— В городе что-то стряслось!
[Тодд]
Мы бросаемся к цистерне с водой: солдаты расступаются, освобождая нам путь. Даже те, что стояли спиной…
И я слышу, как мэр копошится у них в головах, приказывая уйти с дороги…
Наконец мы подбегаем к месту… Цистерна уже кренится…
Одну опору полностью вышибло — может, даже огненным бумерангом, выпущенным из лука с близкого расстояния. Потомушто деревянную емкость уже обхватили липкие белые языки пламени, сами похожие на воду…
И всюду — спэклы…
Со всех сторон гремят выстрелы: падают наши, падают враги, но это не самое страшное…
— ПОЖАР! — вопит мэр, впечатывая это слово в головы всех вокруг. — ТУШИТЕ ПОЖАР!
И солдаты уже срываются с мест…
Но тут начинается самое плохое, начинается ужасное…
Солдаты в первых рядах бросают винтовки и бегут за ведрами…
Только что они стреляли в спэклов и стояли ближе всего к врагу…
А теперь они просто отворачиваются и начинают искать ведра, словно им нет никакого дела до сражения…
Но спэклам-то дело есть. И наши солдаты начинают умирать — десятками…
Даже не глядя на своих убийц…
СТОЯТЬ! слышу я в голове голос мэра. ПРОДОЛЖАТЬ БОЙ!
В головах солдат что-то замыкает: одни хватаются за винтовки, другие замирают на месте, не зная, какому приказу подчиняться…
Но потом и их косит вражеский огонь…
Я вижу лицо мэра: кажется, он сейчас взорвется от напряжения. Одним надо приказывать одно, другим — другое, команды наслаиваются друг на друга, а люди все умирают и умирают… И цистерна вот-вот рухнет…
— Господин Президент?! — вопит мистер О’Хара, подлетая к нам, и тут же попадает под огонь мэровых противоречивых приказов…
Спэклы видят смятение в наших рядах: лишь несколько солдат стреляют из винтовок, все остальные просто стоят, а огонь уже перекинулся на продуктовый склад…
Я чувствую Шум спэклов, хотя и не знаю слов: они почуяли победу, и эта победа оказалась куда крупнее, чем они рассчитывали, возможно, она решающая…
Все это время я, в отличие от других, вполне владею собой…
Ума не приложу почему, но я не попал под мысленный контроль мэра…
Может, он и впрямь никогда не лез в мою голову?
Что все это значит?
Наконец я хватаю винтовку за дуло и с размаху бью мэра прикладом в ухо…
Он вскрикивает и пошатывается…
Солдаты вокруг вопят, словно их тоже ударили…
Мэр падает на одно колено, держась за голову, между пальцев струится кровь… Его Шум оглушительно воет…
Но я уже оборачиваюсь к мистеру О’Харе и ору во всю глотку:
— Стройте солдат, живо, ЖИВО!
Я чувствую в воздухе легкий гул, и мистер О’Хара принимается за дело: уж не знаю, по моему мысленному приказу или потомушто сам все понял. Он вскакивает и кричит ближайшим солдатам, чтобы строились, хватали винтовки и СТРЕЛЯЛИ…
Когда пули вновь начинают вспарывать воздух, а спэклы — падать на землю и отступать, спотыкаясь о трупы своих же воинов, я замечаю бегущего к нам мистера Гейта. Он и рта не успевает открыть…
— ТУШИТЕ КОСТЕР! — ору я.
Он оглядывается на мэра — тот все еще стоит на коленях и держится за голову, между пальцев течет гадкая липкая кровь. Нет, не дождетесь, я не подойду к нему и не спрошу: цел ли он? — и помогать ему не стану!
Но и бросить его я почемуто не могу. Такие дела.
— Ты меня ударил, Тодд, — слышу я его голос, густой как кровь.
— А что мне оставалось, болван? Нас бы всех перебили!
Он поднимает голову, не отнимая руки от виска:
— Да. Ты все правильно сделал.
— Обалдеть! Неужели?!
— Ты сумел, Тодд, — задыхаясь, выдавливает мэр. — Когда ничего другого не оставалось, ты повел за собой людей.
И в эту секунду цистерна с грохотом рушится на землю.
[Виола]
— В городе разгорелось крупное сражение, — говорит Брэдли, когда мы подбегаем к нему.
— Насколько крупное? — спрашиваю я и машинально тянусь за коммом.
— На одной из проекций что-то ярко вспыхнуло, а потом…
Он умолкает — его останавливает другой звук. Громкий крик на опушке леса.
— А здесь-то что стряслось? — с тревогой спрашивает Симона.
Со стороны леса раздаются новые голоса, люди у костров начинают вскакивать и… Ли…
Боже, Ли…
Вываливается из толпы… Залитый кровью… Вцепившись в лицо…
— ЛИ!
Я бросаюсь к нему из последних сил, но жар не дает бежать быстро и дышать я толком не могу… Мимо про-носятся госпожа Койл и Брэдли: они хватают Ли, укладывают на землю, и госпожа Койл силой отрывает его руки от лица…
В толпе снова кричат…
Мы видим его лицо…
Глаза Ли…
Их больше нет…
Просто нет…
Выжгло…
Выжгло кислотой…
— ЛИ! — Я падаю на колени рядом с ним. — Ли, ты меня слышишь?
— Виола? — Он тянет ко мне окровавленные руки. — Я не вижу тебя! Ничего не вижу!
— Я здесь! — Хватаю его ладони и крепко стискиваю. — Я здесь!
— Что случилось, Ли? — тихо и спокойно спрашивает Брэдли. — Где остальные охотники?
— Погибли. Господи, никого не осталось! Магнус тоже убит!
И мы все видим в его Шуме, что он скажет дальше.
— Спэклы, — говорит он. — Спэклы идут.
[Тодд]
Опоры подламываются, и гигантская цистерна со стоном летит вниз — медленно, точно во сне…
Падая на землю, она придавливает по меньшей мере одного солдата…
И вся наша вода сплошной стеной выливается наружу…
Стену несет прямо на нас…
Мэр еще с трудом держится на ногах, его шатает…
— БЕЖИМ! — ору я, а сам хватаю мэра за драгоценную генеральскую форму и тащу за собой…
Стена воды несется за нами по переулку на площадь, сшибая солдат и спэклов, сметая палатки и койки в один огромный суповой котел…
Она тушит пожар на продуктовом складе, но тушит его остатками нашей воды…
А я все волочу мэра за собой — тот едва держится на ногах — и ору на солдат: «С ДОРОГИ!»
И они расступаются…
Мы взлетаем на ступени крыльца…
