— Позвони и вызови машину, — приказал неизвестный.
— Сделаю, Алексей Андреевич, — услышал Дронго и понял, что
видит перед собой одного из участников завтрашней игры — Палийчука.
Почти сразу появился Константин. Не глядя ни на кого, он
стремительно пересек зал, выходя из казино. Затем показался крупье. Дронго
нахмурился: судя по всему, завтрашняя игра не обещала быть честной. Он знал,
что служащие казино не имеют права ни при каких обстоятельствах общаться с
игроками. За этим строго следит собственная служба безопасности любого казино.
Но если крупье решил о чем-то переговорить с этими двумя гостями, то для этого
у него должна быть более чем веская причина. И непременное разрешение
руководства. Дронго увидел, как Палийчук, заканчивая игру, поставил все свои
жетоны на черное. И выиграл. В шестой раз подряд красный цвет не выпал. На этот
раз выпал черный цвет. Палийчук улыбнулся, довольный выигрышем. Он поднял
глаза, увидел Дронго и улыбнулся еще шире.
Когда он уехал, Дронго подождал еще несколько минут и только
затем вышел из казино. Обойдя здание, он вошел в отель. Посмотрел на часы.
Одиннадцатый час вечера. До игры оставалось еше больше двадцати часов.
Глава 4
Утром он проснулся в десять. Завтракать по утрам он не
любил, часто ограничиваясь ломтиком кекса или сухим печеньем, которое обычно
оставляли в хороших английских отелях. Чашечка чая, и он вышел из своего номера
через пятнадцать минут. В этот день он занимался своими делами. Нужно было
уточнить в страховой компании сумму выплат вдове одного из умершего в Нью-Йорке
владельца крупной судоходной компании, родственники которого обратились к нему
за помощью. Он весь день провел в переговорах и поездках, сумев перекусить
только в пятом часу дня. К шести вечера он вернулся в отель, чтобы принять душ,
переодеться, выпить чай и спуститься вниз, в казино.
В половине седьмого он уже был в зале, прекрасно понимая,
что для такой игры здесь отведут отдельную комнату. Войдя в зал, обнаружил, что
пришел не первым. Здесь уже находились Мальсагов со своей спутницей и Палийчук
со своими людьми. Их было несколько человек, и сразу было заметно, что они
охраняют именно своего шефа.
Жанна подошла к Дронго. На ней были светлые брюки из льна,
полупрозрачная блузка и надетая сверху рубаха из хлопка, доходившая до колен.
Дронго знал, что такие рубахи обычно назывались «джелабами» и надевались через
голову. Это было влияние на европейскую моду марокканских мотивов.
— Добрый вечер, — приветливо поздоровалась она, — я вижу вы
решили появиться чуть раньше назначенного срока.
— Как и вы, — заметил Дронго. — Я думал, что вас не возьмут
на эту игру.
— Почему вы все время говорите мне гадости? — нахмурилась
Жанна.
— По-моему, комплимент. Вы сами сказали мне вчера, что
являетесь свободным и независимым человеком, чтобы ходить с кем-то в паре. А
игра касается только пятерых мужчин. Я считал, что вам будет просто
неинтересно.
— Мне очень интересно, — прошептала Жанна. — Или вы считаете
меня дурой? На кону пятьсот миллионов долларов. О такой игре будут рассказывать
нашим внукам.
— У меня их пока нет, — заметил Дронго.
— Я сама попросила Саида взять меня на игру, — с вызовом
заявила Жанна.
К ним подошел Мальсагов. Он был в темно-сером костюме в
широкую полоску и традиционной светлой рубашке без галстука.
— Добрый вечер, — сказал он, протягивая руку. — Спасибо, что
пришли.
Дронго пожал ему руку. Было заметно, что Саид уже начал
нервничать. Сидевший за столом Палийчук, который решил сыграть в рулетку,
внешне выглядел невозмутимым. Дронго обратил внимание на руки игравшего. У него
были короткие толстые пальцы с обгрызенными ногтями. Очевидно, хорошие манеры
Палийчуку давались с большим трудом.
— Это тот самый дететив, — показал на Дронго Мальсагов.
Палийчук посмотрел на Дронго и вдруг… вдруг его узнал. Он вспомнил, что видел
вчера этого господина в казино. Палийчук понял, что Дронго наверняка мог
увидеть его вчерашнюю встречу. У него дрогнули и куда-то затравленно метнулись
глаза. Но всего лишь на мгновение. Затем он широко улыбнулся.
— Очень рад, — сказал он, поднимая свою короткую руку. —
Надеюсь, что вы будете объективным судьей. Но в конце концов это наша игра, и
посторонние могут только наблюдать, не вмешиваясь.
Произнеся эту фразу, он смотрел в глаза Дронго, словно давая
понять, как именно тому следует себя вести.
— Сколько вы ему пообещали? — спросил он у Мальсагова.
— Пятьдесят или семьдесят тысяч, не знаю точно. Николай
Николаевич договаривался.
— Пусть будет сто, — Палийчук смотрел на Дронго, и его почти
прозрачные глаза излучали угрозу и предостережение. — Я думаю, наш эксперт не
возражает. Или вы возражаете?
Дронго понял, что его предостерегают. Чтобы он промолчал о
вчерашней встрече. Он увидел, как усмехнулась Жанна, словно обрадовавшись, что
узнала цену этого гордеца. Как внимательно следит за ним Палийчук. Как
насторожился Мальсагов. Дронго подумал, что нужно как-то определиться,
попытаться возразить, но в этот момент в зал вошел еще один мужчина. Он был
среднего роста, полноватый, лысый. Имел крупные черты лица. Бросалась в глаза
запоминающаяся родинка на правой щеке. Вошедший появился в сопровождении
нескольких мужчин, очевидно, телохранителей и помощников. Неизвестный сразу
направился к Палийчуку. Тот поднялся при его появлении. Вошедший кивнул всем и
направился в комнату, которую заранее приготовили для игры. Следом прошел
Палийчук, поспешил Мальсагов.
Жанна, увидев, что все вышли, снова подошла к Дронго.
— За сто тысяч ваш идеализм поколеблен, — торжествующе
произнесла Жанна. — Я так и думала. Все дело лишь в цене.
— Вы все время пытаетесь определить некий уровень моего
падения, — усмехнулся Дронго. — Вы слышали, что мне предложили эти деньги, но
это не значит, что я согласился их принять.
— Но вы промолчали, — заметила она.
— Совсем по другим причинам. Последним пришел Миксон?
— Он самый. Наш главный мозг и главный заводила всей этой
веселой компании, — несколько нервно произнесла Жанна.
— А вы разве не пойдете туда? — спросил Дронго.
— Не знаю, — ответила она. — Если позовут, пойду. Пока не
позвали. Вы же видите, даже их помощники остались в общем зале. И вы тоже пока
сидите рядом со мной.
— Жду Парыгина с Каплинским, — пояснил Дронго. — Это они
предложили мне принять участие в их игре. Когда они приедут, тогда мы и решим
вопрос о моем участии.
— Вы такой скромный и благоразумный, — заметила Жанна. Она
наклонилась совсем близко и зашептала почти в ухо: — А мне не нравится быть
скромной. И благоразумной я уже давно не была, иначе вылетела бы в трубу. Если
я смогла выжить в Москве после девяносто восьмого, значит, уже ничего не боюсь.
И никого. Где вы остановились?
