Достав чековую книжку, Ник выписал чек и протянул ей. Грейс потрясенно уставилась на него:
— Я хочу получить деньги за весь дом!
— Вместо этого я покупаю вам авиабилет до Перта, а также выделяю сумму на проживание в течение полугода. Если Мисти узнает о том, что я сделал, я заблокирую вам счет. Это все, что вы можете получить от нас, Грейс, поэтому я советую вам взять этот чек и как можно скорее удалиться отсюда.
— От «нас»? — Вскочив на ноги, она с ненавистью взглянула на него. — Мне кажется, здесь нет никаких «нас». Мисти тоже уезжает.
— Это наше дело, — ровным голосом произнес он. — Но вы уедете первой.
Мисти нашла его на веранде, на своем обычном месте, в кресле-качалке, с собаками возле ног.
Мисти чувствовала себя отвратительно. Она кричала на Ника, а он не заслуживал того, чтобы на него кричали.
— Прости, — быстро сказала она, прежде чем он успел встать. — Это было ужасно. Я кричала, словно стерва. А ты хотел лишь помочь мне.
— Да, хотел помочь. Ведь я хочу жениться на тебе. — Он встал и подошел к ней. — И я буду защищать тебя всеми силами.
— Но я не хочу, чтобы меня защищали, Ник! Прости, но я не хочу выходить за тебя замуж. Или… пока не хочу.
Лицо его словно окаменело. Он взял ее за руки, но она не сжала в ответ его руки. Она не могла.
— Я никогда не рисковала в своей жизни… — прошептала Мисти.
— Именно поэтому я люблю тебя.
— Вот это меня и пугает! Я не хочу, чтобы меня любили за то, что я совершенно безопасная, не рискованная, не авантюрная женщина.
Ник не понял ее, и это было очевидно.
— Я люблю тебя не только за это, — сказал он ей. — Я люблю тебя за то, что ты красивая, ласковая, добрая, веселая и…
— И безопасная. Я — та, с кем приятно сидеть рядом в кресле-качалке.
— Мисти…
— Все в порядке, — махнула Мисти рукой, вдруг почувствовав невыразимую усталость.
Но ей не хотелось об этом говорить. Было бы так легко опуститься сейчас в кресло рядом с ним, подождать возвращения Бейли и жить спокойно и счастливо всю оставшуюся жизнь.
Может быть, в ней было что-то от Грейс? Что-то черствое и бездушное?
Нет. Сердце ее сжимали холод, страх и печаль, но она знала, что поступает правильно.
— Если ты все еще будешь хотеть меня через год… — сказала она.
— Через год?!
— Думаю, что за год я выполню свой список.
— Какой список?..
— Мои мечты, — сказала она. — Я составляла этот список с детства. Я мечтала купить билет на самолет и улететь куда-нибудь, увидеть дальние страны и самые красивые места на земле. Время от времени, когда я была маленькой, Грейс присылала мне открытки из самых экзотических мест планеты.
— Ты завидовала… Грейс?!
— Никогда. Иногда мне даже было жаль ее. Когда она приезжала к нам домой, бабушка плакала, а потом говорила, что дом опустел без нее. Но я постоянно думала… почему она заставляет плакать бабушку? Не могла этого понять. До сих пор.
Лицо Ника было непроницаемым.
— Значит, ты решила уехать?
— А что держит меня здесь?
— Мы. Бейли и я.
Мисти закрыла глаза. Он не понял, как трудно ей было сделать это. Уехать… Причинить ему боль…
— Понимаешь, вот в чем проблема, — как можно мягче сказала Мисти. — Я тебя очень люблю и не хочу причинить тебе боль. Я не могла уехать отсюда. Не могла оставить бабушку. И даже, в какое-то время, не могла оставить Кетчупа. Но я должна уехать! Всего лишь на год. Ник, ты можешь меня понять?
— Что понять? Чем ты хочешь заниматься целый год?
— Приключениями, — быстро сказала она. — Я хочу подняться на воздушном шаре над Парижем на рассвете. Я хочу поваляться на вересковых холмах в Шотландии и быть покусанной комарами. Я хочу сплавиться по бурной реке в Скалистых горах Северной Америки…
— Ты даже не знаешь, о чем говоришь, — сдержанно и холодно произнес он. — Все это есть у тебя здесь. И это…
— Безопасно, хочешь сказать? — бросила она ему. — Скажи, пожалуйста, если бы ты не считал меня безопасной, ты захотел бы жениться на мне?
— Нет, но…
— Вот именно!
— Ты забыла, я должен был учитывать интересы Бейли.
— Ты не думал о Бейли! Ты выбирал жену для себя. И выбрал меня потому, что самое главное твое требование к жене — это безопасность… Хорошая, милая, надежная Мисти! Мы будем жить в ее уютном доме, а если что-то будет угрожать нашему спокойствию, как, например, ее противная мать, то мы прогоним ее отсюда. Мы защитим Мисти, потому что она хрупкая, прелестная и не может защитить себя сама. Наверное, мне надо было бы поблагодарить тебя, но извини, я не почувствовала к тебе благодарности. Понимаешь, я хочу быть независимой. И сначала мне надо понять, смогу ли я жить одна. А для этого потребуется год.
— Чтобы сплавиться по горной реке в Скалистых горах?
— Да.
— Ты похожа на Изабеллу! — Это было суровое, жестокое обвинение, которое заставило ее вздрогнуть.
Мисти ничего не сказала в ответ. Не могла. Неужели она похожа на Изабеллу? Неужели она рискнула бы жизнью ребенка без всякой необходимости? Но если он думает так, тогда им не о чем разговаривать! Ник хотел жениться на ней, но он совершенно не знает ее.
Сердце ее сжалось, когда она взглянула на него. Как легко было бы сейчас упасть ему на грудь, сказать, что она погорячилась, что она хочет остаться с ним, с Бейли, с Кетчупом и Тук здесь и навсегда?
Но Ник смотрел на нее с такой злостью!
Прошедшая ночь так много значила для нее. Мисти поняла, что хочет прожить всю жизнь с этим мужчиной, и также поняла, что он заслуживает того, чтобы она отдала ему все.
Все или ничего. Она не могла выйти за него замуж, зная о том, что она растворится в нем целиком, а он будет все сильнее ее оберегать. Она не могла отказаться от списка своих заветных желаний и выйти замуж за него.
«Она не знает реальной жизни». Мисти не могла забыть этих слов.
— Я не хочу сидеть в этом кресле-качалке всю оставшуюся жизнь! — воскликнула Мисти и вдруг пнула ногой кресло с такой яростью, что испугала всех. Тук, завизжав, бросилась вниз по ступенькам, поджав хвост. Кетчуп заскулил и прижался к ногам Ника. — Все, достаточно, — устало произнесла она. — Простите, ребята. Я знаю, вам здесь всем очень хорошо. Надеюсь, вам будет так же хорошо, когда я уеду. И через двенадцать месяцев…
— Ты думаешь, мы будем ждать тебя? — Голос Ника был таким холодным, что она съежилась.
Но Мисти прекрасно понимала, что она рисковала — они могли не дождаться ее.
