Словно услышав его, молодая женщина обратилась к
подскочившему официанту и низким хриплым голосом попросила принести ей бутылку
воды. У нее были фигура манекенщицы, высокая грудь, длинные ноги, зеленые
глаза. И платье, выгодно подчеркивающее ее фигуру. В руках у нее была сумочка
от Луи Виттона, напоминающая небольшой вытянутый бочонок. Такая женщина могла
свести с ума кого угодно.
Пятый член группы, спустившийся в салон вместе со всеми, был
высокого роста, в очках, имел широкие брови, мясистые щеки. У незнакомца были
каштановые волнообразные волосы. Одет в очень дорогой серый костюм. Дронго
обратил внимание на обувь незнакомца. Такую пару шили, наверное, на заказ.
— А это кто? — спросил Дронго у журналиста.
— Юлий Каплинский, — ответил Мнацаканов, — наш местный Билл
Гейтс. Миллиардер, ставший таковым благодаря высоким технологиям. У него одна
из самых успешных и быстро развивающихся фирм. Он давно дружит с Парыгиным. Но
я не знал, что Мальсагов тоже входит в их компанию.
Мальсагов был одет в темный костюм, носил рубашку без
галстука. У него были серые глаза, тонкие черты лица, красивые холеные руки,
крупный перстень на безымянном пальце.
Все пятеро о чем-то весело говорили, проходя в глубь салона,
где находился ресторан. Мнацаканов втянул в себя воздух, поежился и поспешил к
стойке регистрации, чтобы узнать, куда именно вылетает эта группа. Через
несколько секунд он вернулся с довольной миной на лице.
— Все пятеро полетят вместе с вами в Лондон, — улыбнулся
Мнацаканов. — У всех билеты первого класса, как и у вас. Теперь Тарутиной не
отвертеться. Жалко, что нет фоторепортера, я бы сделал чудесные снимки. Может,
попробовать на свой телефон? Как вы считаете? Незаметно смогу подойти и сделать
снимок?
— Вы меня тоже «незаметно» сфотографировали?
— Нет, — всплеснул руками Мнацаканов, — я же вам обещал. А
она актриса, публичный человек, должна понимать, что, появляясь в такой
компании, она рискует попасть на страницы нашего издания. В раздел светской
хроники. Нет, я не могу. Никогда себе не прощу, если сейчас к ним не подойду.
Извините меня…
Он поднялся и поспешил к этой группе, которая уже расселась
вокруг стола. Телохранители выстроились вокруг, чтобы не подпускать к своим
хозяевам посторонних. Один из охранников остановил Мнацаканова, но, когда тот
прокричал что-то Мальсагову, его разрешили пропустить. Журналист сел за стол и
начал быстро говорить, вызывая смех у присутствующих.
Примерно через две минуты все одновременно повернулись в
сторону Дронго. Очевидно, Мнацаканов решил похвастаться своим знакомством с
известным частным детективом. И продолжал безостановочно говорить, попутно
задавая какие-то вопросы. Было заметно, как снисходительно относятся к нему
Парыгин и Каплинский, как весело и немного пренебрежительно слушает его
Мальсагов. Что касается женщин, то они, очевидно, чувствовали себя не совсем
комфортно. Было заметно, как нервирует появление журналиста, который наверняка
опишет их вояж в Лондон и подробно расскажет, с кем именно они решили
отправиться в это путешествие. Тарутина почти не смотрела на журналиста, а
Жанна Вебер слушала его с кислой миной на лице, хотя и смеялась над его
замечаниями.
Прошло минут десять, пока наконец Мнацаканов не понял, что
нужно покинуть своих собеседников. Он поднялся, церемонно поклонился и отошел
от столика, возвращаясь к Дронго.
— Они летят в Лондон все вместе, — зашептал Мнацаканов. — И
мне кажется, что у них какое-то важное дело. Но какое, они не говорят. Обычно
туда летают все вместе только на экономический форум. Но он состоялся еще
полтора месяца назад. Как я вам завидую. Может, в самолете они проболтаются и
вы сумеете узнать…
— Просто собрались вместе и решили отправиться в Лондон, —
предположил Дронго.
— Нет, нет, — возразил Мнацаканов, — Каплинский очень
занятой человек, да и Парыгин не стал бы отправляться просто так в путешествие.
— Он берет с собой актрису, — напомнил Дронго, — может,
хочет отдохнуть. С такой спутницей любое путешествие приятно.
— Парыгин недавно был на форуме в Лондоне, — возразил
журналист, — он мог бы взять туда с собой свою спутницу и остаться на несколько
дней. Но он почему-то летит именно сейчас. Ходили слухи, что у них есть
какой-то крупный совместный проект в Великобритании. Называли фамилии Парыгина,
Каплинского и нашего Главного Аптекаря.
— Кого? — не понял Дронго.
— Главный Аптекарь, — улыбнулся Мнацаканов. — Наша
фармацевтическая промышленность уже давно поделена между основными игроками на
этом рынке. Есть небезызвестный Брынцалов, он даже выдвигался кандидатом в
президенты России, есть Шпигель, которого все знают как тестя Баскова, есть еще
один деятель культуры, который тоже занимается аптеками. Но эти трое уступают
Главному Аптекарю. Самому крупному владельцу целой сети аптек и
фармацевтических заводов, главному лоббисту и известному меценату. Вы, наверно,
о нем слышали — Марк Семенович Миксон. Его фотографии часто появляются в нашей
газете.
— Конечно, слышал. Но его здесь нет.
— Нет. Марк Семенович обычно летает на своем собственном
самолете. Возможно, он вылетит в Лондон отдельно от этой группы. Интересно
узнать, что именно они затевают, — вздохнул Мнацаканов.
Дронго увидел, как поднялся Мальсагов и прошел в сторону
туалета. Дронго взглянул на часы. До посадки оставалось совсем немного. Лететь
будут долго. Отсюда до Лондона больше четырех часов. Он извинился и встал,
проходя в сторону мужского туалета. И боковым зрением увидел, как почти сразу
за ним из-за стола поднялся Каплинский. Дронго вошел в туалет и подошел к
умывальнику. Каждый раз перед полетом он чувствовал себя не совсем хорошо,
словно осознавая, как неприятно ему будет провести в кресле столь длительное
время. Он наклонился, чтобы умыться. И в этот момент услышал за спиной шум
открываемой двери. Дронго поднял голову. В зеркале он увидел вошедшего
Каплинского. Тот недовольно взглянул на незнакомца, проходя дальше. И в этот
момент позвонил телефон. Он достал аппарат из кармана.
— Слушаю вас, — громко сказал Каплинский, невольно
покосившись на Дронго. — Да, — сказал он, выслушав чье-то сообщение. — Я
понимаю. Конечно, я буду. Сегодня я вылетаю в Лондон, а завтра в четыре успею к
вам подъехать. Нет, я не смогу остаться на ужин. Но в четыре я у вас буду. До
свидания, — он убрал телефон.
Дронго достал носовой платок, чтобы вытереть лицо, и вышел
из туалета. Когда он возвращался на свое место, Мнацаканов уже беседовал с
кем-то из очередных гостей VIP-зала. Журналист чувствовал себя в подобном
месте, словно на светском рауте. Дронго усмехнулся. Кажется, он понял, почему
Мнацаканов назначил встречу именно в этом месте.
Мальсагов и Каплинский все еще не появлялись. Дронго подошел
к стойке бара и попросил дать ему бутылку воды. Протянул деньги. Получил сдачу.
И в этот момент рядом оказалась Жанна Вебер. Она тоже попросила бутылку воды.
Девушка, стоявшая за стойкой, протянула бутылку сначала Дронго, так как он
попросил ее первым и уже успел заплатить. Дронго взял бутылку и протянул ее
стоявшей рядом с ним молодой женщине. Их взгляды встретились.
