Затем она долго одевалась, проверяя содержимое обоих шкафов.
Его пару золотых запонок она переложила к себе. В сумочку положила и его
золотые часы марки «Картье». Про деньги никто не знает. Всегда можно
предположить, что в последний момент он забрал наличные, чтобы потратить их в
каком-нибудь казино или на девочек. В таких случаях он бывал довольно щедрым
человеком.
Жанна вышла из спальни. Два чемодана были уже упакованы.
— Нужно отвезти все в отель, — приказала она телохранителям.
— Куда? — спросил Мансур.
— В какой-нибудь хороший отель.
— В «Дорчестер»? — уточнил наивный и простодушный Мансур.
— Только не туда, — нахмурилась Жанна. — Давайте в другой.
Узнайте, есть ли номер в «Парк Шератон». Там хорошие номера и очень тихо.
Она вспомнила голого Дронго и улыбнулась. Он тоже, кажется,
кавказец. Может, не чеченец, но все равно интересно.
— В «Парк Шератон», — твердо решила она.
Через полчаса она поднималась в свой номер. Дронго в это
время сидел перед компьютером, просматривая присланную ему информацию. Некая
картинка уже начинала проступать сквозь туман непонятных действий различных
людей и искаженных фактов. В полдень ему позвонил Эдгар.
— Мы уже знаем, в каких компаниях зарегистрированы их
аппараты, — сообщил Вейдеманис. — Но если хотим получить нужную информацию, то
придется платить. И платить большие деньги.
— Платите, — твердо решил Дронго, — у меня осталось около
двух часов.
— Постараемся успеть, — ответил Вейдеманис.
Дронго продолжал работать с информацией, которую перечитывал
снова и снова. Позвонил в ресторан отеля «Дорчестер», чтобы уточнить, на какое
время был заказан ужин на имя господина Каплинского. Он помнил, что Жанна
рассказала ему о совместном ужине, на который Мальсагова пригласил живущий в
«Дорчестере» Юлий Львович.
Выслушав сообщение, положил трубку. И сразу услышал звонок.
Ему звонили в номер на городской телефон. Неужели опять инспектор Таунс?
— Господин Дронго, — услышал он приглушенный голос Парыгина,
— неужели это правда?
— Добрый день. Я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете.
— Мне сейчас звонили из полиции. Арестовали Женю… И
сотрудников полиции интересует только один вопрос: знал ли я, что Тарутина и
мой бывший начальник охраны Спиридов были родственниками? Что я им должен был
ответить? Я чуть не вскрикнул, когда они мне все это рассказали. Значит,
Константин и Евгения были братом и сестрой?
— Они не были близкими родственниками, — сообщил он, —
только троюродными. Это можно почти не считать за родство. Мы все приходимся
друг другу троюродными или четвероюродными родственниками.
— Не нужно меня успокаивать, — сказал Парыгин и положил
трубку.
Примерно через час позвонил Эдгар Вейдеманис.
— Мы все сделали, — сообщил он. — У Парыгина и Каплинского
по два телефона. Мы все получили, я сейчас высылаю тебе по Интернету.
— Высылай, — сказал Дронго, глядя на часы. До назначенного
времени оставалось около сорока минут.
Получив сообщение по электронной почте, он перевел его на
диск и спустился в бизнес-центр, распечатал переданные сведения. И там же, в
бизнес-центре, карандашом начал отчерчивать интересные звонки. Затем изумленно
взглянул на листы бумаги в своих руках.
— Не может быть, — громко сказал он. — Этого не может быть.
Он еще раз сверил сведения. Все совпадало. Дронго убрал
листы распечатки. Лицо у него вытянулось, губы упрямо сжались. Теперь он точно
знал, кто и как осуществил этот план, попытавшись обмануть всех остальных.
Дронго достал телефон и набрал номер инспектора Таунса.
— Добрый день, — сказал он чуть дрогнувшим голосом. —
Приезжайте в «Дорчестер» вместе с переводчицей. И заберите с собой Евгению
Тарутину. Я расскажу вам, кто и как придумал все эти комбинации.
— Парыгин? Или все-таки Спиридов? Если Парыгин, то у нас
могут возникнуть некоторые проблемы с его задержанием.
— Почему? — удивился Дронго. — Разве он депутат
Государственной думы или член Совета Федерации? Это только на них
распространяется дипломатический иммунитет.
— Он бывший министр и въехал в нашу страну по
дипломатическому паспорту, — сообщил Таунс. — Но это ничего не значит. Если вы
сможете убедительно доказать его вину, я попрошу сделать специальный запрос на
Парыгина, который пройдет через Интерпол. И его остановят в первой же стране
мира, куда он решит отправиться.
— Вы настроены решительно. Но помешать покупке вашего клуба
вы не можете ни при каких обстоятельствах. Если одна сторона хочет заплатить
деньги, а другая сторона хочет продать, то остановить подобную сделку не можете
ни вы, ни ваше руководство, ни даже ваш премьер-министр. У вас свободная
страна, мистер Таунс.
— Мы можем остановить сделку, если заранее знаем о
недобросовестных покупателях, — напомнил инспектор. — И я думаю, что в этом
случае мы можем обратиться в суд, который вынесет решение в нашу пользу.
— Подождите, — посоветовал Дронго, — до двух часов осталось
совсем немного. Я сейчас приеду в «Дорчестер». И пригласите туда Жанну Вебер.
Вы не знаете, где она сейчас?
— Знаю, — ответил инспектор, — она переехала в ваш отель.
Собрала свои вещи и переехала к вам. Я думал, что вы уже знаете.
«В таком случае я съеду уже сегодня», — подумал Дронго. Он
попрощался и положил трубку. До двух часов оставалось около двадцати минут.
Глава 23
Они сидели в большой гостиной у Каплинского. За столом
находились Миксон, Каплинский и Парыгин. Последний приехал в «Дорчестер» в
состоянии мрачной апатии. Даже появление Евгении Тарутиной не вывело его из
состояния этой апатии. Он равнодушно кивнул ей и прошел к столу. Тарутина
сидела на стуле с несчастным видом, словно виноватая во всех преступлениях,
происшедших за последнее время. Жанна устроилась в кресле в углу. Она
переоделась в светлые брюки и светло-голубой джемпер.
Дронго устроился на стуле, ожидая, когда ему позволят
говорить. Таунс, оставив своих сотрудников у дверей, вошел в гостиную и оглядел
собравшихся. С ним была молодая женщина лет тридцати. У нее были мелкие черты
лица, тонкие губы, небольшие глаза. Она испуганно смотрела на собравшихся, словно
боялась, что здесь собрались настоящие преступники.
— Прошу меня извинить, что пришел не один, — сказал Таунс. —
Со мной переводчик, которая поможет мне понять, что именно здесь происходит.
Дронго взглянул на всех собравшихся и поднялся, понимая, что
подошел последний акт затянувшейся драмы.
