Проходили дни. Почти все время Соня была занята в магазине.
В середине недели Маркус пригласил Соню на обед в один из тех шикарных ресторанов, где обычных людей цены сразу бы привели в шок. Маркус был очень красив в своем дорогом костюме, его лицо светилось от гордости и удовольствия, что Соня составила ему компанию.
Ситуация, такая торжественная для Маркуса, давила на Соню тяжелым грузом.
«Чем дольше откладывать, тем тяжелее это будет сделать. Для тебя и для него. Ты должна дать ему ответ».
Сначала им подали маленькую горку кусочков свежих овощей с изысканной приправой — все очень вкусно. Соня потянулась за своим бокалом и в этот момент заметила, как метрдотель показывает столик высокому красивому мужчине и его изящной подруге.
И в тот же момент она приняла решение: «Это должно быть — нет. Выйти замуж за человека, которого ты не любишь, и на каждом семейном празднике видеть того, к кому тебя неимоверно влечет? Полное безумие!»
— О, это Дэвид! — воскликнул Маркус, вставая, чтобы привлечь внимание племянника. — Дэвид! — позвал он. — С ним Эмма Кортни. Милая девушка. Она без ума от него, говорят. Кому, как не мне, знать о таких вещах! Я-то без ума от вас, Соня. — Он рассмеялся, румянец выступил на его впалых щеках. — Я познакомлю вас.
Соне хотелось этого меньше всего. Она откинулась назад, отчаянно надеясь придать своему лицу невозмутимое выражение.
«Дэвид Вэйнрайт рано или поздно женится на молодой женщине из своего круга, вероятно похожей на ту, с кем он пришел сегодня. И мне нужно это усвоить».
Держа Эмму под руку, Холт шел к столику своего дяди.
Увидеть Соню снова было все равно что получить удар прямо в сердце.
«Глупец!» — шепнул его внутренний голос, предупреждая, какой это может оказаться пыткой.
На ней было простое маленькое черное платье, но сияющая красота и цвет волос заставляли ее наряд выглядеть так, как если бы оно стоило миллион, Маркус светился от гордости. Было видно, что он готов сделать все для нее. А если нужно, то положить к ее ногам и свою жизнь…
Дэвиду пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы хотя бы просто поздороваться.
Маркус обнял его за плечи:
— Какая приятная неожиданность увидеть тебя здесь! Ну, а как вы, Эмма? Выглядите прекрасно. — Маркус сделал движение, чтобы поцеловать Эмму в щеку. У нее были рыжие волосы и блестящие синие глаза.
— Соня. — Холт приветствовал ее, слегка наклонив голову. Она ответила ему надменной улыбкой.
«Все так же продолжает изображать из себя аристократку, чего бы ей это ни стоило, — подумал он. — Но нужно отдать ей должное, представление превосходное».
— Я бы хотел познакомить вас с Эммой Кортни. Эмма, Соня Эриксон.
Эмма получила искреннюю улыбку.
— Рада с вами познакомиться, Эмма.
— Я тоже. Много слышала о вас. — Эмма смотрела на нее с восхищением.
— Я так понимаю, это Дэвид вам обо мне рассказывал? — спросила Соня, по-прежнему улыбаясь.
— Только хорошее. — Улыбка Эммы чуть дрогнула. Это могло означать, что она успела обменяться на ее счет парой слов и с остальными, вроде Полы Роландс.
Еще несколько любезностей — и они двинулись к своему столику. Эмма обернулась и дружески помахала им рукой.
— Милая девочка, — заметил Маркус. — Я рад, что с Полой у него ничего серьезного. Следует быть осторожнее с этими Роландсами. Хотя, надо признать, временами Пола бывает очень даже милой, когда в настроении. Эмма должна быть внимательной: Пола ужасно ревнива, стоит кому-нибудь даже просто взглянуть в сторону Дэвида.
— Тогда бы ей пришлось трудиться не покладая рук. Каждая женщина в этом зале подняла глаза, стоило ему только здесь появиться.
— И вы тоже? — Маркус пристально посмотрел на нее.
— Почему бы и нет?
— Было бы неплохо встретиться с ними после обеда. Сходить куда-нибудь. Как вам идея?
Нет, этого она бы точно не вынесла!
— Никаких ночных клубов, Маркус, — сказала она, изображая сожаление. — Я должна быть хорошей девочкой и пораньше лечь спать. Завтра мне с утра на работу.
— Конечно, дорогая. — Его ладонь накрыла ее руку. — Хотя, надеюсь, у вас найдется минут десять, чтобы заскочить ко мне. Я хотел бы кое-что показать. Разумеется, потом Дженсен отвезет вас домой.
— Десять минут, Маркус. Не больше.
— Отлично! — Его бокал с легким звоном коснулся ее бокала.
Ее букеты, с удовлетворением заметила Соня, имели по-прежнему свежий вид. Маркус весь так и светился. На его щеках — необычный для них румянец. Учитывая его сдержанный характер, это явно говорило о том, что он взволнован. Может быть, Маркус приобрел какую-то новую картину? Она знала, что он был заядлым коллекционером. Может быть, для нее?..
— Присядьте сюда. — Он пододвинул ей кресло, обтянутое голубым шелком. — Вчера мне приснился замечательный сон. Мне приснилось, что вы ответили «да» на мое предложение. На следующий день я пошел и купил вот это. — Он достал из нагрудного кармана пиджака маленькую коробочку. — Не Фрейд ли говорил, что мы должны верить в наши самые яркие сны? — И, не ожидая ответа, добавил: — Соня, моя дорогая девочка, я хочу, чтобы вы носили это кольцо в знак моей бесконечной любви. Дайте мне вашу руку. Я уверен, что оно подойдет.
Существует ли какой-нибудь тактичный способ отказа? Нет — простой, короткий ответ. Только ни за что на свете она не могла заставить себя произнести это слово.
— Ну вот! — удовлетворенно произнес Маркус. — Что я говорил! Превосходно! Как вы думаете?
Соня была поражена. Бриллианты сияли, словно кусочки арктического льда. Она встала, чувствуя себя, словно ее сердце вот-вот покинет грудь.
— Маркус, это… то, что я думаю?
— Моя дорогая девочка, вы знаете, что это кольцо в честь помолвки, — сказал он с ласковой снисходительностью. — Я действительно хочу жениться на вас. Если бы я еще помедлил, появился бы риск, что какой-нибудь счастливчик перехватил бы вас. Нет, я не мог этого допустить. Вы — мой единственный шанс быть счастливым.
Она поняла, что Маркус может не вынести отказа.
— Вы не любите бриллианты? — спросил он, заметив ее смущение. — Потом у вас будут и изумруды.
В ее глазах отразилось отчаяние.
— Нет, дело не в бриллиантах, Маркус, — медленно проговорила она, все еще не зная, что же ей делать. — Просто… — Она запнулась, увидев, как Маркус схватился за грудь. — Маркус, что с вами? — Она вскочила, подхватила его. — Вам больно?
— Ничего, ничего. — Он пытался превозмочь боль. Румянец на его щеках сменился мертвенной бледностью.
Соня приняла решение:
— Я вызову скорую. Вам нужно в больницу.
