Пленный японский солдат глубоко вздохнул и сел на землю, снова опершись спиной о ствол дерева. Он закрыл глаза, и на его лице впервые появилось выражение покоя, даже сонливости. Крофт почувствовал, что от напряжения у него пересохло во рту и в горле.
До настоящего момента он, собственно, ни о чем не думал, а теперь внезапно вскинул свой автомат и прицелился в голову сидевшего у дерева японского солдата. Галлахер громко запротестовал. Японец недоуменно открыл глаза. Он не успел даже изменить выражение своего лица, как в тот же миг раздался выстрел, и на его лбу появилось темное кровавое пятно. Солдат наклонился сначала вперед, а потом безжизненно повалился на правый бок. На его лице осталась улыбка, но она казалась теперь глупой…
Галлахер попытался было что-то сказать, но не смог. Его сковали отчаяние и страх. Снова на какой-то момент он вспомнил свою жену. «Боже, спаси Мэри, спаси Мэри», — скорее подумал он, чем произнес, не отдавая себе отчета в том, что хотел этим сказать.
Крофт не сводил взгляда с убитого японца почти целую минуту.
Биение его сердца стало утихать, напряжение ослабло, сухости во рту и горле он больше не чувствовал.
Неожиданно Крофт понял, что какая-то частица его мозга все время была занята мыслью об убийстве пленного японца, эта мысль не выходила у него из головы с того момента, когда он послал в лощину Реда. Теперь он почувствовал себя освободившимся от этой мысли. Улыбка на лице убитого японца рассмешила Крофта. «Чертовщина», — пробормотал он сквозь смех. Ему снова вспомнились японцы, пытавшиеся форсировать реку. Он со злобой толкнул ногой тело убитого.
— Чертовщина! — сказал он теперь уже громко. — Этому япошке повезло, он умер счастливым. — И снова громко засмеялся.
Этим же утром Крофт получил приказ возвратиться с отделением в тыл. Разведчики сложили палатки, запихали плащ-накидки в рюкзаки, наполнили фляги водой, которую принесли Ред, Галлахер и Крофт, и в ожидании прибытия сменного подразделения позавтракали из пайковых запасов. Около полудня прибыло отделение из первой роты и заняло позиции на обороняемом участке. Разведчики Крофта спустились с холма и вышли на тропу, ведущую в первый батальон. Это был утомительный переход через джунгли по очень грязной дороге, но уже через полчаса люди кое-как свыклись с необходимостью преодолевать трудности продвижения по такой изматывающей силы дороге. Крофт шел молча и о чем-то все время размышлял. Ред явно нервничал и испуганно реагировал на любой неожиданный шум или шорох; он то и дело оборачивался назад, как будто ожидал, что кто-то нападет на него.
Через час они пришли в расположение первого батальона и после короткого отдыха продолжали путь по узкой тропе, ведущей ко второму батальону. Разведчики прибыли туда в середине второй половины дня, и им приказали расположиться на ночь на одной из передовых позиций. Прибыв на указанное место, они сбросили рюкзаки, достали предметы первой необходимости и установили на скорую руку свои палатки. Здесь был вырыт один окопчик для пулемета, и, решив, что этого достаточно, новых окопчиков рыть никто не стал.
Усевшись поудобнее, разведчики начали обсуждать события последних дней, и постепенно всех их охватила тревога и напряженность, которые пришлось испытать за минувшую неделю.
— Да. Ну и в глушь нас загнали, — заметил Уилсон. — Вот куда бы я не поехал в свой медовый месяц.
Уилсону не сиделось на месте. Он чувствовал щекотание в горле, а ноги ныли от усталости.
— Ребята, — заявил он, — что бы я сейчас сделал, так это раздавил бы бутылку. — Он лег на спину, вытянул ноги и сладко зевнул. — Знаете что я скажу вам, — продолжал он, — я слышал, что здешний сержант, заведующий солдатской столовой, делает отличный самогон для солдат. — Никто на эти слова никак не реагировал. Уилсон поднялся с земли. — Я, пожалуй, пройдусь сейчас и узнаю, можно ли здесь достать чего-нибудь выпить.
Ред посмотрел на него с раздражением.
— А где, интересно, ты возьмешь деньги? Ты ведь в дым проигрался, когда мы играли в покер там, на холме.
Уилсона это задело.
— Слушай, Ред, — доверительно проговорил он, — я никогда еще не проигрывал все до цента. Конечно, в покер я играю не очень здорово, но, клянусь, людей, которые бы обыграли меня подчистую, найдется не много.
Уилсон действительно проиграл все свои деньги, но признаваться в этом ему очень не хотелось. Уилсон не думал в этот момент, как поступит, если найдет виски, не имея денег, чтобы заплатить за него. Он думал только о том, чтобы просто найти виски. «Дай мне только найти сержанта с виски, — думал он, — а как уж я добьюсь, чтобы выпить, это никого не касается».
Уилсон ушел. Минут через пятнадцать он вернулся с широкой улыбкой на лице. Присев около Крофта и Мартинеса, он начал ритмично стучать по земле небольшим прутиком.
— Слушайте, — начал он в такт ударам, — здесь действительно есть сержантишка, у которого вон там, в лесу, стоит перегонный куб. Я потолковал с ним и договорился насчет цены.
— Сколько? — спросил Крофт.
— Э-э… должен сказать, что цена довольно высокая, — запинаясь, проговорил Уилсон, — но виски хорошее. Он гнал из консервированных персиков, абрикосов и изюма и добавлял туда много сахара и дрожжей. Дал мне попробовать — чертовски хорошее виски…
— Сколько? — еще раз спросил Крофт.
— Э-э… он хочет двадцать пять фунтов за три фляги. Я не умею пересчитывать эти проклятые фунты на доллары, но, по-моему, это что-то не больше пятидесяти долларов.
Крофт сплюнул на землю.
— Пятьдесят долларов! Ха! Это все восемьдесят, а не пятьдесят. За три фляги это уж слишком много.
Уилсон покачал головой.
— А чего жалеть-то? Может, завтра нам всем конец. — Помолчав немного, он добавил: — Давайте возьмем в компанию Реда и Галлахера, и тогда с каждого выйдет по пять фунтов, ведь нас же будет пятеро. Пятью пять двадцать пять. Правда ведь?
Поразмыслив несколько секунд, Крофт сказал:
— Ну давай иди к Реду и Галлахеру. Мы с Мартинесом согласны.
Поговорив с Галлахером, Уилсон отошел от него с пятью австралийскими фунтами в кармане. Остановившись около Реда, он рассказал ему все и назвал цену. Ред взорвался:
— По пять фунтов с рыла за какие-то три фляги? Ты что, Уилсон, с ума спятил? За двадцать-то пять фунтов можно купить пять фляг, а не три.
— Можно, только не здесь, Ред.
— Допустим, я соглашусь, а откуда ты возьмешь эти пять фунтов?
— Вот отсюда, — отпарировал Уилсон, доставая из кармана пять фунтов, которые он получил с Галлахера.
— А это не чьи-нибудь еще деньги? — спросил Ред с подозрением.
Уилсон глубоко вздохнул.
— Честно, Ред. Как ты можешь думать так о своем друге?
Произнося эти слова, Уилсон и сам подумал, что говорит чистейшую правду.
