Таунс поднял трубку и попросил машину с двумя сотрудниками.
Затем обратился к Дронго:
— Если кто-нибудь из них погибнет, я предъявлю вам обвинение
в пособничестве убийце. Между прочим, где вы сами были в час дня?
— В полдень у меня была встреча в «Гровноре». Я там пил чай,
и у меня есть алиби. Примерно в половине первого я оттуда вышел и пошел пешком
к своему отелю. Я бы не успел доехать на машине до дома мистера Джильберта,
застрелить его и снова вернуться. Примерно в половине второго я был у себя в
отеле.
— Ясно, — Таунс махнул рукой. — Можете идти. До свидания.
Дронго медленно встал и пошел к выходу. Таунс обогнал его в
коридоре, спускаясь вниз по лестнице. Когда Дронго вышел на улицу, на часах
было около пяти. Он подумал, что кто-то из игроков может сегодня не явиться на
вечернее совещание. От здания Скотленд-Ярда было не так далеко до его отеля, и
он решил пройти пешком. Тем более что у него было больше двух часов до
назначенной встречи в «Дорчестере».
Но когда он подходил к своему отелю, из припаркованной рядом
с отелем машины вышла молодая женщина. Она сидела за рулем «Рено». Дронго не
сразу ее узнал. Волосы были спрятаны под беретом. Темный бесформенный плащ
скрывал фигуру. Она шагнула к Дронго, снимая черные очки.
— Добрый день, — отрывисто сказала она. Это была Евгения
Тарутина.
«Только ее мне и не хватало для полного комплекта», —
подумал Дронго.
— Здравствуйте. Для чего нужен этот камуфляж?
— Чтобы меня не узнали.
— Вы ждали меня?
— Да, — кивнула она, — мне нужно с вами поговорить.
— Что случилось?
— Не на улице, — она посмотрела по сторонам. — Мне очень
важно поговорить именно с вами. Я случайно узнала, где вы остановились.
Слышала, как говорил о вас Николай Николаевич. И решила, что мне нужно
обязательно с вами увидеться.
— Идемте ко мне в номер, — предложил он.
— Нет, — она остановилась, нерешительно глядя на него. — Я
не хотела бы подниматься к вам в номер.
— Вы боитесь за свою репутацию? — усмехнулся Дронго.
— Нет. Я боюсь совсем за других людей. Где мы можем
поговорить? Только не у вас в номере.
— Пройдемте в бар, — решил Дронго, — там сейчас не должно
быть много посетителей.
Она кивнула в знак согласия. В баре действительно почти
никого не было, за исключением двух мужчин, сидевших в углу за двумя высокими
бокалами пива. Она испуганно оглянулась и присела за столик. Дронго попросил
принести им минеральной воды. Для женщины он заказал капуччино, для себя
зеленый чай. Он обратил внимание, что она не снимает даже берет. Им быстро
подали чай, кофе, воду.
— Теперь расскажите, что произошло.
— Примерно час назад Николай Николаевич вернулся от вас. Он
был очень расстроен. Я чувствовала, как он нервничает. Он приказал найти
Константина Спиридова, это руководитель его охраны, но Кости нигде не было.
Тогда он кому-то позвонил. Сначала он говорил тихо, а потом начал кричать.
Сказал, что не разрешает привлекать эксперта без его согласия. Ругал всех, в
том числе и вас… — она замолчала, снова испуганно оглядываясь.
— Ничего страшного, — улыбнулся Дронго. — Я представляю
примерно, за что именно он меня мог ругать. Что дальше?
— Потом он закричал, что против вашего участия в вечерней
встрече. Я так и не поняла, кому он звонил, но он очень злился и нервничал. И
затем собрал всех ребят, которые с ним приехали, и приказал найти Костю. Из-под
земли, сказал Николай Николаевич. Живым или мертвым. Я очень испугалась. Очень.
Я его таким никогда не видела. Мы договаривались, что я поеду навестить свою
племянницу. Она учится в институте, за городом. И я даже арендовала утром
машину. Он знал, что я должна уезжать, и не стал меня останавливать. Я
услышала, как он, говоря про вас, сказал, что вы остановились в «Шератоне». И
сразу приехала сюда. Но портье сказал мне, что вас нет в номере, и я решила подождать
у отеля. Хорошо, что вы так быстро вернулись.
— Понятно. А чего вы испугались? Если за меня, то спасибо.
Если за Николая Николаевича, то напрасно, у него пока все в порядке. Почему вы
испугались?
— Не из-за вас, — призналась Тарутина, — я волновалась за
Костю.
Дронго нахмурился:
— Он ваш любовник?
— Нет, — улыбнулась женщина, — нет, нет. Это совсем не то,
что вы подумали. Он мой троюродный брат. Его мама и моя мама были двоюродные
сестры. Они очень дружили в детстве, и мы тоже много общались. Мы оба из
Воронежа.
— Он ваш родственник, — понял Дронго, — а Николай Николаевич
об этом знает?
— Нет. Я не считала нужным ему об этом говорить, — было
заметно, как она волнуется. Капельки пота появились на верхней губе.
— И кто вас познакомил? Константин?
— Да. Но это не имеет никакого отношения к нашей дружбе.
Парыгин очень тепло ко мне относится. Он даже спонсировал один фильм с моим
участием. В общем, я ему очень благодарна. Я ему никогда не говорила, что мы с
Костей родственники. Не хотела его дергать по пустякам.
— Если бы он узнал, что вы родственники, он мог с вами
расстаться?
— Не думаю. Но ему было бы неприятно. Он вообще не любит,
когда его обманывают.
— Вы давно знакомы с Парыгиным?
— Около года.
— А Спиридов? Сколько лет он работает с Николаем
Николаевичем?
— Больше трех.
— Ясно. И вас познакомил Константин. Вы сами его об этом
просили?
— Нет. Это была его инициатива. Он сказал, что Парыгину
нравится моя игра и вообще он охотно смотрит все сериалы с моим участием.
— И Костя предложил вас познакомить.
— Да. Я тогда согласилась. Одиноким молодым женщинам трудно
выжить в Москве. Нужно либо спать с бандитами, либо с режиссерами. Идеальный
выход — найти себе богатого олигарха, который будет вас обеспечивать. Совсем
хорошо, если он не женат. Но здесь как повезет. Мой оказался женат.
— Как он вас представил?
— Как знакомую своего друга. Потом он деликатно ушел и
оставил нас двоих в кабинете ресторана. Парыгин вел себя очень красиво. Не
приставал, не делал грязных намеков. Вызвал машину, чтобы меня отвезли домой.
Присылал мне цветы. В общем, вел себя как богатый мужчина средних лет.
— Богатые мужчины помоложе и постарше ведут себя иначе? —
иронично уточнил Дронго.
— Конечно. Молодые тянут в постель в первый же вечер. А
старики говорят о чувствах и ведут на концерты.
