— А ты знаешь, Тодд, что если враг решится пойти на нас всей своей армией, мы ничего не сможем сделать? Боеприпасы у нас рано или поздно закончатся, солдаты полягут, а спэклов все равно останется столько, что они легко сотрут нас с лица Нового света. — Он задумчиво щелкает зубами. — Так что же они не идут? — Он поворачивается к мистеру О’Харе: — Велите разведчикам подойти ближе.
— Но, сэр… — удивленно пытается возразить Мистер О’Хара.
— Мы должны знать, — перебивает его мэр.
Мистер О’Хара секунду смотрит на него, потом выдавливает: «Так точно, сэр», но любому ясно, что решение мэра ему ни капельки не нравится.
— А может, у спэклов совсем другое на уме, — говорю я. — Может, они не только войны хотят.
Мэр смеется:
— Прости, Тодд, но ты совсем не знаешь своего врага.
— А ты прям знаешь! Ну-ну…
Он перестает смеяться:
— Я разбил их однажды, разобью снова. Даже если они стали умнее и сильнее. — Он стряхивает пыль со своих генеральских брюк. — Они нападут, попомни мои слова, и, когда это случится, я их разобью.
— А потом мы заключим мир, — твердо добавляю я.
— Хорошо, Тодд. Как скажешь.
— Сэр? — На сей раз к нам подходит мистер Тейт.
— Что такое?
Но мистер Тейт на нас даже не смотрит. Он смотрит мимо нас, поверх армии, РЁВ которой постепенно меняется от того, что они видят.
Мы с мэром разворачиваемся.
И в первую секунду я не могу поверить своим глазам.
[Виола]
— Все-таки лучше бы госпожа Койл тебя осмотрела, Виола, — говорит госпожа Лоусон, перевязывая мою руку.
— Вы тоже неплохо справляетесь.
Мы вернулись в импровизированную палату, устроенную на борту корабля-разведчика. Утром мне стало нехорошо, и я нашла госпожу Лоусон, которая, завидев мою руку, чуть не свалилась в обморок от тревоги. Едва спросив разрешения у Симоны, она втащила меня на корабль и принялась изучать инструкции ко всем новым инструментам и лекарствам, какие были на борту.
— Сильнее антибиотиков я не нашла. — говорит она. затягивая новую повязку. По руке расходится приятная прохлада от лекарств, но красные полоски уже поползли от обруча в обе стороны. — Теперь остается только ждать.
— Спасибо, — говорю я, но госпожа Лоусон уже вернулась к изучению лекарственных средств на борту. Она всегда была самой доброй из целительниц. Невысокая и пухлая, госпожа Лоусон лечила детей Хейвена и больше остальных стремилась положить конец людским страданиям.
Я оставляю ее одну и схожу по трапу на улицу, где лагерь «Ответа», над которым висит ястребиная тень корабля-разведчика, уже приобрел обжитой вид: палатки и костры стоят ровными рядами, есть зоны для совещаний и хранения запасов. Всего за одно утро «Ответу» удалось разбить лагерь, который выглядит почти точь-в-точь как тот, первый, куда меня привезли из Нью-Прентисстауна на телеге. Многие обитатели лагеря радостно меня приветствуют, другие отворачиваются и молчат, не зная, какую роль я играю в происходящем.
Да я и сама не знаю.
Я попросила госпожу Лоусон меня подлечить, потому что хочу вернуться к Тодду, но меня одолевает такая усталость, что я боюсь уснуть прямо в седле. Мы с Тоддом уже дважды выходили на связь. Его голос казался металлическим и далеким, а Шума было не разобрать из-за РЁВА армии.
Но я хотя бы увидела его лицо — и то полегчало.
— Все эти люди — твои друзья? — спрашивает Брэдли, спускаясь по трапу за моей спиной.
— О, привет! — восклицаю я и кидаюсь его обнимать. — Как ты?
Очень шумно, говорит он мысленно, а сам выдавливает растерянную улыбку. Надо признать, сегодня его Шум стал спокойней, в нем меньше паники.
— Ты привыкнешь, — говорю я. — Обещаю.
— Не очень-то меня радует такая перспектива.
Он смахивает с моих глаз прядь волос.
Такая взрослая, думает он. И жутко бледная. А потом я вижу в его Шуме прошлогоднюю себя на уроке математики, где я тщетно бьюсь над очередной задачей. Я выгляжу такой маленькой и чистенькой, что невольно прыскаю со смеху.
— Симона выходила на связь с караваном, — говорит он. — Они тоже считают, что мы должны действовать мирно. Надо попытаться вступить в переговоры со спэклами и предложить гуманитарную помощь здешним людям. Меньше всего мы хотим ввязываться в войну, к которой не имеем никакого отношения. — Брэдпи стискивает мое плечо. — Ты была совершенно права, что не захотела вмешивать нас в это, Виола.
— Если б еще знать, что делать дальше, — отвечаю я. Мне неловко от его похвалы, ведь я была так близка к совсем другому решению… — Я пыталась вывести госпожу Койл на разговор о том, как они заключили первый мир, но…
Я умолкаю, потому что кто-то бежит к нам по склону холма, озираясь по сторонам и судорожно вглядываясь в лица. Потом он видит меня и прибавляет шагу…
— Кто это? — спрашивает Брэдли, но я уже отстраняюсь…
Потому что это…
— ЛИ! — Я с криком бросаюсь навстречу ему.
Виола, твердит его Шум, Виола, Виола, Виола, а сам он хватает меня и закручивает в таких крепких объятиях, что из легких вышибает весь воздух.
— Слава богу!
— Ты цел? — спрашиваю я. когда меня ставят на землю. — Где ты?…
— Река! — выкрикивает он, тяжело дыша. — Что стряслось с рекой?
Он переводит взгляд с Брэдли на меня и обратно. Его Шум становится все громче, голос тоже:
— Вы что, не видели реку?!
[Тодд]
— Но как?!
Я таращусь на водопад…
Он становится все тише, тише…
И исчезает вовсе…
Спэклы остановили реку.
— Очень умно, — бормочет мэр себе под нос. — Очень, очень умно.
— Что это такое?! — чуть не кричу я. — Что они творят?
Теперь на водопад смотрят все солдаты без исключения, и РЁВ от них идет такой, что вы не поверите. Водопад превращается в тонкую струйку, бутто наверху кто- то перекрыл кран. Река под ним тоже сужается, и из-под воды выходят грязные берега.
— От разведчиков по-прежнему никаких известий, капитан О’Хара? — спрашивает мэр ничуть не радостным голосом.
— Нет, сэр, — отвечает мистер О’Хара. — Видимо, спэклы построили плотину где-то очень далеко.
— Тогда нам нужно ее найти, не так ли?
— Прямо сейчас, сэр?
Мэр поворачивается к нему, в глазах — огонь. Мистер О’Хара отдает честь и убегает.
— Что происходит? — спрашиваю я.
