Закари никогда не разговаривал после секса. Просто засыпал или смотрел, обычно скучая, как его партнерша одевалась и уходила.
Только сегодня все было по-другому. Ее тело было таким мягким, в то время как вокруг в ярости завывал ветер, словно возмущаясь тем, что произошло здесь.
— О, фурии, кажется, недовольны! — улыбнулась Эффи. — Знаешь, они ведь предупреждали меня не делать этого.
Закари рассмеялся. Впервые за долгое время по-настоящему рассмеялся:
— Ну, а ты-то сама довольна?
— Довольна? Это не то слово! — выдохнула Эффи и улыбнулась ему. Благодаря лавине его комплиментов впервые Эффи чувствовала себя действительно красивой. — Сегодня самый лучший день в моей жизни. Я теперь больше никогда не буду бояться ветра. Каждый раз, когда я его услышу, буду вспоминать, что чувствовала…
Она скользнула глазами по его телу и увидела следы от своих ногтей. Ей было трудно поверить, что это следы той страсти, которую Закари пробудил в ней. Кончиками пальцев Эффи медленно провела по его вздувшимся венам.
— У нас есть еще одна ночь…
«Почему бы и нет?» — сказал себе Закари, увидев, как расширились ее глаза. Почему он не может подарить Эффи еще одну совершенную ночь?
Ее губы обхватили его сосок. Губы этой чувственной женщины, которую он сотворил. Темные кольца ее волос змеями танцевали на его груди, в то время как ее язык выписывал свои магические круги. Его пальцы вплелись в ее волосы, и он снова почувствовал возбуждение.
Только удовольствие будет большим, если он немного подождет. Закари нежно поднял ее подбородок и заглянул Эффи в глаза.
— Оденься для меня.
— Что?
— Сегодня я хочу, чтобы ты оделась для меня как принцесса.
— Но у меня же ничего нет! — растерялась Эффи.
— Ты можешь подобрать себе что-нибудь из этих тканей. — Закари показал на развешанные под потолком на штангах органзу, шелк и бархат. — Не забудь и про макияж.
Смутившись, Эффи отвела глаза в сторону. Только что она чувствовала себя такой прекрасной… О да, она знала, что это долго не продлится, но все же надеялась, что у них будет чуть больше времени, прежде чем она снова вернется в реальность.
— Сегодня у нас будет праздник. — Его губы прошлись по ее плечу, снимая все ее опасения. — И я тоже оденусь для тебя. Так что, по крайней мере, сегодня ты будешь принята по-королевски.
Эффи еще никогда не приходилось одеваться ни для одного мужчины — не то что для короля…
И это было ужасно приятно.
Темно-бордовый бархат изумительной глубины — вот что выбрала Эффи для сегодняшнего вечера. Ткань прекрасно драпировалась и очень подходила для того платья, которое она видела в своих мечтах. Перекинув конец полотнища через плечо, она сколола его по бокам булавками, оставив с одной стороны длинный дразнящий разрез, а потом несколько раз обернула вокруг талии витой шелковый шнур с тяжелыми кистями. Взглянув на себя в зеркало, она ошеломленно заморгала — ее фигура магически трансформировалась из чего-то неопределенного в безупречный идеал, напоминающий по форме песочные часы.
Эффи только изумленно вздохнула, когда Закари провел ее в комнату, вероятно предназначенную для его любовницы.
— Все эти вещи… — Старинные высокие зеркала в тяжелых рамах тускло отражали небольшие флаконы из толстого цветного стекла, словно обещая преобразить ее.
— Используй и это, — улыбнулся Закари, протягивая ей серебряную шкатулку с замысловатым узором.
— У моей матери была точно такая же.
— Это восемнадцатый век, — подчеркнул он нелепость ее замечания.
— Наверное, у нее была копия, — послушно кивнула Эффи и провела пальцами по знакомому выгравированному рисунку. Она подняла крышку, слишком взволнованная, чтобы заметить, как нахмурился Закари.
Когда он оставил ее одну, Эффи подошла к туалетному столику. На нем лежали мерцающие драгоценными камнями заколки для волос, серебряные расчески и щетки, бархатные коробочки с макияжем. Этот женский уголок также напоминал ей столик ее матери — с фигурными флакончиками духов, пудреницами, коробочками с косметикой. На двух маленьких серебряных подносах лежали кольца…
Сидя на стуле, Эффи не знала, с чего начать. Она взяла кисточку с костяной ручкой и в нерешительности посмотрела на палетку с тенями, которые должны были преобразить ее.
Светлее или темнее?
И словно услышала голос матери, когда та уже была больна, но все еще выходила из дома, прося Эффи сделать ей макияж.
Прикрыв салфетками платье, Эффи чуть припудрила лицо тонкой пудрой, потом опустила кисточку в маленькую серебряную коробочку с мягкими коричневыми тенями — любимый цвет ее матери, чтобы оттенить такие же синие, как и у нее, глаза…
И это сработало. Так же как и тушь и аккуратная подводка. Эффи посмотрела на два синих сапфира, блестевшие перед ней в зеркале, и, чувствуя возбуждение, добавила на щеки румян и подкрасила губы, но потом, решив, что это чересчур, стерла помаду.
Ее почти что лихорадило. Расчесав тяжелые черные кудри, она собрала их в хвост и, чуть приподняв на затылке, закрепила серебряной заколкой, оставив несколько прядей локонами спускаться вдоль шеи.
Теперь она видела в старом потемневшем зеркале самую красивую женщину на свете. Открывая флакон за флаконом, вдыхая ароматы, каждый из которых был неповторим, она долго не могла решиться. Наконец выбор был сделан — низкие нотки мускуса и амбры идеально подходили под ее настроение. Эффи приложила стеклянную пробочку к местам, где бился ее пульс, помня о каждом поцелуе Закари и надеясь, что это повторится.
Она не чувствовала стыда. Ни единой капли, когда одевалась для своего мужчины. Вернувшись к себе, Эффи достала кулон, завернутый в тонкую папиросную бумагу, и застегнула на шее цепочку. Тяжелый розовый камень изумительно смотрелся рядом с темным бархатом.
Эффи знала, что она получила благословение матери, подарив свою девственность самому лучшему из мужчин.
Глава 4
Эффи была совсем не такой, как те избалованные женщины, к которым привык Закари. Она ничего не просила у него, и именно это вызывало у него желание хоть что-нибудь сделать для нее.
К примеру, побриться. Обычно он возвращался из пустыни заросший, чуть ли не с бородой. И сейчас, впервые за эти дни, Закари решил привести себя в порядок.
Он воспользовался одеколоном и более тщательно отнесся к выбору халата — черного, с золотой отделкой. Он решил наслаждаться игрой ровно столько, сколько она продлится. Последние несколько часов доказали, что его гостья была именно тем эликсиром, в котором он так нуждался после безумной нервотрепки последних месяцев.
Но что-то беспокоило его.
Она с такой легкостью — с такой привычной легкостью! — открыла шкатулку с драгоценностями, несмотря на то что там был очень сложный замок. Женщины всегда просили Закари показать, как она открывается. А Эффи справилась с замком безо всякого труда! В дешевых копиях не принято повторять столь незначительные детали.
