– Нет, ― твердо ответила девочка.
– Взрослые тоже иногда боятся, ― продолжила Шенни. ― Главное ― поговорить об этом. Я рассказала о своих кошмарах маме, и она отвела меня в зоопарк, и я многое узнала о лягушках. Представляешь, самая крупная лягушка в мире больше, чем ступня моего отца. Поверь мне, это означает, что она огромная. Но все равно, она питается только насекомыми. Потом мы набрали головастиков и выпустили в пруд, который папа вырыл в нашем саду. Головастики превратились в лягушек, и я дала им имена. Вот тогда мои кошмары прекратились.
– Твои родители любят тебя, ― мягко заметил Пирс.
– Ну да, только они не сказали мне, что сдали дом. Поэтому не надо их хвалить. Венди, так что тебе снится?
– Я хочу, чтобы Пирс ушел.
Шенни замерла. Когда она посмотрела на Пирса, то увидела кое-что, что изумило ее еще больше. Боль. Неприкрытая, неподдельная боль.
– Пирс наш друг. Он любит тебя.
– Он…
– Что тебя мучает, Венди?
– Темнота, ― пробормотала девочка. Пирс не выдержал.
– Я ухожу, ― напряженным голосом сказал он. ― Я не буду подслушивать.
Шенни не стала его останавливать. Неужели Венди боялась его? Но не мог же он обидеть ее!
– Пирс ушел.
– Я знаю.
– Теперь ты можешь мне все рассказать.
– Нет.
– Венди, я спасла Дональда от быка. Я могу спасти тебя от того, что не дает тебе покоя. Но для этого мне надо знать, от чего именно.
Девочка молчала.
– Темнота, ― наконец сказала она.
– Но в твоей комнате горит ночник. Его света не достаточно?
– Просто, когда я засыпаю… Буфет…
– Что? ― Шенни задержала дыхание.
– Буфет. Он запирает меня там. Он ненавидит меня, потому что я рассказываю маме, когда он бьет ребят. А мама все время болеет и лежит в кровати.
– Пирс делает это? ― Шенни не могла поверить:
– Нет, ― еле слышно ответила Венди. ― Другой…
– Другой мужчина?
– Он очень долго жил с нами. Мама сказала, что ему некуда пойти. И я не рассказывала ей про буфет. Она так расстраивалась все время… Ребятам я говорила, что это такая игра, но это было не так, конечно. Однажды вечером он ударил Дональда. Сильно, у того даже синяк появился. А я ударила его в ответ ― даже сильнее, чем он ударил Дональда. Дональд кричал так громко, что Эбби пожаловалась маме. Мама проплакала всю ночь, а утром она отвезла нас к Пирсу.
О боже.
Я не знаю, как с этим справиться, в отчаянии подумала Шенни.
Но у Венди больше никого нет, кроме нее. Пирс не может помочь, потому что в сознании девочки явно перемешалось прошлое и настоящее.
– Венди, это же ужасно. Как он посмел обращаться с тобой так? Он должен сидеть в тюрьме за такое.
– Там было так… темно.
– И твоя мама не знала?
– Однажды я попыталась рассказать ей, но она так расстроилась, что встала с кровати и упала. Тогда тот сказал, что я плохо себя вела и ему пришлось посадить меня в буфет на несколько минут. Но я проводила там долгие часы. Иногда всю ночь.
– Венди, дорогая моя, ― прошептала Шенни. ― Ты самая храбрая девочка на свете.
– Ненавижу темноту.
– Знаешь, Пирс ведь совсем не такой, как тот мужчина.
– Я… понимаю.
– Помнишь, я спасла Дональда от быка?
Венди кивнула, еще не понимая, куда Шенни клонит.
– Клянусь, если кто-то захочет обидеть тебя ― не важно, кто, ― я сделаю то же самое для тебя. Ты мне веришь?
– Да… Верю…
– Ты боишься Пирса?
– Нет, ― прошептала Венди.
– Только что ты не хотела, чтобы он оставался здесь.
– Но это же просто мои сны, ― в отчаянии сказала девочка. ― Мама сказала, с Пирсом мы будем в безопасности. И так оно и получилось. Иногда я даже обнимаю его, как остальные ребята, но ночью мне снятся кошмары, где он превращается в того мужчину…
– Пирс когда-нибудь делал что-то похожее? ― Неужели я в самом деле задаю эти вопросы? Я, всегда избегавшая ответственности? Что же я творю?
Но Шенни знала ― она поступает так, как должна.
– Нет, ― твердо ответила Венди, и Шенни поняла ― девочка сказала правду.
– Значит, у тебя нет причин бояться его?
– Но я не могу избавиться от кошмаров! ― воскликнула Венди. ― Я стараюсь, но темнота все равно приходит.
– Дорогая, ― прошептала Шенни, стараясь сдержать слезы, ― теперь ты в безопасности. Теперь я буду защищать тебя. И Пирс тоже. А завтра мы пойдем купаться перед завтраком.
– Я знаю.
– Кто тебя подстриг? ― внезапно спросила Шенни. Прическа девочки выглядела очень экстравагантно. Некоторые пряди доставали до воротничка ее пижамы, а кое-где волосы были длиной всего несколько миллиметров.
– Я сама. Эбби разлила сок, и мне пришлось вытирать лужу под столом. В это время Дональд опрокинул тюбик с клеем, и он попал на мои волосы. Я попыталась смыть его, но у меня ничего не получилось.
– А что сказал Пирс, когда увидел тебя?
– Он позвонил парикмахеру, но она не пришла, потому что у нас была ветрянка. По-моему, нормальная прическа.
– Ну уж нет, ― наконец-то появилось дело, с которым Шенни могла справиться. ― Завтра после купания поедем в город и найдем парикмахера… И магазин одежды заодно. Тебе уже одиннадцать, Венди Маклахлан. Пора тебе становиться молодой леди.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пирс стоял на открытой площадке и смотрел на море, но думал только о том, какой испуганной казалась Венди, когда он ушел.
– Она заснула, ― послышался мягкий голос Шенни, и Пирс обернулся. Девушка стояла рядом, завернутая в одеяло. ― Я предложила ей остаться со мной, но она захотела вернуться к себе. Я подождала, пока она не уснет. Ты знал, что она подвергалась насилию?
Пирс замер.
– Насилию?
– Не сексуальному. Мужчина, с которым жила Морин, запирал Венди в буфет.
– Я предполагал что-то в этом роде, ― мрачно сказал Пирс. ― Я отвел детей к психологу сразу после смерти Морин. Они все пережили серьезную травму, но Венди вздрагивала от испуга, стоило мне только немного повысить голос. Я думал, что легко со всем справлюсь. Раньше дети были очень тихими. Думаю, Морин приказала им вести себя подобным образом. Венди и Брайс присматривали за Дональдом и Эбби. И только после рождения Бесси я понял, во что ввязался. Я хотел нанять няню и приезжать к детям только по выходным, гладить их по голове и радоваться, что у них все хорошо!
