. – Мне нравится, как ты готовишь. Когда ты превратилась в такую прекрасную кулинарку?
– Брала уроки в городе, – ответила Скай. – Каждый человек должен уметь готовить. Я стала домовитой.
– Такой была и твоя мама! – Печальное выражение на его лице исчезло словно по мановению волшебной палочки. – Кэти была прекрасной кулинаркой. С большой фантазией. Не то что твой бедный старый отец. Вечно отбивные с жареной картошкой и томатным соусом. – Джек помолчал и посмотрел дочери прямо в глаза. – Я заметил между тобой и Киффом какое-то напряжение. Я и сам был немного взвинчен.
– Разве могло быть по-другому? – мрачно спросила Скай. – Смерть мистера Макговерна стала страшным шоком для всех. Что касается нас с Киффом, все не так просто, как в прежние времена. Кифф есть Кифф, хозяин Джинджары и всего остального. На него навалилось огромное количество дел. Во многих отношениях это несправедливо. У Киффа всегда была огромная нагрузка. Очень небольшая – у Скотта. А все, что должна сделать Рейчел, – это выйти замуж ради денег.
– Ей нелегко выйти замуж, – заметил Джек. – Кифф будет распоряжаться состоянием Макговерна. Любому охотнику за приданым неизбежно придется иметь дело с ним.
– Я не желаю ничего плохого Рейчел, – сказала Скай. – Она могла бы и сама заняться каким-то из бизнесов Макговернов. Я уверена, она бы стала успешной деловой женщиной, если бы попыталась.
Похоже, Джек не был в этом так уверен.
– Очень неприятная особа, должен сказать. – Не в привычках Джека было говорить о ком-то плохо. – Ее никто не любит. Вот уж выдающийся пример первоклассного сноба, полная противоположность Киффу. Не беспокойся за Киффа, дорогая. Я знаю, что он значит для тебя. Он весь в работе. Я никогда не видел, чтобы кто-то так гордился своим сыном, как Макговерн гордился Киффом.
– Это правда, но у него два сына, папа, – посчитала нужным подчеркнуть Скай. – Возможно, мистер Макговерн, сам того не желая, тем самым ожесточил Скотта.
Она тут же пожалела о том, что сказала. Бродерик Макговерн любил обоих своих сыновей.
– Нет, дорогая. – Джек Маккори покачал головой. – Скотт появился на свет, уже будучи ожесточенным, а вовсе не от недостатка внимания. Мистер Макговерн любил Скотта. Его волновала постоянная смена его настроений. Скотту были даны все возможности достичь успеха. Оба, и Скотт, и Рейчел, пошли в родню своей матери. Миссис Макговерн никогда не чувствовала себя по-настоящему дома в Джинджаре, хотя родилась и выросла в этой провинции. Рейчел очень похожа на нее, и внешне тоже.
