— Буду! — разозлился Дронго, высовывая голову. — В мои планы
не входит такое совместное купание.
— Вы боитесь?
— Ужасно. Особенно таких женщин, как вы.
— И не пустите меня в ванную?
— Не пущу.
— А жаль, — спокойно заметила Жанна. — Вы себя многого
лишили.
Повернувшись, она вышла из ванной. Он достал полотенце,
вытерся и поспешил одеться. Затем прошел в комнату, где она уже сидела на
кровати.
— Как я здесь оказалась? — поинтересовалась Жанна. — Неужели
это вы меня сюда привезли?
— А вы не помните?
— Очень смутно. Меня отвезли домой к Саиду Мальсагову, и я
там долго сидела одна. Кажется, нашла виски. Что было потом, не очень помню.
Или я вышла из дома и поймала такси…
— И приехали сюда, — кивнул Дронго.
— Теперь вспомнила, — улыбнулась Жанна. — Я приехала,
поднялась в ваш номер. Вошла к вам и увидела… Подождите, я увидела, что здесь
на кровати лежала голая Женя Тарутина.
— Нет, вы увидели ее одетой, — возразил Дронго.
— Раздетой, — настаивала Жанна. — Я даже подняла голову и ее
пощупала. Она спала рядом со мной. Мы занимались групповым сексом? Неужели я
могла такое забыть?
— Не занимались, — усмехнулся Дронго, — вспоминайте, как
было. Вы явились ко мне и чуть не упали на пороге. Потом долго говорили всякие
гадости, вспоминали про какую-то Светлану, которая ездила на Сейшелы с
Парыгиным.
— Я такое сказала? Какой ужас! Бедная Женя. Я не должна была
говорить об этом в ее присутствии. Меня же предупреждали.
— Нужно было молчать, — согласился Дронго. — Но вам сложно
молчать, даже когда вы трезвая. А тем более после выпитой бутылки виски.
— Я выпила только половину, — возразила Жанна. — Что было
потом?
— Вы выпили гораздо больше, если ничего не помните. Потом вы
отправились в ванную и почувствовали там себя гораздо хуже. Потом туда прошла
Евгения Тарутина и помогла вам раздеться. Она уложила вас на кровать…
— Интересно, — Жанна облизнула губы. — Что было потом?
— Ничего. Вы заснули. Она тоже прошла в ванную, потом
вернулась и легла рядом с вами. Может, вы помните именно этот момент. Больше
ничего не было.
— А где были вы?
— Устроился в этом кресле.
— Не может быть, — удивилась Жанна. — У вас на кровати
лежали две красивые молодые женщины. И вы всю ночь провели в этом кресле?
Господин Дронго, я была лучшего мнения о вас. Неужели вас совсем не интересуют
женщины?
— Я должен был лечь между вами?
— Нормальный мужчина так бы и сделал.
— В таком случае я не совсем нормальный. Будете завтракать?
— Буду. Только если вы закажете мне завтрак в постель. В
таком состоянии я не могу спуститься вниз. И горячий кофе с молоком.
— Обязательно.
— У меня остался к вам только один вопрос, — сказала она,
поправляя волосы. — Куда делась Женя Тарутина?
— Она поехала в аэропорт, чтобы вернуться в Москву.
— Неужели она ушла от Парыгина? — всплеснула руками Жанна. —
Вот этого поступка я от нее не ожидала. Какая прыть! Подумайте только. Она
решилась на такой героический жест. И не подумала, как будет жить. Что с ней
будет? Неужели правда?
— Правда. Она решила вернуться в Москву после смерти
Константина Спиридова.
— И как она теперь будет жить? — поинтересовалась Жанна. —
На свои актерские гонорары? Тоже мне — Мэрил Стрип. Сколько им платят в театре
или в кино за их роли? Как раз хватит на билет до Лондона. Или меньше? Такой
шанс упустила. Парыгин человек обеспеченный и добрый. Она могла бы еще лет десять
рядом с ним кантоваться. Это не Саид, у которого семь пятниц на неделе. Он
может приехать со мной в Лондон и ночью привести к себе в спальню какую-нибудь
знакомую. Ни стыда, ни совести. И хотя спальных комнат у него четыре, но все
равно все слышно. Вот такой джентльмен хренов. Хотя он человек веселый и
компанейский. С ним всегда интересно, не знаешь, что он придумает в последний
момент. Если бы не его срывы, он был бы вполне нормальным человеком…
— Какие срывы? — насторожился Дронго.
— Вы же сами видели. Он иногда злоупотребляет этим порошком.
Вы же знаете, что от этого избавиться нельзя. Человек привыкает к этой
зависимости. Вчера днем ему кто-то позвонил, и он вдруг принес свой костюм и
начал жечь его в камине. Можете себе представить? Новый костюм. Я сразу поняла,
почему он это делает, и начала с ним ругаться.
— Когда это было?
— Примерно в половине второго. Может, чуть позже.
— И почему он так делал?
— Из-за своей страшной болезни, — она сделала выразительные
глаза, — или из-за своей зависимости. Называйте как хотите. В любом случае он
иногда срывался.
— Он часто употреблял кокаин?
— Случалось…
Дронго поднял трубку, попросив принести завтрак. На часах
было около восьми. Если все будет нормально, Тарутина улетит в Москву через
полтора часа.
— Как вы думаете, он выживет? — спросила Жанна.
— Не знаю, — ответил Дронго, — не представляю себе характер
его ранений. Надеюсь, что выживет. Нужно будет поехать к нему в больницу.
— Если нас пустят.
— Нужно будет найти всех остальных, — предложил Дронго. —
Всех членов вашей теплой компании. Миксона, Каплинского и Парыгина. Они
наверняка знают подробности. Возможно, кто-то из них уже успел позвонить в
больницу.
— Только Каплинский, — вздохнула Жанна. — Он единственный в
этой компании, кто хорошо относился к Саиду. Миксон его явно не терпел, а
Парыгин проявлял высокомерие бывшего государственного чиновника.
— В какую больницу его отвезли?
— Точно не знаю. Кажется, в госпиталь Святой Анны. Нужно
узнать. У меня есть номер телефона телохранителей Саида. Может, позвонить им?
— Где ваш телефон?
— В сумочке.
Дронго вышел в коридор и принес сумочку. Она достала свой
аппарат, посмотрела на него и удивленно произнесла:
— Мне, оказывается, звонили четыре раза. А я ничего не
слышала. Наверно, меня искали ребята Саида.
— Позвоните им, — предложил Дронго. — Когда был последний
звонок?
— Два часа назад. Они все время звонили, но я, видимо,
крепко спала, — удивилась Жанна.
