Но сейчас он по-прежнему там, в гуще битвы…
Один против сокрушительного огня…
И я не могу выбросить из головы факт, который для меня совершенно ясен…
Это горькая правда…
Опасная правда…
Если его убьют…
Если причинят ему боль…
Тогда на корабле-разведчике попросту не хватит оружия на всех спэклов, которым придется за это ответить.
Я смотрю на Симону, и она тотчас прочитывает мои мысли.
— Пойду готовить ракеты, — говорит она.
[Тодд]
— Пожалста, милая, пойдем…
Вокруг нас валяются тела — груды тел, и некоторые еще кричат…
— Бежим! — ору я.
Но она брыкается, вертит головой, рвется то в одну сторону, то в другую — от дыма и огня, от трупов, от последних бегущих мимо солдат…
А потом падает…
Оседает на задние ноги, заваливается на бок…
И валит меня…
Я падаю рядом с ее мордой…
— Ангаррад, — шепчу я ей на ухо, — ПОЖАЛСТА, вставай!
А потом ее шея как-то странно вздрагивает…
И уши тоже…
Один глаз упирается в меня…
Она смотрит прямо на меня и видит, впервые за долгое время…
И…
Жеребенок?
Дрожащий, тонкий…
Тихий и напуганный…
Но это ее голос!…
— Я здесь, милая моя!
Жеребенок?
Мое сердце подскакивает, наполняясь надеждой…
— Давай, девочка! Вставай, поднимайся!
Я дергаю поводья на себя…
— Пожалста пожалста пожалста пожалста…
Она поднимает голову…
И переводит взгляд на водопад…
Жеребенок!!! — вопит она…
Я оглядываюсь…
Прямо на нас летит еще одна арка огненных бумерангов…
— Бежим!
Ангаррад, шатаясь, встает на ноги и шарахается от горящего рядом трупа…
Жеребенок!
— Бежим, девочка! — кричу я и пытаюсь сесть в седло…
Но тут нас настигают бумеранги… Точно пикирующие огненные орлы…
Один пролетает над Ангаррад — ровно в том месте, где была бы моя голова…
И Ангаррад вдруг бросается вперед…
Повиснув на поводьях, я бегу следом…
Спотыкаясь и кое-как перебирая ногами…
Наполовину бегу сам, наполовину меня тащит…
А бумеранги продолжают сыпаться со всех сторон…
Точно само небо полыхает…
Руки путаются в поводьях…
Ангаррад все кричит: Жеребенок!
И я падаю…
Она волочит меня дальше…
Жеребенок!
— Ангаррад!
А потом я слышу: Сдавайся!
Лошадиный голос…
Падая на землю, я слышу топот копыт…
Это мэр, верхом на Морпете…
Он накидывает тряпку на голову Ангаррад…
Закрывая ей глаза, чтобы она не видела огненный дождь…
А потом тянется вниз, хватает меня за руку…
Поднимает в воздух…
И отшвыривает в сторону, с дороги летящего на меня бумеранга…
— БЕГИ! — вопит он…
Я подскакиваю к Ангаррад, хватаю ее за поводья и тащу за собой…
Мэр ездит кругами…
Увертываясь от огней, падающих с неба…
Следя за мной…
Следя, чтобы я добрался до укрытия…
Он вернулся…
Вернулся, чтобы спасти меня…
— БЕГИ В ГОРОД! — кричит он. — У ЛУКОВ ОГРАНИЧЕННАЯ ДАЛЬНОСТЬ! ДО ГОРОДА ИМ НЕДОСТАТЬ…
В следующую секунду он исчезает в облаке огня и дыма: бумеранг врезается прямо в широкую грудь Морпета…
[Виола]
— Да подумайте же, что вы творите, — говорит Брэдли, и в спину Симоне летят ужасные слова: Ах ты тупая эгоистичная… — Прости, — цедит он сквозь зубы. — Но нам необязательно это делать!
Мы битком набились в рубку, Брэдли с госпожой Койл стоят за мной и Ли.
— Провожу дистанционные замеры, — говорит Симона. На панели управления открывается небольшая крышка, под ней — синяя кнопка. Чтобы нанести ракетный удар, недостаточно нажать одну кнопку. Все должно быть просчитано. Надо четко понимать, что ты делаешь. — Захват цели, — бормочет Симона.
— Поле почти опустело! — говорит Брэдли, показывая на экран монитора над панелью управления. — Похоже, дальность выстрела у этих луков совсем небольшая.
Симона молчит, но ее пальцы неуверенно замирают в воздухе над синей кнопкой.
— Твой друг все еще на поле, дитя, — говорит госпожа Койл. по-прежнему обращаясь ко мне одной — словно я здесь главная…
Но это правда, Тодд еще там, пытается поднять на ноги Ангаррад. Каким-то чудом их не полностью заволокло дымом, и мы все видим: они стоят одни посреди огромного поля, такие крошечные…
— Я знаю, о чем ты думаешь. Виола, — говорит Брэдли, пытаясь сохранять внешнее спокойствие, хотя его
Шум рвет и мечет. — Но что ценнее — одна жизнь или тысячи?
— Хватит разговоров! — вопит Ли. — Стреляйте уже!
Поле боя на экране постепенно расчищается, там только Тодд с лошадью и еще несколько чудом выживших солдат. Меня начинают посещать другие мысли: если он все-таки выберется оттуда, быть может, мэр наконец поймет, что воевать с такой армией бессмысленно? Кому это под силу?
Но сначала Тодд должен выбраться…
Должен…
Его лошадь уже несется вперед, волоча его за собой…
Огни сыпятся на них со всех сторон…
Нет, нет…
Пальцы Симоны замерли над синей кнопкой…
— Тодд! — вслух кричу я.
— Виола! — громко отрезает Брэдли, пытаясь привлечь мое внимание…
Я оборачиваюсь…
— Понимаю, как много он для тебя значит, — говорит он, — но мы не можем так рисковать, слишком много жизней поставлено на карту…
— Брэдли…
— Нельзя жертвовать ими ради одного человека. На войне не сводят личных счетов, это неправильно.
— СМОТРИТЕ! — кричит госпожа Койл…
Я тут же оборачиваюсь на экран…
