— Не совсем. Жених временно переехал к ней. Ее мучают
кошмары, она боится оставаться одна, и отец разрешил, чтобы жених переехал к
ней.
— Жених тоже грузин?
— Только наполовину. Мама у него из Белоруссии, и они уже
давно живут здесь. Мать у него очень известный человек в городе, директор
центральной средней школы. Одна подняла троих детей. Отец умер, когда дети были
еще подростками. Погиб в автомобильной аварии. И мать подняла сына и двух
девочек. Очень хорошая семья. Парень поступил в институт, сейчас на пятом
курсе. Говорят, что очень талантливый математик. Его хотят оставить в
институте.
— Можно только порадоваться за дочь Тевзадзе, — кивнул
Дронго. — И парень ее не бросил?
— Нет, — встрепенулся Славин, — конечно, нет. Вы знаете, как
он ее любит! И даже после этой истории он ее не бросил. И никогда не бросит, я
в этом уверен. Даже в наше время иногда встречаются такие мужчины —
ответственные и порядочные. Их мало, но они встречаются.
— Сколько ему лет? — улыбнулся Дронго.
— Двадцать два.
— А тебе?
Славин улыбнулся.
— Ты так рассуждаешь, словно уже прожил целую жизнь, —
сказал Дронго, — но ты прав. Во все времена можно встретить порядочных и
ответственных людей. Это не зависит ни от возраста, ни от времени, ни от
страны. Давай позвоним дочери Тевзадзе и напросимся на встречу.
Вячеслав достал телефон, набрал номер.
— Добрый вечер, Нино, — начал свой разговор Славин, — это
говорит Вячеслав Владимирович Славин, адвокат вашего отца. Да, да. Конечно. Я
сегодня с ним встречался. Все нормально. Он просил передать привет. Нет, у него
все нормально. И очень скоро наше дело передадут в суд. Следователь уже
закончил свою работу. Да. Поэтому я вам и позвонил. Мы приехали в Новгород с
моим новым помощником, который хотел бы с вами встретиться. Если можно, прямо
сейчас. У него мало времени, и он хочет с вами переговорить до того, как мы
начнем наш судебный процесс. Да, мы можем приехать прямо сейчас.
Он убрал телефон.
— Она нас ждет, — сообщил Славин, — вы разрешите мне
оплатить наш ужин?
— Между прочим, я старше тебя почти вдвое, — напомнил
Дронго, — и поэтому платить буду я. И без возражений. А ты иди на улицу и лови
нам такси. Адрес дома ты помнишь?
— Конечно. Их дом в пяти минутах езды отсюда.
Машину они нашли рядом с отелем и уже через несколько минут
подъезжали к дому, где жил Вано Тевзадзе. Пока они ехали, Дронго несколько раз
обернулся назад. Ему показалось, что синий «Рено», стоявший у гостиницы, упрямо
двигался следом за ними. Таксист привез их к элитному строению, возвышавшемуся
в центре города. Это был один из тех новых домов, которые возникли в городе уже
в конце девяностых. Здесь жили в основном успешные бизнесмены, сделавшие себе
состояние в бурные постперестроечные годы. Сидевший в подъезде консьерж
недовольно взглянул на приехавших.
— Куда? — мрачно спросил он. Ему было лет шестьдесят.
Очевидно, это был отставной военный.
— К Тевзадзе, — пояснил Славин, — я адвокат, а это мой
помощник. Мы говорили с Ниной. Она нас ждет.
Консьерж сжал губы и ничего не ответил. Очевидно, он уже
сделал для себя выводы по поводу этих «кавказцев», которые смеют приезжать сюда
и убивать хороших людей. Он забыл, что до недавнего времени подобострастно
приветствовал Вано Тевзадзе, выбегая из своей будки, чтобы лично пожать руку
приезжавшему по вечерам заместителю директора мебельного комбината.
Славин и Дронго поднялись в кабине лифта на пятый этаж.
Вышли на лестничную площадку, позвонили в левую дверь. Дверь была сделана явно
на заказ. Массивная, красивая, с головой льва вместо ручки. Звонок играл
мелодию Морриконе. Дверь почти сразу открылась. На пороге стояла высокая
молодая девушка. Ей было не больше двадцати. Худая, подтянутая, похожая на
балерину, с длинной шеей и мягкими пластичными движениями. У нее было бледное
лицо, немного запавшие глаза, ровный прямой носик и очень красивые
миндалевидные глаза.
— Здравствуйте, Нино, — кивнул Славин, — спасибо, что вы
разрешили к вам приехать. Это мой помощник. Обычно его называют господин
Дронго.
— Входите, — разрешила дочь Тевзадзе, — сейчас должен
приехать Саша. Он мне недавно звонил.
Они прошли в большую гостиную. Достаточно было увидеть
обстановку в доме — плазменный телевизор, тяжелую итальянскую мебель, белые
кожаные диваны, — чтобы понять, как именно жил обвиняемый в убийстве Вано
Тевзадзе. Очевидно, связи у бывшего «цеховика» были действительно неплохими.
Гости расселись на диване, хозяйка устроилась на стуле за столом. Она
внимательно смотрела на обоих. У нее были красивые темные густые волосы,
которые иногда закрывали лицо, и она отбрасывала их назад.
— Я вас слушаю, — сказала она, — давайте начнем наш
разговор, пока нет Саши. Я не хочу его травмировать этими разговорами. Он и так
все принимает слишком близко к сердцу.
— Вы встречались с отцом после того, как его обвинили в этом
преступлении? — спросил Дронго.
— Сначала мне не разрешали. Потом, когда появился Вячеслав
Владимирович, начали разрешать. В первый раз я даже не узнала отца. Он похудел,
постарел, как-то съежился. Как будто был совсем другой человек. Я даже
испугалась за него. Никогда не думала, что увижу его в таком состоянии.
Она тяжело вздохнула. Отбросила волосы.
— Он не виноват, — тихо произнесла она, — он никого не
убивал. Я в это все равно никогда не поверю. Он не такой человек, чтобы совершить
убийство.
— Скажите, Нино, где вы были в тот день, когда произошло
убийство? — задал следующий вопрос Дронго.
Девушка удивленно взглянула на него.
— Вы грузин? — спросила она.
— Нет, — улыбнулся он.
— Меня здесь все называют Ниной, а вы сказали «Нино», так
меня называет отец. И Саша тоже меня так называет…
— Саша — это ваш жених?
— Да. Александр Касрадзе. Его отец был грузин. Работал
главным режиссером местного театра. Говорят, что был очень талантливым
человеком. А его мама директор школы, в которой я училась. Она знает меня уже
много лет. Я у нее была отличницей, золотой медалисткой, — девушка вздохнула, —
нам казалось, что все должно быть так хорошо. Мы с Сашей уже подали заявление в
загс.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Дронго.
— Мы были вместе с Сашей, — ответила Нино, — на их даче за
городом. Вы, наверно, хотите знать, есть ли у меня, как это называют… есть ли у
меня алиби. Следователь меня об этом тоже спрашивал. Но я была на даче у Саши.
И там была его мама, его тетя, его сестры. Все вместе мы там были. И ждали
отца. Когда он не приехал, я сразу поняла, что случилось нечто плохое.
