Кто бы мог подумать… Знаете, я не верю в потусторонние силы и уж тем более экстрасенсам. Но у вас, как я понимаю…
— Если вы расположены разводить тут демагогию, то предупреждаю сразу: мне это не надо. Я рискую, конечно, показаться вам грубой, но не люблю, когда люди понапрасну тратят время. Скажите, согласны ли вы, чтобы я занялась поисками убийцы Ларисы, или нет? Если да, то обсудим детали и я начну действовать. Хотя, по правде говоря, я действую уже с того самого дня, как только приехала в вашу страшную Вязовку. Не деревня, а декорации к фильму ужасов…
У Ванеева поднялись брови: он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но раз эта девушка работала на самого Бедрицкого, то, наверное, имеет право на такое поведение.
Кроме того, он понимал, что перед ним находится, что называется, «темная лошадка», и портить с ней отношения, когда у самого рыльце в пуху, не стоит. Директор птицефабрики — мишень для обывателей и прокуратуры. А про прокуратуру он вспомнил тоже не случайно: Сан Саныч предупредил его, что мужчина, с которым она живет, то есть состоит в гражданском браке, сам Логинов — прокурор города. Но то, что не он приехал с ней в Вязовку, Ванеев тоже понял. Стало быть, девушка ведет довольно независимый образ жизни. Что ж, тем лучше. С ней будет проще общаться. А ее респектабельный и умный вид почему-то сразу навел на мысль, что этот его визит сюда — не напрасный. И что она непременно поможет ему найти мужчину, с которым перед смертью занималась любовью его жена. То, что ее не изнасиловали, он чувствовал. Но объяснить это не мог.
— Разумеется, ответ будет положительным.
Я принес деньги. — Он протянул приготовленный заранее конверт. — Здесь в долларах, как меня и предупредили.
— Хорошо. Но вы понимаете, я надеюсь, что мне понадобится ваша помощь?
— Конечно. Все, что угодно… Кроме снегоочистительной машины…
— Да будет вам, мне она не понадобится.
Расскажите лучше, как обстояли дела в вашей сексуальной жизни с Ларисой. Ведь вы думаете, что я не догадываюсь об истинных мотивах вашего обращения ко мне? Вы хотите знать, с кем изменяла вам ваша жена. Это я поняла еще вчера. Вот от этого и оттолкнемся…
Но ничего существенного, что могло бы пролить свет на сферу интимных отношений супругов, Ванеев не сказал. Так, общие фразы, которые можно интерпретировать по-разному. Но одна деталь все же не ускользнула от ее внимания: Лариса в последнее время жаловалась на недомогания и отказывала Ванееву в близости. Он-то, конечно, считает это просто отговоркой. А что, если она действительно была нездорова? Наталия спросила об этом Сергея Николаевича.
— Да нет же, — сморщился он, словно услышал полную чушь. — Она была более чем здорова… Единственное, чего ей не хватало, так это витаминов. Но я покупал ей их столько, сколько хватило бы на всю Вязовку. Кроме того, ее колол Ошеров… Между нами говоря, он, пожалуй, единственный человек в селе, который регулярно читает не только газеты, но и всю новейшую литературу по медицине, Не каждый городской практикующий врач знает столько, сколько Юрий Григорьевич.
— Вы так нахваливаете его… Я понимаю, конечно, что он ваш друг… А вам не приходила в голову мысль, что у Ошерова с Ларисой… связь?
— Приходила. Но как пришла, так сразу и ушла.
— Почему?
— Потому что я знаю, кто нравится Ошерову. Продавщица из универмага Светлана Князева. Она, правда, замужем, но у них с Ошеровым роман. Это абсолютно точно.
— И что, об этом знает вся деревня?
— Нет. Только я. Потому что я у них — связной. Передаю записки. У нас плохо — встречаться негде. Все друг у друга на виду — Вы хотите сказать, что у них платонический роман?
— Представьте себе, да!
— Не представляю, — покраснела Наталия, вспомнив, как Ошеров приглашал ее «разнообразия ради» лечь на гинекологическое кресло, которое стояло за ширмой… — По-моему, мы отвлеклись. Итак, с Ошеровым все ясно.
Теперь поговорим о вашей жене. Вы лично кого-нибудь подозреваете?
— Нет. У нас нет такого мужчины, который мог бы понравиться Ларе. Здесь же не в каждом доме есть ванна, а для Ларисы чистота была очень важна… Вы меня понимаете…
— Мне нужно время… Я сама приду к вам, когда узнаю что-нибудь новое. А вы, если что, звоните сюда. Мне все передадут.
— Вы хотите сказать, что мне пора? — Ванеев казался таким сконфуженным с недоеденным бутербродом в руке.
— Да. Мне надо все обдумать. Кроме того, сейчас проснется Людмила… Я бы не хотела, чтобы кто-либо из деревни знал о нашем с вами соглашении. Это прежде всего в ваших интересах. Да, кстати, сюда скоро приедут Селезнев и Ведерников, следователи из областной прокуратуры. Вы должны знать, что я работаю с ними. Не скрывайте от них ничего, это хорошие ребята и сделают все, чтобы помочь вам.
— Но ведь вы же сами сказали, что они едут не по мою душу.
— Правильно. Но слишком уж много убийств в вашей деревне, а сколько совпадений… Они наверняка зайдут к вам. Я сама им посоветую.
— Пожалуйста. Я, кстати, принес вам несколько фотографий Ларисы, подумал, что они смогут вам пригодиться…
— Все правильно, оставляйте, — она взяла фотографии. — И еще: принесите мне, пожалуйста, красную юбку и все то, что было надето на Ларе в день убийства, хорошо?
— Хорошо. Сегодня же вечером и занесу.
* * *
— У тебя, кажется, давление, — сказала Наталия, встретив Люсю по дороге в кладовку, куда она шла, чтобы проверить запасы еды. — Ты здорова?
— Да, абсолютно, — пробормотала Люся и поспешила скрыться за дверью ванной комнаты. Заперевшись в ней и пустив воду, она повернулась к зеркалу и посмотрела на себя, чтобы найти хотя бы чисто внешние признаки того, что произошло с ней сегодня ночью, а именно: она стала женщиной. И это в двадцать пять лет! Лицо как лицо, плечи как плечи… И только глаза как будто стали больше, возможно, они удивлялись каким-то внутренним переменам, происшедшим в ней несколько часов тому назад. Как жаль, что рядом нет Валентина, что они теперь просто вынуждены будут прятаться и делать вид, что их ничего не связывает. Вспоминая его объятия, она содрогалась только при одной мысли о том, что это может повториться и на следующую ночь… И еще, еще… Хоть бы Вязовку и вовсе завалило снегом… Чтобы их никогда не нашли.
— Люся? Ау! Сколько можно занимать ванную? Завтрак давно на столе, — услышала она спокойный и как будто далекий голос Наталии и усмехнулась. «Завтрак готов… Она еще и завтраком покормит… Райская жизнь, ничего не скажешь…»
Когда она выходила из ванной, то больше всего боялась столкнуться с Валентином. От того, как он посмотрит на нее, зависит, возможно, и вся ее дальнейшая жизнь…
Она распахнула дверь и действительно налетела на Валентина. Он успел подхватить ее и как-то быстро приобнять, чтобы приблизить к себе и спросить шепотом, дыша в самое ее ухо:
