— Ясно. Миксона как раз закончили допрашивать, и он поехал к
себе. Здесь было часа четыре утра. И сразу решил найти меня. Наверно,
перезвонил в Москву, и вас стали искать. Если позвонили к тебе домой в восемь
утра, то это уже говорит о важности их звонка. Около часа у них ушло на поиски
твоего телефона. Довольно оперативно.
— Они назначили встречу на полдень, — повторил Эдгар. — Я
уже звонил тебе в отель, но мне сказали, что ты ушел. И твой телефон заработал
только сейчас.
— Все правильно. Значит, в «Гровнор». Интересно, зачем я ему
понадобился.
— Будь осторожен, — еще раз предупредил Эдгар. — И
распечатай нашу информацию. Тебе будет полезно узнать обо всем, что мы
написали.
Они попрощались, и Дронго поспешил закончить свой завтрак,
чтобы вернуться в отель. Через несколько минут он уже был в своем номере.
Подключив ноутбук, принял полученную информацию, перевел сообщение на диск,
чтобы потом его распечатать. У него было не так много времени. Переведя
информацию на диск, он забрал его и положил в карман. Затем взглянул на часы.
До «Гровнора» пешком через парк можно дойти минут за пятнадцать. Но он может не
успеть. Лучше взять такси и изучить обстановку вокруг отеля заблаговременно.
Он надел пиджак и вышел из своего номера. Рядом с отелем
всегда стояла вереница черных лондонских такси, которые ему так нравились. Они
были похожи на старые кареты. Высоким людям в них особенно удобно сидеть, можно
вытянуть ноги. Усевшись в автомобиль, попросил водителя отвести его к отелю
«Гровнор» на Парк-лайн.
«Гровнор-отель» находился рядом с Гайд-парком. Из его окон
можно было увидеть даже людей, митингующих в этом месте «дозволенной свободы».
Это целый комплекс зданий, выходивших на Парк-лайн. Дронго вошел в роскошный
холл и, пройдя в бар, заказал себе чашечку чая. На часах было без семи минут. В
отеле обычно останавливались богатые арабы, которые устраивались на диванах в
своих белых одеяниях. Они часами неподвижно полусидели-полулежали, негромко
разговаривая друг с другом. На их лицах была написана скука и лень. Ни одна
красивая женщина, проходившая мимо, уже не могла их взволновать. У этих людей
было все. Роскошные машины, самые дорогие женщины, самые лучшие отели, самые
изысканные деликатесы. Но именно поэтому им было так скучно. Невероятные деньги
от продажи нефти превращали их в скучающих и равнодушных ко всему людей, жизнь
для которых превращалась в один сплошной серый день.
Каждый раз, бывая в лучших музеях мира, Дронго поражался
тому обстоятельству, что в них никогда не бывает людей в белых одеждах и очень
редко бывают небритые мужчины без галстуков из других регионов. А вот японцы
или китайцы со своими религиями и укладом жизни жадно впитывали европейские
ценности, посещая музеи и выставки, слушая певцов и музыкантов. Он задумчиво
посмотрел в сторону арабов, сидевших за соседним столиком. Казалось, что им
лень даже разговаривать.
«Деньги развращают, — подумал Дронго. — Незаработанные
деньги делают из человека либо преступника, либо циника. А дармовые деньги еще
больше развращают народ, делая его нежизнеспособным и не готовым к новым
испытаниям в другие времена».
Он не успел додумать эту мысль, в холл быстрым шагом вошел
Марк Семенович. Рядом с ним двое молодых людей, очевидно, его телохранители.
Миксон сразу шагнул к Дронго, словно точно знал, где именно он будет сидеть.
— Добрый день, — отрывисто сказал он, протягивая руку. — Я
очень рад, что вы приняли мое приглашение.
Глава 9
Телохранители заняли соседний столик. Марк Семенович был
одет в светло-серый костюм и темно-синий галстук в полоску. Было заметно, как
он взволнован.
— Вы будете что-нибудь пить? — вежливо спросил Дронго.
— Что? — не сразу понял Миксон. — Нет, спасибо.
Он достал большой носовой платок и вытер лицо.
— Дело в том, что вчера ночью я звонил своим адвокатам в
Москву и в Лондоне, — пояснил Марк Семенович. — Мне хотелось обрисовать им
общую ситуацию. Вызвать их для консультаций. И оба моих адвоката не поверили
мне, когда я им сказал, что на нашей вчерашней встрече присутствовали именно
вы, господин Дронго.
Дронго вежливо улыбнулся.
— Вас считают лучшим специалистом в области расследований
тяжких преступлений, — продолжал Марк Семенович. — И я думаю, что вы не
случайно оказались в нашей компании. Вам наверняка заплатили, чтобы вы провели
эту акцию. Я все понимаю и не прошу вас даже рассказать мне, как вы это
провернули. Но, может, вы мне назовете хотя бы имя заказчика.
Дронго тяжело вздохнул.
— Моя репутация меня погубит, — признался он.
— Мы имеем такую репутацию, какую заслуживаем, — усмехнулся
Марк Семенович. — И не нужно мне возражать. Я еще вчера все понял, когда вы
появились в казино. Вас специально привезли, чтобы вы смогли все продумать и
исполнить…
— Гнусное свойство карликовых умов приписывать свое духовное
убожество другим, — процитировал по памяти любимую фразу Бальзака Дронго.
— Не обижайтесь, — взмахнул руками Миксон. — Я понимаю, что
вы как профессионал должны хранить молчание. Но у меня другие мотивы. Совсем
другие…
Он взглянул в сторону своих телохранителей, словно проверяя,
где они находятся, и продолжил.
— Мы все видели, как к нам пришел этот крупье. Я думаю, что
вас нанял именно Парыгин. Это в его стиле. Или Каплинский, который тоже мог
решить вызвать столь опытного эксперта, как вы. Он вообще любит привлекать к
делу нужных специалистов, это его фирменный стиль. Мне рассказали, что именно с
ними вы беседовали в самолете. Насчет Саида я не уверен. Он настоящее животное,
хотя мы его и должны терпеть…
— Какие блестящие характеристики, — заметил Дронго.
— Что делать. Они такие, какие есть, — произнес Марк
Семенович. — Но меня менее всего волнуют их моральные качества. Все наши
участники игры очень крупные бизнесмены. Очень крупные. Мне казалось, что мы
можем скооперироваться и найти человека, который будет управлять нашими
активами в Лондоне.
— Теперь вы передумали?
— Уже поздно. Завтра в четыре часа дня нужно сделать выбор.
Деньги переведены в банк. Мы уже заплатили залог. Невероятные деньги, о которых
вы знаете. Мне всегда казалась дикой сама мысль выбирать человека, который
будет руководить клубом посредством карточной игры. Но они четверо смогли меня
убедить. Теперь понимаю, что я был прав.
Дронго тактично молчал.
— Сегодня в семь вечера мы встретимся опять, — сообщил
Миксон, — и снова попытаемся решить, кому доверить управление столь гигантскими
активами. Я человек не бедный, но и для меня полмиллиарда долларов невероятная
сумма. Теперь скажите мне, что я должен делать? Кому доверять, если один из
моих трех возможных компаньонов наверняка организовал это убийство?
