— Он не мог случайно попасть! — закричал Дронго. — Он не мог
случайно попасть с нескольких метров. Он мастер спорта по стрельбе. Он стреляет
только наверняка.
— Откуда вы узнали? — спросил инспектор.
— Мне позвонил мой помощник. Он по моей просьбе проверял
биографию погибшего. И выяснил, что тот был мастером спорта по стрельбе. И даже
принимал участие в чемпионате ЦСКА. Это спортивный клуб армии.
— Значит, мы ошибались.
— Конечно. Я тоже ошибался. Поэтому и не хотел вам говорить
про Тарутину. Получалось, что Спиридов должен был стрелять в своего шефа из-за
нее. А теперь получается, что он пришел в «Дорчестер», чтобы убить Мальсагова.
Он не мог трижды промахнуться с расстояния в несколько метров. Это вообще
невозможно…
— Но почему он стрелял в Мальсагова? Что он ему сделал?
— Не знаю. Пока не знаю. Но он не мог промахнуться. И это не
он стрелял в Джильберта, в этом я абсолютно уверен. Профессиональный стрелок не
стал бы стрелять трижды. И делать контрольный выстрел. Ему достаточно одного
выстрела.
— Возможно, вы правы, — задумался инспектор. — Но пока все
против Спиридова. Не забывайте, что мы нашли у него пистолет, из которого был
убит Джильберт.
— Нужно провести еще раз тщательный обыск в квартире Джильберта,
— предложил Дронго. — И проверить все его телефонные звонки. Кому и куда он
звонил за последние несколько месяцев. Это сделать совсем нетрудно.
— Мы это уже проверили, — недовольно заметил Таунс. —
Несколько дней назад он разговаривал с господином Палийчуком, звонил ему в
Ниццу. И тот перезванивал в Лондон. Но о чем они говорили, мы сейчас не узнаем.
— Когда они говорили?
— Несколько дней назад.
— Может, там в это время был Мальсагов?
— Нет. Мы проверили. Мальсагов последние два месяца не
покидал Москвы. Каплинский выезжал несколько раз, но в Ницце не был. Это из его
показаний. И еще один факт — мистер Джильберт был на очень хорошем счету, но собирался
уходить. Через два месяца.
— Может, он хотел устроить себе последнюю игру и обеспечить
свою старость? — предположил Дронго.
— Об этом мы можем только гадать, — сказал инспектор.
Один из его сотрудников принес несколько листов бумаги.
Таунс просмотрел их и кивнул, отпуская офицера. Затем протянул листки бумаги
Дронго.
— Распечатка телефонных разговоров из «Твистл Виктории», где
находился Спиридов. Он звонил Тарутиной незадолго до того, как появиться в
«Дорчестере». И еще звонил на другой телефон мобильной связи в России. Но чей
это телефон, мы пока не можем установить. У меня есть номера аппаратов всех
членов их компании. Миксона, Каплинского, Парыгина, даже убитого Мальсагова. Но
это не их номер.
— Может, Жанны Вебер?
— Нет. Ее мы тоже проверили. Сейчас проверяем, куда он
звонил. И, между прочим, он трижды звонил Мальсагову, но тот не отвечал. Это мы
установили точно.
— А Парыгину?
— Не звонил.
Дронго тяжело вздохнул, возвращая распечатку:
— Остается поверить, он ли убил Алексея Палийчука, войдя в
сговор с Джильбертом, затем пристрелил крупье и Мальсагова. Хотя я не понимаю,
как он отравил Палийчука, как успел доехать и убить Джильберта, а затем
вернуться обратно и почему стрелял в Мальсагова. А когда так много вопросов, на
которые нет ответа, то версия получается дырявой.
— Возможно, Мальсагов был заказчиком этих преступлений. Он
обманул Спиридова, и тот решил отомстить.
— Но как он сумел отравить Палийчука у меня на глазах?
— Этого я не знаю, — признался инспектор. — А почему
Тарутина не сказала нам, что она родственница Спиридова?
— Об этом не знал и ее босс, она не хотела, чтобы Парыгин об
этом узнал. Боялась этого.
— Не понимаю ее мотивов. Мне кажется, он бы доверял ей
гораздо больше, если бы узнал, что она сестра его начальника охраны.
— Вы собираетесь еще раз с ними встретиться? — поднялся со
стула Дронго.
— Откуда вы знаете?
— Значит, у меня есть время до двух часов дня? Могу я
попросить вас, чтобы вы привезли на встречу Евгению Тарутину? И возьмите с
собой переводчика-синхрониста.
— Какого переводчика? — не понял инспектор.
— С русского языка. Я буду говорить по-русски.
— Вы хорошо владеете английским. Для чего мне переводчик?
— Он вам понадобится, — твердо сказал Дронго. — И еще
возьмите с собой побольше крепких сотрудников полиции. Человек пять или шесть.
Дронго, выйдя из Скотленд-Ярда, быстро нашел свободное такси
и поехал на вокзал, который был совсем недалеко. Отель «Твистл Виктория»
находился прямо на вокзале, и в нем обычно останавливались уставшие
путешественники, которым нужно было отдохнуть перед следующей поездкой. Дронго
там долго говорил с портье. Он выяснил, что вчера господину Спиридову дали два
ключа-карточки, которые он забрал с собой. Дронго позвонил инспектору Таунсу.
— Сколько ключей от номера было у погибшего Спиридова?
— Только один. Возможно, что второй он потерял или выбросил.
Мы проверили его комнату и его одежду. Второго ключа не было.
— На вокзале есть камеры?
— Да. И в отеле они тоже есть. Мы просмотрели записи. Никого
из знакомых не увидели. Но сотрудники отеля сказали, что можно войти в отель
через кухню или через ресторан и остаться незамеченными. Если даже кто-то и
принес пистолет, о чем вы наверняка думаете, то мы его не увидим на пленке
камер наблюдения.
— Вы просто читаете мои мысли, господин инспектор.
На часах было уже около одиннадцати. Он подумал, что нужно
позвонить Жанне и увидеться с ней. До назначенного времени оставалось около
трех часов. Но у него уже начала прорисовываться некая версия.
Глава 22
Жанна появилась в доме Саида Мальсагова, когда у дверей
дежурили уже двое сотрудников полиции и двое телохранителей самого погибшего.
Она еще полчаса препиралась с офицерами полиции, требуя впустить ее во внутрь.
Наконец ей разрешили забрать свои вещи. Но оба офицера вошли с ней в дом. И оба
телохранителя Мальсагова. Под наблюдением сразу четверых мужчин она должна была
собрать свои вещи и достать из сейфа деньги погибшего. Сейф находился в его
личной спальне. Он был вмонтирован в стену дома.
Выставить мужчин было легче всего. Среди них не было ни
одной женщины. Она перенесла свои платья в спальню Саида и попросила всех
мужчин выйти. Комбинацию сейфа она хорошо знала. Там лежали две пачки денег.
Упаковка в пятьдесят тысяч евро и новая пачка английских фунтов. Сто бумажек по
пятьдесят фунтов. Пять тысяч фунтов. Она забрала обе пачки, переложив их в свою
сумочку, похожую на небольшой бочонок. В глубине сейфа лежало еще два пакетика
с белым порошком. Можно было оставить их здесь, но ей вдруг стало жалко
погибшего, стало неприятно, что кто-то чужой сможет узнать его тайну. Она взяла
оба пакетика и отнесла их в ванную, которая примыкала к спальной комнате. Там
она разрезала их маникюрными ножницами и высыпала содержимое в унитаз.
