— А если появятся дети?
— Многие работающие женщины справляются и с тем, и с другим.
— Так ты не исключаешь возможность брака? — уточнил Линк.
— Конечно же, нет… Когда-нибудь, однажды… Странные вопросы ты задаешь, Карл.
— Просто хотел знать наверняка, — сказал он.
Официант доставил их заказ, больше похожий на произведение искусства, чем на еду, настолько искусно были сервированы блюда — дары моря, жаркое из ягненка, картофельное пюре, которое таяло на языке, как суфле, овощные закуски…
Даниэла пробовала всего понемногу. Делала она это с профессиональной въедливостью и искренним интересом.
— Мои комплименты шеф-повару! — громогласно объявил Карл Линкольн-Мастерманн, когда стали сервировать стол для десерта. — Никогда не доводилось пробовать ничего вкуснее.
— Камень в мой огород? — спросила Даниэла, едва официанты удалились.
— Разве обязательно говорить то, что думаешь? Зато мастеру будет приятно. Еда ведь и в самом деле превосходная. Или ты так не думаешь?
— Я полностью с тобой согласна. Но, в отличие от тебя, я, будучи профессионалом, всегда отношусь предвзято к таким комментариям.
— Что касается меня, то я этим вечером на вершине блаженства. Меня вкусно потчуют, со мной самая красивая девушка в городе, и я с нетерпением жду шанса заручиться твоим согласием составить мое счастье, Даниэла, — прошептал он, поцеловав ее руку. — Тогда я каждый день жизни буду чувствовать себя самым счастливым мужчиной на всем белом свете…
Он нашептывал свои самонадеянные признания в тот самый момент, когда в зал ресторана вошла высокая и гордая красавица в шелковом платье кобальтовой синевы. Многие мужчины в зале резко повернули головы в ее сторону, и Карл Мастерманн был в их числе.
— Это же… — пробормотал изумленный Линк.
— Да-да, это Вайолетт Денби, — не скрывая иронии, кивнула Даниэла. — Хороша, не так ли?
Многие не донесли вилок до ртов, когда обнаружилось, что Вайолетт в сопровождении метрдотеля шествует к столику Линка и Даниэлы.
Вайолетт буквально плыла. Она отлично знала, как величаво смотрится в этом изумительном платье.
Когда она приблизилась к ним, можно было не сомневаться, что губы спесивой красавицы изогнулись в саркастической усмешке.
Линк вежливо привстал и проговорил:
— Как поживаешь, Вайолетт?
— Изнурена и обессилена… — кротко отозвалась та, состроив мину нестерпимого страдания.
— Что так? — с притворным сочувствием осведомился Линк.
— Несколько дней с друзьями в Сиднее, — отрывисто пояснила она, как если бы он был уже научен понимать ее с полуслова. Лишь после этого признания она бегло взглянула на Даниэлу и небрежно бросила: — Привет! Я вас где-то видела.
— На свадьбе Аланы и Гая, — четко ответила Даниэла.
— Ах да! — словно обрадовавшись такому напоминанию, воскликнула Вайолетт.
— Не желаешь присесть? — спросил ее Линк.
— Разве что ненадолго. Мое жизненное кредо — не утомлять людей, — скромно сообщила она и опустилась в подставленное для нее кресло. — Лили рассказала, что ты провел ее по своему дому.
— Она рассказала? — удивился Линк. — Интересно, в каких словах… Мне показалось, она уехала чем-то недовольная.
— Лили у нас маленькая глупышка. Она не из тех девушек, что умеют обуздывать свои эмоции, наоборот, она чрезвычайно подвержена им. Я неустанно ей твержу, что в нашем кругу такое импульсивное поведение непозволительно. Но, вероятно, она слаба и просто не способна всерьез работать над собой… Видишь ли, Линк, я в семье старшая, с детства родители воспитывали меня так, чтобы я служила примером своим младшим сестренкам. К сожалению, близкие слишком быстро привыкают к такому самопожертвованию. Долгие годы я стремилась к тому, чтобы внушить своим сестрам хорошие манеры. Больно становится, когда видишь, как они распоряжаются этими знаниями. Потому что все эти годы я была вынуждена во многом себе отказывать, чтобы моим младшим сестренкам удалось счастливо устроить свою личную жизнь. Вряд ли ты можешь представить, сколько раз мне приходилось выбирать между своими и их интересами. В результате маленькие эгоистки живут, как им заблагорассудится, а годы уходят безвозвратно. Я сознаю, что мои золотые дни уже позади. И могу лишь надеяться, что жертвы мои были не напрасными! — театрально заключила свою мученическую тираду Вайолетт Денби, после чего чуть повернула голову в сторону Даниэлы и проговорила: — Недурное платьице. Шелковый шифон. Незатейливо, но со вкусом.
— О, спасибо! — процедила Даниэла.
— Всегда восхищалась способностью некоторых женщин выглядеть стильно в бросовых вещичках. К счастью, благосостояние нашей семьи позволяет игнорировать эту сторону жизни. Хотя я не без сочувствия отношусь к людям, для которых существует понятие недоступной роскоши.
— Я думаю, для вашей семьи это понятие тоже существует, поскольку вряд ли вам по карману безделушки какого-нибудь арабского шейха, — заметила Даниэла. — К счастью для своего душевного равновесия, я вовремя осознала, что имущественная гонка — это самое бесперспективное занятие. Каких бы высот ты ни достиг с точки зрения социального успеха, всегда найдется кто-то, кто богаче, успешнее и популярнее тебя. Так что вместо морального удовлетворения от своих потуг ты получаешь сильнейший неизлечимый невроз.
— Наверное, это самая распространенная оговорка всех бесцельных натур, — проскрежетала Вайолетт, поднимаясь из-за стола. — Если бы вы вращались в более утонченном кругу, то поняли бы, что я имею в виду не столько вещи, на ярлыке которых указана высокая цена. А в первую очередь вещи действительно дорогостоящие за счет их уникальности. Не все то ценно, за что нувориши отваливают огромные суммы. Нужно обладать тонким вкусом, чтобы провести грань между подделкой и высоким искусством.
— А мерилом является вкус Вайолетт Денби, я правильно вас поняла? — спросила Даниэла.
— Тебя довести до твоего столика? — спросил, тоже привстав, Карл Мастерманн, искренне испугавшись нежелательных последствий острой женской дискуссии.
— Да, я была бы тебе очень благодарна! — широко улыбнулась Вайолетт. — Мне бы очень хотелось познакомить тебя с моими друзьями, — сказала она, взяв Линка под руку и кинув через плечо презрительный взгляд на свою более юную и более удачливую соперницу.
Даниэла иронически смотрела им вслед. Можно было только посочувствовать мужчине, которого не поделили сестры Денби.
— Позволишь мне проводить тебя до дверей? — спросил Линк, остановив автомобиль у дома, где Даниэла снимала квартирку.
— Не думаю, что это хорошая идея, Карл, — сдержанно отозвалась девушка.
Линк открыл перед ней дверцу машины и, взяв Даниэлу за руку, притянул к себе, когда она обеими ногами коснулась брусчатки и выпрямилась.
